Аластер Рейнольдс - Пропасть Искупления

Ознакомительный фрагмент

– В глаза пока ничего не бросается, – ответил он. – Обычная одиночная звезда и при ней семейство планет. Нигде не видно поверхностной биосферы или признаков того, что кто-то побывал тут до нас. Если на поверхности и рассыпаны мелкие артефакты, то мы, скорее всего, не заметим их – разве что они сами громогласно не заявят о своем присутствии. Это маловероятно, но я не поддаюсь унынию. Мы подлетим и хорошенько осмотримся.

– Нужна осторожность, Хоррис. Там могут быть опасности, которых не найдешь ни на одной карте.

– Опасности есть везде, – ответил он, – и при данных обстоятельствах я бы не слишком тревожился из-за них.

– Куэйхи, – заговорил корабль, прежде чем Морвенна успела что-то сказать, – вы готовы приступить к исследованию планет?

– Предлагаешь лечь в противоперегрузочную капсулу?

– Первоначальное ускорение составит одно g, пока я не закончу диагностику двигательной системы. После этого, когда вы будете в капсуле, ускорение возрастет до предела ее надежности.

– А что будет с Морвенной?

– На ее счет не было никаких специальных указаний.

– Торможение пойдет на обычных пяти g или тебе велено замедлить его?

– Торможение будет произведено в обычных безопасных пределах.

Хорошо. Морвенна должна выдержать перегрузки – на первый взгляд модифицированный Грилье резной скафандр обеспечивает узнице ту же защиту, что и противоперегрузочная капсула.

– Корабль, – сказал он, – ты проследишь, чтобы для Морвенны защита от перегрузок работала в нормальном режиме?

– Система защиты от перегрузок включается автоматически.

– Отлично. Морвенна, ты все слышала?

– Слышала, – сказала она. – Не задашь ли кораблю еще один вопрос? Если он может усыплять меня, когда считает нужным, то почему бы не усыпить меня на весь срок полета?

– Корабль, ты слышал?

– Могу при необходимости.

Стыдно, но Куэйхи не догадался сам задать этот вопрос, причем в самом начале. Он спохватился, что совсем не думал о том, каково Морвенне внутри резного скафандра.

– Ну что, Мор, хочешь заснуть прямо сейчас? Проснешься уже на пути к «Гностическому восхождению».

– А если у тебя ничего не выйдет? Думаешь, мне позволят проснуться?

– Не знаю, – ответил он. – Надеюсь что-нибудь разыскать. Я ведь прилетел сюда не проигрывать.

– Ты всегда был чересчур самоуверен, – сказала Морвенна. – Всегда держался так, словно иначе как по-твоему и быть не может.

– Просто иногда я не сомневаюсь в успехе.

– А сейчас?

– Я сказал Жасмине, что чувствую: удача может вернуться ко мне. И я не лгал.

– Надеюсь, ты не ошибаешься, – сказала Морвенна.

– Так ты согласна уснуть?

– Нет, – ответила она. – Я останусь с тобой. Когда ты будешь спать, буду спать и я. Решение окончательное.

– Понимаю.

– Найди там что-нибудь, Хоррис. Пожалуйста. Ради нас обоих.

– Найду, – ответил он.

И вдруг ощутил уверенность. Бессмысленную, нелогичную, но твердую и горькую, словно желчный камень.

– Корабль, – приказал он, – вперед!

Глава пятая

Арарат, год 2675-й

Скорпион и Клавэйн почти достигли палатки, когда из-за нее появился Васко, – он обошел кругом и остановился перед входом. Под порывами ветра ходуном ходили грязно-зеленые пластиковые стены, гудели растяжки. В голосе ветра слышалось нетерпение, как будто стихия пыталась загнать людей внутрь. Васко ждал и нервничал, не зная, куда девать руки.

Клавэйн удивленно оглядел его.

– Я думал, что ты приплыл один, – тихо обратился он к спутнику.

– Из-за него не беспокойся, – ответил тот. – Парень немного удивился, узнав, что ты все это время был здесь, но, похоже, он уже привык.

– Да, лучше пусть знает правду.

– Невил, не пугай его. Ты и так столько лет изображал монстра и тирана.

Когда они подошли к палатке на расстояние слышимости, Клавэйн спросил:

– Ты кто, сынок?

– Васко, сэр, – ответил молодой человек. – Васко Малинин.

– Судя по имени, с Ресургема?

– Я родился здесь, сэр. Отец и мать с Ресургема. Перед эвакуацией они жили в Кювье.

– Но лет тебе совсем немного.

– Двадцать, сэр.

– Он родился через год или два после основания колонии, – пояснил Скорпион вполголоса. – Один из старших. Уже появилось второе поколение. Его родители не помнят Ресургема, не помнят даже полета на Арарат.

