Вячеслав Жуков - Сердце дурака

- С добрым утром, - сказал я и протянул через ее худенькое плечико свои цветы.

Она вздохнула: "Ах, - робко и нежно, ласково и с упреком, - "ну зачем я ее балую" - прижалась ко мне, улыбаясь так невинно и доверчиво, что я тут же почувствовал себя готовым на все, даже на поцелуй. Порыв ветра поднял и распушил волосы у Милы, накрывая меня серебристо-зеленой паутиной. Мир исчез, растворившись в волшебном потоке, распался, соединяясь в зрачках приближающихся глаз, превращаясь в сказку иллюзий и любви: "Любимый..." Мерцание теплой кожи, шепот в зашторенном полумраке машины: "Любимый..." Дождь в вечернем забытье...

- Любимый...

- Когда я был ребенком, совсем маленьким, вот таким, мне нравилось нагишом прыгать и скакать под теплым проливным дождем. Я делал так часто и называл это танцами. Соседи называли это безнравственным воспитанием и подали на мать в суд после того, как я станцевал под дождем с их дочерью. Но номер не вышел, танцевал ведь я, а не совершеннолетняя мать. Но она обещала станцевать, если эти поганцы не оставят меня в покое. Вскоре соседи переехали, увозя от тлетворного влияния безотцовщины свою дочь. Я не особо горевал, продолжая в одиночестве танцевать и веселиться, но только ночами, когда никто не мог меня видеть и помешать. Ночью все казалось сказочным и приятным: лиловые огни деревянных фонарей, желтые лужи в цветных пузырях, огромные тени в вишневом саду и я, счастливый нарушитель устоев в рыжем тумане, в высокой траве, в чем мать родила. Ну, в самом деле, зачем под мокрым дождем плясать в сухой одежде? Этого я не понимал, но соображал, что быть не таким, как все - опасно. Так что, я был слишком странным и непохожим на остальных. Вот и сейчас, вместо того, чтобы сказать: "Люблю тебя", - я болтаю о всякой чепухе.

- Я люблю твою странность. Мне никогда не дарили цветы - это необычно, никто не догадался носить меня на руках - это не принято.

- И никто не лез в постель к тебе - это не разумно.

- Еще как лезли, но это были порядочные люди, а не как некоторые хитрые хвастунишки, танцующие под дождем.

- Я - порядочный, и зову тебя...

- Стоп. Куда мне, бедняжке, теперь деваться, я согласна, неси меня под дождь.

Поздно ночью Мила высадила меня на перекрестке Троицкой и Парковой улиц. Мне не хотелось с ней расставаться, но долгих прощаний я не люблю, наверное, потому, что не умею и боюсь терять близких мне людей. Легкий поцелуй, визитная карточка с адресом, где я завтра встречусь с любимой, мечты и надежды. "Весенний обман", - думал я, шагая по пустынным окраинам.

Девушка

Нет ничего прекраснее обмана. Даже когда уверен и наверняка знаешь, что тебя обманывают. Всегда, в любой ситуации остается шанс, оправдывающий предыдущие поступки и собственный характер, неоцененный никем, кроме любимой. И эта ложь звучит, как единственная правда о точности выбора. Выбора, который всегда остается окончательной прерогативой девушки: это ее первый поцелуй, и ее первая любовь.

Женщина, прежде всего, верит не фактам, а собственным ощущениям и эмоциям. Голос рассудка - последнее оружие в отношениях с мужчиной. Именно тогда, когда мужчина свернул с привычной непогрешимой стези логики и разума в мир чувств и свободы, в мир, где женщина побеждает всегда, хотя бы потому, что не забывает вовремя уйти. Может быть, поэтому среди душевнобольных гораздо больше мужчин, чем женщин, для которых рождение ребенка - гарантированный выход в покой и оправдание. Ну, а до этой главной цели - она девушка, потому что каждая любовь - первая, и когда она говорит или думает о любви, она искренне верит в нее, как верит в любые комплименты и обещания.

Сказки венского леса

- С незапамятных времен они, словно дети, прятались в заброшенных садах, на опушках темных мшистых лесов, в замках древней страны - острова, где постоянные дожди и туманы сумели спрятать даже такого великана, как наши городские часы, не говоря уже о малышах гномах. Они так хорошо прятались, что вот уже в течение двух веков в них никто не верит, кроме детей, и то, наверное, не всех. Поэтому-то гномы теперь не рассчитывают на дождь и туманы, ведь их и так не замечают. "Не видишь то, во что не веришь", - говорят они, когда - прячутся, чтобы наблюдать за людьми. Подбрось, пожалуйста, дров в камин. Люблю тепло. Когда я смотрю на огонь, я вспоминаю новые сказки. Иногда мне удается кое-что и самому сочинить. Мила любит меня слушать. Она очень просила рассказать тебе что-нибудь до ее прихода. Ты тоже умеешь слушать.

- Сложно не обращать внимание на говорящего Кота, особенно когда он рассказывает такие чудесные истории, - говорю я, встаю и бросаю в камин полено. Искры улетают вверх, гаснут, превращаясь в зеленое пламя и тепло.

- Ты мне льстишь, все коты страшные болтуны, кроме меня, конечно.

Кот жмурится, берет в лапу бокал и выливает в огонь. Вспыхнул свет, исчезла темнота, теплый ветер улетел в бесконечную даль комнаты. И тут же пространство сжалось, распушило хвост, превратилось в черного хитрого Кота, сидящего напротив меня в кресле. Огонь в камине по-прежнему мирно гудел. Ночь по-прежнему спала в старом замке. Кот протянул мне второй бокал.

- Чистейший спирт. Люблю иллюминацию. Ил-лю-ми-нация. Вкусно. Попробуй. Правда, бенгальские свечи тоже неплохо, даже очень неплохо. Я иногда думаю, что, возможно, бенгальским огням придется сыграть немаловажную роль в конце новогодней сказки. Я тебе не рассказывал об этом? Ах, да, пардон! Я ведь еще не дорассказал тебе сказку о гномах, живущих в нашем лесу. Впрочем, молчу, сначала спирт.

Я улыбнулся, взял бокал. Спирт мерцал, лёгкие звезды вспыхивали и гасли в нем, падали и поднимались вновь. Я не спешил, мне не хотелось расставаться с драгоценным камнем в руке, живым и холодным.

- Хороший напиток сначала нужно согреть в ладонях, - говорю я.

- О, не волнуйся, он достаточно горяч, градусов этак 500, может чуть больше. Но можно спросить у гномов. Они его делали. Э-э, любезный наблюдатель, будьте так добры, проинформируйте нас, пожалуйста.

К камину подлетела яркая ночная бабочка и села на ручку кресла рядом с Котом. Сказка, рассказанная им, стала реальностью, где я привык ничему не удивляться. Что-то уж чересчур быстро привык. На ручке кресла, сложив крылья, сидел гном.

- Знакомьтесь, это Семипалый, очень любознательный молодой человек.

Гном улыбнулся, кивнул головой, его огромные глаза на мгновение закрылись, пушистые ресницы коснулись нежных щек.

- Очень приятно, - сказал он, - нам много известно о вас. Хорошего.

- Мне тоже приятно, хотя мне почти ничего неизвестно о вас. Разве что из сказок.

- Из моих сказок тоже, - сказал Кот, причесав лапой усы. - Итак, сколько градусов в этом, как говорит наш гость, напитке?