Роджер Желязны - Этот бессмертный

Ознакомительный фрагмент

— Вы?.. — выдохнул он.

— Я, — удостоверил я, — являюсь уполномоченным по подобным делам. Все правильно.

— Почему же никому не известно о подобных ваших акциях?

— Потому что очень немногие забираются в эту глушь, — разъяснил я. — И это является еще одной веской причиной разборки этой штуковины. На нее теперь почти никто не смотрит. И я на самом деле имею полномочия разрешать подобные акции.

— Но я прибыл с другой Планеты, чтобы увидеть ее!

— Что ж, смотрите, да побыстрее, — сказал я ему, — скоро ее не станет.

Он обернулся и впился в меня взглядом.

— Вы, очевидно, не имеете ни малейшего представления о действительной ценности этого сооружения. Либо, если имеете…

— Как раз наоборот. Я точно знаю, какова ее ценность.

— И эти несчастные создания, которых вы заставляете так трудиться, — голос веганца становился все выше по мере того, как он наблюдал происходящее, — под палящими лучами Солнца, вашего гнусного Солнца — ведь они работают в самых примитивных условиях! Вы хоть слышали когда-нибудь о простейших механизмах?

— Разумеется. Но они довольно дороги.

— А ваши надсмотрщики не расстаются с бичами, — указующий перст инопланетянина гневно дрожал в жарком воздухе.

— Как вы только можете так обращаться со своими соотечественниками! Это же извращенность!

— Все эти люди согласились работать добровольно, за символическую плату. Да и совесть актеров не позволяет им пускать в ход плети, даже в том случае, если люди будут сами просить об этом. Все, что мы позволяем им делать, — это шумно рассекать бичами воздух…

— Совесть актеров?

— Они — члены союза. Хотите взглянуть на кое-что интересное? — Я сделал знак рукой. — Взгляните-ка вон на тот холм.

— Что там происходит?

— Мы снимаем фильм.

— Зачем?

— Когда закончим разборку, мы собираемся смонтировать из полученной пленки фильм под названием «Строительство Великой Пирамиды». Ведь если прокрутить пленку назад, то должно получиться кое-что интересное. Это может оказаться смешным, но нам нужны деньги. Ваши историки высказывают различные предположения о том, каким же, собственно, образом нам удавалось возводить подобные сооружения. Этот фильм может доставить им некоторое удовлетворение. Я решил, что лучше всего здесь подходит грубая сила и невежество масс.

— Грубая сила? Невежество?

— Да, да. Смотрите, как они наваливаются друг на друга, как быстро вскакивают. В фильме все будет наоборот. Вес камней будет их давить, они будут падать от неимоверных усилий. Это будет первый снятый фильм за многие годы! И я уверен, что им очень нравится участвовать в съемке величественного произведения искусства!

— Вы — безумец! — провозгласил Дос Сантос, глядя на пирамиду.

— Нет, — покачал я головой. — Отсутствие монумента может быть в. своем роде само по себе чем-то вроде монумента.

— Монумента в честь Конрада Номикоса? — засмеялся веганец.

— Нет, — вмешалась Красный Парик. — В такой же мере, как помимо искусства созидания существует также искусство разрушения. Я думаю, он как раз в нем и собирается преуспеть. Он изображает из себя нового Калигулу. Похоже, я даже начинаю понимать почему!

— Благодарю вас, — поклонился я.

— Я вовсе не одобряю это, хотя актеры с любовью играют свою роль.

— Любовь — это отрицательная форма ненависти, — пожал я плечами.

— Я умираю. Египет умирает, — нараспев произнесла Эллен.

Миштиго рассмеялся.

— Вы более трудный человек, Номикос, чем я. Нельзя было даже такого предположить. Но вы вовсе не незаменимы.

— Ну, так попробуйте уволить Гражданскую службу, в том числе и меня.

— Это может быть легче, чем вы думаете.

— Посмотрим.

— Обязательно!

Мы снова повернулись к пирамиде Хеопса. Миштиго принялся за свои записи.

— Мне хотелось бы, чтобы вы лучше смотрели на все происходящее через… Вообще, давайте пока покинем это место. Наше присутствие мешает работе и тем самым вызывает напрасную трату драгоценной для нас пленки. Как только фильм будет готов, я обязательно приглашу вас на первый просмотр.

— Да. Я посмотрел все, что хотел. Давайте вернемся в гостиницу. Мне хочется побеседовать с кем-нибудь из местных жителей. — Он немного помолчал, а потом, будто размышляя, добавил: — Мне хотелось бы посетить Луксор, Карнак и Долину Царей раньше, чем это предусматривается графиком. Я надеюсь, что вы еще не начинали демонтаж этих заповедных мест?

— Пока еще нет.

— Хорошо. Значит, мы должны побывать там, опережая ранее составленные графики.

— Только бы не оставаться здесь, — устало произнесла Эллен. — Эта жара сводит меня с ума.

По дороге на постоялый двор Диана спросила у меня:

— Вы действительно имели в виду именно то, что говорили сегодня?

— В определенном смысле. Для меня это естественно.

— И как же вы относитесь ко всему этому?

— Совершенно спокойно.

Выражение ее лица изменилось: оно стало забавным…

5

Наша феллука скользила вдоль величественного вида колоннады Луксора. Миштиго сидел ко мне спиной, не отрывая глаз от этих колонн, и время от времени записывал на диктофон свои впечатления.

— Позвольте рассказать вам о боадилах, — сказал я.

— Где мы высадимся на берег? — спросил у меня Миштиго.

— Примерно в миле выше течения. Мне очень хочется рассказать вам кое-что о боадилах.

— Я знаю, что это такое. Нечто вроде помеси удава с крокодилом, не так ли? Я уже не раз упоминал, что изучил все, что есть на вашей планете.

— Читать о них — это одно…

— Но я видел их и живыми. В земном парке на Галере имеются четыре экземпляра животных.

— … а видеть их на свободе — совсем другое дело.

— Вы и Хасан располагаете полным арсеналом. У вас за поясом три гранаты, у Хасана — четыре!

— Гранатой нельзя воспользоваться, когда боадил окажется рядом с вами. Это будет скорее самоубийство, а не самозащита. Да и передвигаются они довольно быстро!

Он наконец обернулся ко мне.

— А чем вы пользуетесь в таких случаях?

Я вытащил оружие, которое всегда стараюсь иметь под рукой, когда попадаю в тропические области Земли.

Он внимательно осмотрел его.

— Как оно называется?

— Это автомат. Он стреляет метацианидовыми пулями. У них сила удара не менее тонны. Точность стрельбы небольшая, но в этом и нет необходимости. Прототипом этого оружия является «Шмайсер» — огнестрельное оружие двадцатого века.

— Он довольно громоздкий, — недоуменно заметил Миштиго. — Неужели с его помощью можно убить боадила?