Фрэнк Герберт - Звезда под бичем

– Где Млисс Эбнис? – спросил он.

Этот вопрос вызвал неожиданную реакцию. Бородач вскинул голову и подозрительно уставился на него. Окружающие его люди испустили неразборчивый вопль.

– Эбнис? – спросил Мак-Кей.

– Сайасс Эбнис! – сказал рыжебородый.

Толпа начала петь:

– Эпа Эбнис! Эпа Эбнис! Эпа Эбнис!

Бородач что-то проревел, и монотонное пение внезапно оборвалось.

– Как называется эта планета? – спросил Мак-Кей. Он огляделся, заглядывая в темные лица. – Как называется эта деревня? Где она находится?

Никто ему не ответил.

Мак-Кей снова взглянул на бородача.

Остальных обвел непреклонным, оценивающим взглядом. Затем кивнул сам себе, словно придя к какому-то решению. Бородач сказал:

– Диспанг!

Мак-Кей наморщил лоб и выругался про себя. Это проклятое приключение приносит ему все новые затруднения! И не играло никакой роли, понимал он этих людей или нет. Он видел достаточно, чтобы требовать на этой планете полицейского расследования. Нельзя держать людей в таком примитивном состоянии. Несомненно, за всем этим стояла Эбнис. Бич, реакция на ее имя. Вся деревня провоняла жадностью. Эбнис. Мак-Кей смотрел на жителей деревни и видел у некоторых из них шрамы на руках, спинах и животах. Следы побоев бичом? Если это было так, тогда все деньги не спасут Эбнис. Самый мягкий приговор для нее – принудительное терапевтическое лечение, но на этот раз оно будет очень основательным…

Что-то взорвалось в затылке Мак-Кея и толкнуло его вперед. Пошатнувшись, он увидел бородача, поднимающего бич, и длинный ремень из сыромятной кожи свистнул в воздухе. Что-то ударило сбоку по голове. Он попытался вытащить из кармана излучатель, но его мускулы больше не повиновались ему. Он зашатался. Кровавая вуаль застлала все перед глазами.

Снова что-то ударило его по голове, оставив жгучий след на коже черепа. Он почувствовал, как кровь бежит по лицу и как он падает на пыльную почву.

Он подумал о мониторе в черепе. Как только его убьют, один из тапризиотов где-нибудь обратит внимание и пошлет сообщение о критическом положении Джоя Мак-Кея.

– Нет, я еще могу это использовать! – сказала темнота в нем.

«Луна», – понял Мак-Кей. Этот светящийся предмет над ним должен быть Луной. Он осознал, что видит Луну уже некоторое время и почти совсем очнулся. Луна поднималась из черноты над очертаниями примитивных крыш.

Итак, он все еще в деревне.

Луна висела необычайно низко.

В голове Мак-Кея болезненно застучало. Он хотел ощупать ее и заметил, что запястья и лодыжки привязаны к колышкам, вбитым в твердую почву. Он был распят на спине, как сухая выделанная шкура животного.

Может быть, он находится в другой деревне?

Он проверил крепость своих пут, пытаясь двигать руками и ногами. Но не смог ослабить ремни.

Это было унизительно для него: распластаться на спине, раскинув руки и растопырив ноги.

Некоторое время он наблюдал за незнакомыми созвездиями вверху. Где же он находится?

Где-то слева вспыхнул огонек, какое-то время мерцал, потом превратился в оранжевый шар. Мак-Кей попытался повернуть голову в ту сторону, но замер, когда адская боль ударила вверх от туловища к затылку.

Он застонал.

Снаружи в темноте закричали животные. В ответ послышался хриплый рев. Затем снова воцарилась тишина. Потом снова рев. Новый шум в ночи привлек внимание Мак-Кея. Он услышал приближающиеся шаги.

– Я слышал, как он застонал, – сказал мужской голос.

Человек говорил на обычном галаксе. В ночи появились две тени и остановились возле Мак-Кея.

– Ты думаешь, он очнулся? – это был голос женщины, измененный звукоисказителем, находящимся у рта.

– Он дышит, как бодрствующий, – сказал мужчина.

– Кто здесь? – выдавил из себя Мак-Кей. Каждое слово отдавалось в его голове адской болью.

– Хорошо, что твои люди привыкли следовать инструкциям, – сказал мужчина. – Представь себе, ведь он пришел сюда совершенно свободно!

– Как вы сюда добрались, Мак-Кей? – спросила женщина.

– Пешком, – пробурчал Мак-Кей. – Это вы, Эбнис?

– Пешком, – насмешливо повторил мужчина.

Мак-Кей спросил себя, где он мог слышать голос этого мужчины. В этом странном акценте что-то было. Человек это или гуманоид? После некоторого размышления он решил, что только голос пан спехи мог выглядеть так по-человечески – потому что очертания его тела были похожи на человеческие.

– Если вы меня сейчас же не освободите, – сказал Мак-Кей, – это для вас может иметь непоправимые последствия.

Мужчина рассмеялся.

– Мы должны знать точно, как вы сюда попали, – сказала женщина.

– А какая вам разница?

– Это может иметь решающее значение. Что если Фанни Мей нарушила наш договор?

– Исключено, – фыркнул мужчина.

– Почему же исключено? Без помощи калебана он не мог бы появиться здесь.

– Может быть, есть еще один калебан?

– Фанни Мей сказала, что их больше нет.

– Я за то, чтобы сейчас же устранить этого проныру, – сказал мужчина.

– А если у него есть монитор? – спросила женщина.

– Фанни Мей сказала, что ни один тапризиот не сможет представить себе это место.

– Но Мак-Кей же здесь!

– И за то время, пока я нахожусь здесь, у меня уже была связь, – сказал Мак-Кей. – Ни один тапризиот не сможет представить себе этого места? – переспросил он удивленно. – Что значит это утверждение?

– У них не будет времени для того, чтобы отыскать нас или сделать что-нибудь для этого, – сказал мужчина. – Мы устраним вас.

– Это будет не очень разумно, – сказал Мак-Кей.

– Вы еще говорите о разумности? – спросил мужчина.

Мак-Кей попытался разглядеть поподробнее их лица, но видел только черные силуэты.

– У меня есть монитор, – сказал он.

– Чем раньше, тем лучше, – сказал мужчина своей спутнице.

– Убейте меня, и монитор сработает, – сказал Мак-Кей. – Тапризиоты отыщут это место и идентифицируют каждого, кто находится рядом со мной. Конечно, может случиться, что вы этого не понимаете, но вы должны знать.

– Я дрожу от страха, – сказал мужчина.

– Нужно выяснить, как он сюда попал, – настаивала женщина.

– Какую роль это может теперь играть?

– Дурацкий вопрос!

– Итак, калебан нарушил договор, – равнодушно сказал мужчина. – Теперь мы упрячем этого типа здесь, глубоко под землю, и инцидент будет исчерпан.

– Или дело примет такой оборот, о котором мы даже и не подозреваем, – ответила она.

– Почему вы носите этот звукоисказитель, Эбнис? – спросил Мак-Кей.

– Почему вы называете меня Эбнис? – ответила она вопросом на вопрос.

– Вы можете изменить голос, но не в силах замаскировать ни свою извращенность, ни свой стиль, – сказал он.