Клавэйн вздрогнул, словно ничего страшнее в жизни не слышал:

– Скорпион, мы не собирались тут селиться. Арарат – временная остановка в пути. Даже название планеты – глупая шутка. Не стоит пускать корни на планете, названной в шутку.

Скорпион подумал: когда-то они договорились оставить на Арарате часть людей, а большинство полетит дальше. Но сейчас не следует напоминать Клавэйну об этом.

– Люди есть люди, – сказал он. – А свиньи есть свиньи. Невозможно удержать нас от размножения, как невозможно согнать кошек в стаю.

Клавэйн снова повернулся к Васко:

– Где ты работаешь?

– На пищевой фабрике, сэр, в основном при баках-отстойниках, счищаю осадок со скребков и меняю лопасти верхних пеноотделителей.

– Похоже, работа интересная.

– Скажу честно, сэр: будь она интересной, вы бы меня сегодня здесь не встретили.

– Васко еще состоит в силах безопасности, – добавил Скорпион. – Прошел обычную подготовку: обращение с оружием, усмирение бунтов и все такое. Но по большей части он тушит пожары или помогает распределять продукты и медикаменты, поступающие со складов центральной хозяйственной службы.

– Полезная деятельность, – заметил Клавэйн.

– Никто не станет с этим спорить, а уж Васко и подавно, – сказал Скорпион. – Но почему-то он без конца донимает начальника самообороны просьбами взять его на полную ставку. Отзываются о парне неплохо, и он мечтает о чем-то более увлекательном, чем разгребание дерьма.

Клавэйн, щурясь, посмотрел на Васко:

– Что Скорпион успел рассказать тебе о капсуле?

Васко взглянул на свинью, потом на Клавэйна:

– Ничего, сэр.

– Сказал то, что ему следует знать, – проворчал Скорпион. – То есть самую малость.

– Пожалуй, надо выложить ему все, – проговорил Клавэйн.

Скорпион повторил историю, уже рассказанную Клавэйну. Не без удовольствия он наблюдал за тем, как новость проникает в сознание Васко и меняет выражение его лица.

Нельзя было упрекать за это парня, ведь двадцать лет жизни на Арарате, в полном отрыве от человечества, особым образом сформировали его психику. Изоляция въелась в самую душу, как постоянный шум моря, как запах озона и гнилых водорослей; вездесущие, вечные, они не отмечались сознанием, будто и вовсе не существовали. И вот теперь эту изоляцию пробило: капсула напомнила о том, что океанический мир – лишь хрупкое временное убежище посреди расширяющейся зоны военного конфликта.

– Дело в том, – продолжал Скорпион, – что нам неохота поднимать тревогу, пока не узнаем, что произошло на самом деле и кто находится внутри капсулы.

– Похоже, у тебя имеются догадки на этот счет, – подал голос Клавэйн.

Скорпион кивнул:

– Это может быть Ремонтуар. Мы всегда считали, что «Свет Зодиака» рано или поздно объявится. На самом деле ждали его даже раньше, но неизвестно, что с ним случилось после того, как мы расстались, сколько времени потребовалось кораблю, чтобы привести себя в порядок. Возможно, в капсуле мы найдем моего второго любимого сочленителя.

– Что-то не слышу особой надежды на это в твоем голосе.

– Объясни мне, Клавэйн, – продолжил Скорпион. – Если это Ремонтуар и его спутники, то к чему такая скрытность? Почему они не встали на орбиту и не объявили о своем прибытии? Ведь можно было сбросить капсулу ближе к берегу, и нам бы не пришлось так долго ее разыскивать.

– Поищи причины, заставившие их поступить наоборот, – сказал Клавэйн. – Ведь там может оказаться твой самый нелюбимый сочленитель.

– Само собой, я подумал и об этом. Если бы Скади прилетела в нашу планетную систему, то наверняка сделала бы это тайно, причем весь рейс прошел бы в режиме максимальной скрытности. И все равно мы бы что-нибудь заметили. К тому же для вторжения мало одной капсулы – если только в ней не спрятано нечто чудовищное.

– Скади сама чудовище, – ответил Клавэйн. – Но согласен: я тоже не думаю, что это она. Высадка на планету в одиночку – самоубийственная и бессмысленная выходка, совсем не в ее стиле.

Они добрались до палатки. Клавэйн открыл дверь и вошел первым. Задержавшись у входа, он осмотрел помещение, словно собирался кого-то в чем-то упрекнуть, словно здесь жил кто-то еще, совершенно посторонний.

– Я успел привыкнуть к этому месту, – сказал он, будто оправдываясь.

– Намекаешь, что не настроен возвращаться? – спросил Скорпион.

Он все еще чуял запах Клавэйна, оставшийся тут с давних пор.

– Я всегда стараюсь делать то, что нужнее в данный момент.