Дмитрий Биленкин - Космический бог

- Вот как... И долго будет длиться неполадка? - Полынов снова был готов к бою.

- Да уж час повозятся как пить дать. Парням тоже хочется горяченького. Вот они и устроили нам мужской разговор. Вы только подумайте. Бутылка виски на три дня, наш шеф импотент, не иначе. Так будет спирт?

"Зато ваш шеф понимает, чем грозит пьянство в космосе, - подумал Полынов. - Так тебе хочется всласть напиться... Это дорого обойдется твоему холеному телу".

- Ладно, - сказал он вслух. - Но бизнес есть бизнес. Задарма ничего не дается.

- Конечно! Сколько?

- Мне не нужны деньги. Мне нужны пароли, мне нужно знать расположение помещений, нужно знать, сколько вас.

Грегори побледнел.

- Это измена... я...

Он инстинктивно схватился за пистолет. Полынов широко улыбался.

- Как вы полагаете, дорогой, зачем мне эти сведения?

Грегори подобрался, как перед прыжком. Он тупо соображал.

- Чтобы удрать! - радостно гаркнул он. - Не выйдет.

Он вскочил и выхватил пистолет.

- Скажи, Грегори, - Полынов продолжал улыбаться, - может один невооруженный человек удрать с базы? Нет? Ты прекрасно знаешь, что нет. Так зачем, по-твоему, мне эти сведения?

Охранник не спускал с Полынова глаз. Видно было, каких усилий стоила ему попытка догадаться.

- А все очень просто, - продолжал Полынов. - При игре лучше всего знать карты противника, так?

- Еще бы.

- У меня с твоим шефом своя игра, свой бизнес. Однако он знает мои карты, а я нет. Это мне не нравится. Бизнес есть бизнес.

- Ага! Это умно. - Грегори снова сел, но пистолета не выпустил. - Но меня это не устраивает. За такие штучки я сам ставил к стенке.

Вместо ответа Полынов наклонился к сейфу, отпер его и вынул колбу со спиртом. Взболтнул жидкость.

- Нет, док. - Грегори даже вздохнул. - Не пойдет.

- Никто не узнает.

Грегори кивнул. Вдруг его лицо просияло.

- Отдашь за так! Иначе я расскажу, как ты хотел подкупить меня.

- И получишь пулю в лоб. За спирт и за... - психолог помедлил, - за маленькую техническую неисправность.

Грегори угрожающе выпятил челюсть. Это он умел делать, это у него отлично получалось.

- Грозить задумал, гад...

Он сжал литые кулаки и шагнул к Полынову.

- Осторожней, нас подслушивают, - тихо сказал тот.

На этот раз Грегори сообразил мгновенно. Одним прыжком он долетел до двери и рванул ее. На пороге стоял Амин.

Взревев, Грегори втащил Амина за шиворот, захлопнул дверь и бросил его на колени.

- Падаль, падаль... - остервенело дышал Грегори. - Подслушивать... Ну, ты плохо меня знаешь...

Он пнул Амина. Но тот и не стремился оправдываться: он открыто и с ненавистью смотрел на Грегори. В ответ на удар, который подбросил бы его под потолок, не схватись он за ножку стола, Амин медленно и зло усмехнулся.

- Я скажу, и тебя... Грегори на секунду окаменел.

- Так, - сказал он угрожающе. - Так. Испугать думаешь? Я сотнями давил желтомазых, ты пополнишь список.

Он схватил Амина за руку и резко вывернул ее. Смуглое лицо Амина побледнело, он даже не мог кричать, из горла рвался хрип. Да, Грегори был мастер своего дела.

- Не сметь! - крикнул Полынов.

- Не путайся, док, зашибу, - пообещал Грегори. - Ас тобой мы поговорим, Амин. Что, плохо, собака? Будет хуже. Кого кусаешь, падаль желторотая?.. А ну, клянись своим богом, что будешь молчать, ну...

