Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2012 (сборник)

Мир, придуманный Дмитрием Володихиным, выглядит более «насупленным», поскольку автор намеревался написать не веселый боевик, а полноценную утопию. Только вот получилась она довольно своеобразной. Действие происходит в ХХII веке, и вновь человечество осваивает чужие миры при активном участии Российской Империи, восстановленной в 2039 году. И вновь приходится воевать – с Аравийской лигой, которая претендует на внеземные территории. Причем описанные баталии больше напоминают морские сражения Второй мировой, нежели реальный космический бой. Но куда важнее, что, колонизируя землеподобную Терру-2, русские тут же устраивают средневековое «Чистое княжество». А еще важнее и примечательнее, что автор не видит положительных персонажей вне православной или католической церкви.

Цикл романов, объединенных под названием «Ойкумена», его автор Генри Лайон Олди с намеком представляет как «космическую симфонию». На этот раз перед нами не просто отдаленное, а очень далекое будущее. Земляне расселились по Галактике с помощью досветовых технологий, а затем был открыт – догадайтесь с трех раз! – «гиперпереход». Колонии, выросшие в полноценные цивилизации, начинают устанавливать связи друг с другом, и быстро выясняется, что все они в той или иной степени деградировали, спустившись по лестнице социальной эволюции на много ступенек вниз: во многих мирах процветает рабовладение, есть планеты, застывшие в античности, средневековье и монархии самого кондового образца, имеется и своя Великая Помпилианская (aka Римская) Империя. И, конечно же, во вселенной Ойкумены можно отыскать дорогие нашему сердцу осины, пустившие корни на планете Сечень, – патриархальная «идиллия» начала XIX века с прогрессивными помещиками и добродушными крепостными. При этом имперско-рабовладельческий уклад легко сочетается с высокими технологиями за счет магических манипуляций – оказывается, люди будущего научатся конвертировать «внутренний огонь» в энергию движителей. От реальной науки и космонавтики такая техномагия столь же далека, как от нас Туманность Андромеды, но опять же все привычно списывается на специфику жанра, и с этим, увы, не поспоришь.

В эпопее «Избранник», предложенной вниманию читающей публики Николаем Романовым, мы видим Галактику, покоренную Росской Империей (это не опечатка!), которая противостоит Великому Мерканскому Ордену (тоже не опечатка – куда ж нам без коварных мерканцев?). В центре многотомного повествования – судьба спецназовца Остромира (Осетра) Приданникова, который бодро дорос до императора, и его возлюбленной княжны Яны. Антураж – антигравитационные двигатели, глайдеры, защитные поля, межзвездные фрегаты на фоне светских раутов, балов, аудиенций, подковерных интриг знати и прочих «гимназисток румяных, от мороза чуть пьяных». И опять же автор имеет полное право на такое представление будущего – в конце концов, он честно сообщает, что пишет фантастику, а не футурологический трактат.

Как видите, современные русскоязычные фантасты подводят, осознанно или нет, читателя к мысли, что если когда-нибудь россияне приступят к колонизации иных миров, они будут раз за разом воспроизводить архаичные общественно-политические уклады: от языческой Руси до монархической Российской империи.

И все бы ничего – в конце концов, в рамках обсуждаемого поджанра подобное не только допустимо, но и приветствуется, – если бы «космическая опера» не доминировала в нашей «научной» фантастике, оттеснив на задворки все остальное. Причина доминирования проста: молодому читателю, к которому обращена «космическая опера», хочется верить в лучшее будущее; он мечтает о наступлении эпохи, в которой Россия преодолеет кризисы и станет ведущей державой, распространившей свое влияние на дальний космос. И за это обещание он готов принять любую, сколь угодно архаичную, форму грядущего мироустройства, благо фантасты постарались добавить к своим умозрительным схемам призрачное очарование романтики.

Получается, на наших глазах формируется новая утопическая иллюзия, в которой образы жесткого будущего умело заменены на патриархальную пастораль, с той лишь поправкой, что роль пастушков в ней играют бравые космические пилоты и космодесантники, – однако суть-то от поправки не меняется.

Совершенно очевидно, что популярная «космическая опера» никак не способствует развитию российской космонавтики в смысле идеологической поддержки. Подобно тому, как советские фантасты подогревали завышенные ожидания читающей молодежи, рисуя грядущий космический прорыв, русскоязычные писатели XXI века открыто постулируют тезис о неизбежности грядущего триумфа за счет «ретроспективной эволюции». Вместо прогресса в качестве путеводного маяка утверждается регресс. «Да здравствует феодализм – наше светлое будущее!»

И после этого фантасты еще смеют негодующе вопрошать, почему ракеты взрываются все чаще, а спутники падают все ближе!

5

Какую же модель можно предложить в качестве альтернативы искусственной архаизации будущего в фантастических романах? И существует ли такая модель?

Строить футурологические концепции – хотя и очень увлекательное, но в большинстве случаев совершенно бесплодное занятие. Слишком часто футурологи ошибаются. Хрестоматийной стала история о французском футурологе XIX века Альбере Робиде, который предсказал, что с развитием гужевого транспорта в ХХ веке улицы европейских столиц будут завалены конским навозом. Прогресс всякий раз обманывает таких прорицателей, предлагая качественное решение количественных проблем – в конкретном случае лошадей сменили автомобили и электротранспорт. Но иногда удается сделать удивительно точный прогноз.

В качестве примера удачной прогностической системы можно привести теорию «больших циклов экономической конъюнктуры», разработанную российским экономистом Николаем Дмитриевичем Кондратьевым в 1920-х годах. Анализируя большой массив исторических данных, накопленных за полтора века, ученый обнаружил, что любая экономика, основанная на товарно-денежных отношениях, развивается с циклом в 40–60 лет. Завершение цикла сопровождается мощнейшим экономическим кризисом, который сотрясает основы государственности всех вовлеченных в рыночную экономику держав. Благодаря этой эмпирической теории Кондратьев сумел очень точно предсказать Великую депрессию 1929–1933 годов и мировой кризис 1973–1975 годов. В настоящее время мы входим в очередной «кондратьевский» кризис, пик которого придется на 2013–2015 годы, что уже становится очевидным: к тому времени внешние и внутренние долги развитых государств достигнут таких астрономических величин, что потрясений и дефолтов не избежать. То есть теория работает.