Тимоти Зан - Кобра

– Да, сэр, – заговорил Дойч после короткого раздумья. – Основные проблемы у нас были, когда мы вели этот отряд Сопротивления. Нам очень трудно было компенсировать их ошибки. Разве такая имитация реальна?

Мендро кивнул.

– К несчастью, да. Гражданские лица часто совершают такие ошибки, которые вам, профессионалам, кажутся невероятно грубыми. Единственное, что вы можете сделать – это максимально уменьшить их негативное влияние и постараться при этом сохранить максимум самообладания. Есть еще замечания? Нет? Что ж, тогда, полагаю, нам сразу стоит перейти к тому, из-за чего я пригласил вас к себе: против стажера Моро выдвинуты обвинения.

Внезапная смена темы вызвала шум изумления.

– Обвинения, сэр?

– вкрадчиво спросил Дойч.

– Да. Он обвиняется в нападении на гражданское лицо во время вашего недозволенного выхода в город четыре дня назад.

Мендро кратко обрисовал им историю, рассказанную Пали.

– Моро утверждает, что не делал этого, – закончил командир. – Какие у вас будут комментарии?

– Я не верю этому, сэр, – спокойно сказал Холлоран. – Я не обвиняю того человека во лжи, я просто думаю, что он неправильно прочитал имя.

– Может быть, он просто тем вечером видел Джонни, запомнил его имя, потом влез в драку и решил, что Армия может оплатить его медицинские издержки?

– предположил Ноффке.

– Возможно, – согласился Мендро. – Но давайте на минуту представим, что это правда. Как вы думаете, я поступлю правильно, если переведу Моро из подразделения Кобр?

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Джонни видел, что на лицах его товарищей отражались противоречивые чувства. Если раньше Джонни было ясно, что их симпатии были на его стороне, то теперь он видел, к какому решению они склоняются. Едва ли он мог винить их в чем-либо. На их месте он поступил бы точно так же.

Дойч первым выразил то мнение, к которому все они единодушно пришли.

– Мне кажется, у вас нет иного выбора, сэр. Применение наших способностей не по назначению несомненно противопоставит нас мирному населению, даже если все это – одно только воображение. Если поставить себя на место граждан Адирондака, то придется признать, что оппонентов в этом у нас больше, чем достаточно.

Мендро кивнул.

– Я рад, что вы так думаете. Хорошо. На протяжении следующих двух дней вы будете свободны. Потом мы проведем детальный анализ вашего экзамена с каждым индивидуально, и всем будет сказано, где и как можно было бы более эффективно использовать ваши возможности.

Он замолчал, и Джонни внезапно заметил что-то в его лице, что заставило его похолодеть.

– А сейчас я вам скажу то, что пришлось держать в секрете, чтобы вы не чувствовали излишней неловкости, – продолжал командир. – Поскольку ваши нагрудные компьютеры достаточно емкие, было решено регистрировать, как вы используете ваши способности. Он почти лениво перевел взгляд на Вильо.

– В той аллее за баром «Тассер Аи» было довольно темно, стажер Вильо. И вам пришлось включить ваши оптические усилители, когда вы дрались с тем горожанином.

Краска отлила от лица Вильо. Рот его приоткрылся, а глаза забегали по лицам товарищей, но оправдания, которые он готов был произнести, так и остались невысказанными.

– Если вы можете мне это как-то объяснить, я готов выслушать вас, – добавил Мендро.

– Нет никаких объяснений, сэр, – проговорил одеревенелыми губами Вильо.

Мендро кивнул.

– Холлоран, Ноффке, Сингх, Дойч, проводите вашего бывшего товарища по отряду в хирургическое крыло. Они уже получили инструкции. Все свободны.

Вильо медленно поднялся. Пустыми глазами он еще раз взглянул на Джонни и прошел к двери, неся за собой почти осязаемый шлейф остатков своего достоинства. Остальные с каменными лицами проследовали за ним.

После того, как дверь за ними закрылась, в комнате еще несколько секунд висела звенящая тишина.

– Вы все время знали, что я не делал этого! – наконец выдавил из себя Джонни.

Мендро слабо пожал плечами.

– Не абсолютно. Но на девяносто процентов мы были уверены. Знаешь, компьютер не пишет фильм целиком каждый раз, когда используются усилители. Чтобы определить, кто это сделал, нам нужно было сопоставить их применение с показаниями движений, обеспеченных сервомоторами. И пока ты не назвал нам Вильо как возможного виновника, мы не знали, чьи данные сверять.

– Все же вы могли мне сказать, что я вне подозрений…

– Несомненно, мог, – признался Мендро. – Но мне показалось, что это была хорошая возможность еще раз проверить твой эмоциональный статус.

– Вам хотелось посмотреть, не слишком ли я буду занят собственными мыслями, участвуя в сражении? Или не убью ли я Вильо, чтобы покончить с этим раз и навсегда?

– Потеря контроля над собой означала бы, что ты немедленно выбываешь из подразделения, – сказал Мендро, и голос его прозвучал жестко.

– И прежде, чем ты начнешь жаловаться на то, что тебя несправедливо выделили из всех, запомни, здесь мы готовим вас к настоящей войне, а не игре по определенным правилам. Мы делаем то, что нужно, и если некоторым приходится нести груз чуть больше, чем остальным, что ж, ничего тут не попишешь. В жизни все точно так же, поэтому лучше приготовься заранее, – сказал командир. – Прости, я не собирался читать тебе нотации. А извиняться за то, что заставил тебя пробежать лишний круг в этом беличьем колесе, не стану. Поскольку ты отлично справился со всеми задачами, тебе в самом деле не на что жаловаться.

– Да, сэр. Только это был не один круг в беличьем колесе. К-3 Бей взял меня под особый контроль с первого дня занятий. Возможно, если бы не это, Вильо никогда бы не дошел до того, чтобы так гнусно воспользоваться моим именем.

– Что позволило нам узнать нечто важное о его характере, не правда ли?

– холодно парировал Мендро.

– Да, сэр, но…

– Я вот что скажу, – перебил его Мендро. – На протяжении многовековой человеческой истории люди из определенных частей страны, планеты или системы склонны были взирать на выходцев из других частей мира сверху вниз. Такова человеческая натура. В Доминионе Человека сегодня это проявляется в слегка снисходительном отношении к жителям пограничных миров, таким как Горайзон, Раджпут, даже Зимбуэ и… Адирондак. Казалось бы, ерунда, которая никак не отражается на культурном развитии. Однако чертовски трудно выяснить, как к таким вопросам относится тот или иной стажер. Мы не имеем на этот счет достаточно обоснованной теории, поэтому и прибегаем к практике. Мы просто выбираем одного из представителей тех отдаленных миров и представляем его всем остальным как яркий пример того, каким должен быть настоящий Кобра. При этом мы смотрим, как к этому отнесутся другие стажеры. Некоторые этого не выносят, к ним относится и Вильо. С сожалением должен признать, что он не единственный, были и другие.