Амин осел на пол. Его зрачки закатились, слепо белели бельма.

Грегори чуть отпустил руку.

- Очухался? Клянись, собака... Амин что-то пробормотал.

- Не то! - Грегори снова дернул руку. Амин застонал. - Я вашу клятву знаю, говори как нужно...

Полынов не разобрал, что бормочет жертва. Но Грегори был удовлетворен ее прерывающимся шепотом. Он схватил Амина, словно нашкодившего щенка, поднял и вышвырнул в пустой коридор.

- Все они такие сволочи, док, - Грегори брезгливо вытер руки о мундир. - А слух у тебя... Он с уважением посмотрел на психолога.

- Думаешь, не проболтается? - спросил Полынов.

- Ха! Он же истово верует в своего бога! С деревенщиной приятно иметь дело, надо лишь знать, как с ними обращаться. А уж я-то знаю! Ладно, давай спирт!

- Пароли.

- Слушай, не беси меня. Я ведь прикончу тебя раньше, чем ты пикнешь. За попытку к бегству. Соображаешь?

- Вполне. Амину ты серьезно повредил руку?

- А что?

- Пришли его ко мне.

- Зачем?

- Вправлю вывих.

- Тьфу, с тобой о деле...

- Спирт я тебе дам, если пришлешь.

- Ого! Сердечный ты человек, как я погляжу... Сентиментальненький. Черт с тобой, давай спирт, пришлю. Вправляй руку мертвецу...

- Что?

- Ничего. С доносчиками у меня свой солдатский счет, тебя не касается.

Когда спирт очутился во фляжке Грегори, тот, дойдя до двери, вдруг обернулся.

- Слушай, док, я честный человек. Ты дал мне спирт, а я тебе в случае чего дам быструю смерть. Вот и будем квиты.

- И на том спасибо.

Дверь закрылась.

"Вот она, честность палача, - горько усмехнулся Полынов. - А ведь он ушел, гордый своим благородством".

Грегори выполнил обещание. Не прошло и пятнадцати минут, как Амин очутился перед Полыновым.

Маленький крестьянин по-прежнему был бесстрастен, будто ничего и не произошло. Он безропотно дал осмотреть руку, не дернулся, не застонал, когда Полынов вправил вывих, и не сказал ни слова благодарности. Он уже хотел встать и уйти, но Полынов остановил его.

- Вы знаете, что Грегори прикончит вас? Только веки дрогнули.

- Не верите?

- Я поклялся.

- Это не спасет вас.

На Полынова в упор смотрели темные, равнодушные, как у рыбы, глаза. Полынов растерялся.

- Вы знаете, зачем вы здесь, на базе?

- Мне заплатят много денег, и я куплю землю.

- Зачем?

- Много земли - много господин.

От Полынова ускользал последний шанс.

- Грегори убьет вас за то, что вы подслушали разговор. И у вас не будет земли, - с расстановкой сказал он.

Молчание.

"Понимает он или не понимает?" - недоумевал Полынов.

- Он господин, - вдруг сказал Амин.

- Но вы же шпионили за ним! Снова молчание.

- И потом, какой он вам господин, вы оба солдаты.

- Сильный всегда господин.

- Я тоже?

- Ты слабый.

- А если я окажусь сильнее всех, я тоже стану господином?

- Да.

- И если ты станешь сильнее всех?..

- Да. Господином.

- Зачем?

- Так всегда.

- У нас не так, слышал?

- Всегда так.

- А если я сделаю тебя господином над Грегори, над всеми?

- Ты не сможешь.

- Если поможешь мне - смогу.

- Нет.

- Попробуй.

- Я тебе не верю, у тебя нет святого.

- Я верю в человека, это у меня святое.

- В меня?

- Пока ты раб - не верю.

- Я раб? Ты говоришь как Грегори, как все.

- Ты раб, потому что признаешь над собой господина. Сбрось его - и ты человек. А для Грегори ты всегда раб.