Брайан Олдисс - ФАТА-МОРГАНА 8 (Фантастические рассказы и повести)

— Я могу уверить вас, сэр, что не далее того времени, как японцы стали удивлять мир после Второй мировой войны своими новыми фотокамерами, произошла революция в дизайне и качестве. Камеры завода имени Микояна не только лучше где-либо производящихся фотокамер, но с того времени, как наш завод полностью автоматизирован, мы продаем их за ничтожную часть стоимости камер из Германии, Японии или Америки…

Павел Козлов встал, спокойно подошел к одной из картин, висящих на стене, поднял ее, указал на обратную сторону и поднял глаза к собеседнику.

Леонид Шверник с ошарашенным видом откинулся на спинку стула.

Павел оставался у картины, пока собеседник не покачал головой.

— Вы абсолютно уверены? — по-английски спросил Павел.

— Да, — ответил Шверник. — Здесь нет микрофонов. Я точно знаю. Кто вы?

— В движении вас называют Георгий, — говорил Павел, — и вы главный человек в Ленинградской области.

Рука Шверника поднялась из-под стола, и он направил тяжелый армейский револьвер на своего посетителя.

— Кто вы? — повторил он.

Павел проигнорировал оружие.

— Некто, кто знает, что вы Георгий, — сказал он. — Я из Америки. Может кто-нибудь войти?

— Да, кто-нибудь из моих коллег. Или, может быть, секретарь.

— Тогда я предложу вам сходить в бар или какое-нибудь другое место, чтобы выпить что-нибудь, может, чашечку кофе или что там в России его заменяет.

Шверник изучающе посмотрел на него.

— Хорошо, — твердо произнес он. — На улице есть одно место.

Он начал было засовывать оружие за пояс, но передумал и положил его обратно в выдвижной ящик.

Как только они оказались на улице вне предела слышимости пешеходов, Павел произнес.

— Может, вы предпочитаете, чтобы я говорил по-русски? Мне кажется, мы тогда будем меньше привлекать внимания, чем если говорить по-английски.

— В «Интуристе» знают, что вы говорите по-русски? — напряженно спросил Шверник. — Если нет, то говорите по-английски. Так вот, откуда вы узнали мое имя? У меня нет контактов с американцами.

— Я узнал о вас от западных немцев.

На лице Шверника отразился необузданный гнев.

— Да они игнорируют элементарные меры предосторожности! Они что, готовы открыть меня каждому, кто об этом попросит?

Павел мягко ответил:

— Герр Людвиг постоянно под моим руководством. Ваш секрет в настоящий момент в той же безопасности, что и раньше. Лидер подполья некоторое время оставался в молчании.

— Вы американец, так, и Людвиг вам обо мне рассказал? И чего же вы хотите?

— Хочу помочь, — сказал Павел Козлов.

— Что вы хотите этим сказать? «Помочь»? Как вы можете помочь? Я не пойму, о чем вы говорите.

— Помочь вам любыми средствами. Деньгами, типографиями, миографами, радиостанциями, оружием, ограниченной военной силой, обучением, всем, что вам потребуется, чтобы свергнуть Советское правительство.

Они дошли до ресторана. Леонид Шверник превратился в специалиста по экспорту. Он повел клиента к отдельному столику. Дал ему возможность удобно усесться.

— Вы действительно все знаете о камерах? — спросил он.

— Да, — ответил Павел, — мы основательно подготовились. Могу купить у вас фотоаппараты, и они будут проданы в Штатах.

— Хорошо.

Подошел официант.

— Вы когда-нибудь ели икру по-русски? — поинтересовался Шверник.

— Не думаю, — ответил Павел. — Я не голоден.

— Голод тут не при чем, — произнес Шверник. Он велел официанту принести хлеб, несоленое масло, икру и графин водки.

Официант ушел, и Шверник произнес:

— В какой степени вы намерены нам помочь? Деньги, например. Какие деньги: рубли, доллары? И сколько? Революционное движение всегда использует деньги.

— Деньги всех видов, — ровно сказал Павел, — и в любых количествах.

На Шверника это произвело впечатление.

— В любых количествах в разумных пределах, да? — напряженно спросил он.

Павел посмотрел ему прямо в лицо и ровно ответил:

— В любых количествах на определенное время. Это могло бы и не быть особенно разумным. Единственным условием должна быть гарантия, что они пойдут на свержение Советов, а не на личные цели.

Опять подошел официант. Шверник вытащил из кармана несколько брошюр, разложил их перед Павлом Козловым и начал указывать авторучкой на особенности фотокамер завода им. Микояна.

Официант поставил заказ на стол и остановился на время, чтобы получить дальнейший заказ.

Шверник объяснил.

— Прежде всего возьмите приличные порции водки. — Официант налил им. — Теперь выпейте, вверх дном, как говорите вы, американцы. Теперь намажьте масло на маленький кусочек хлеба и положите сверху любую порцию икры. Ну как? Теперь ешьте ваш сэндвич и выпейте еще водки. И начинайте все сначала.

— Я вижу, можно довольно легко напиться, если есть икру по-русски, — засмеялся Павел.

Они вновь прошли через эту процедуру, и официант удалился.

— Я могу несколько дней провести с вами, договариваясь о сделке с фотоаппаратами. Потом я смогу отправиться в турне по стране, предположительно для осмотра туристских достопримечательностей, но фактически для того, чтобы вступить в контакт с вашими организациями. Потом я вернусь, предположим, для того, чтобы заключить еще контракт. Могу вас заверить, эти камеры будут хорошо продаваться в Штатах. Я буду возвращаться время от времени, ради бизнеса. Между прочим, у вас есть свои люди среди гидов-переводчиков в местных отделениях «Интуриста»?

Шверник кивнул.

— Да. Да. Это может быть хорошей идеей. Мы назначим вам Анну Фурцеву, если сможете договориться. И, возможно, она даже сможет подобрать вам шофера, который тоже будет одним из наших.

Так в первый раз Павел Козлов услышал имя Анны Фурцевой.

Утром Леонид Шверник приехал в отель на машине завода им. Микояна, загруженной фотоаппаратами и различными принадлежностями, пригодными для основной модели. Он начал бурно излагать преимущества аппаратов завода, пока они не вышли из отеля.

В заключение того, что он сказал, когда они выходили из-под порталов отеля, было:

— Мы поездим по городу, чтобы у вас была возможность сделать какое-то количество моментальных снимков, а потом, может быть, съездим на мою дачу, где сможем пообедать…

В машине он произнес:

— Позвольте представить вам Анну Фурцеву, которая прикомандирована к вам «Интуристом» в качестве вашего гида-переводчика на тот случай, если вы останетесь. Анна, мистер Джон Смит.

Павел пожал руку.

Она была блондинкой, как почти все русские девушки, с удивительно синими глазами. Пухленькая по западным стандартам, но в меньшей степени, чем обычно бывают в России. У нее были чувственные губы, не соответствующие облику пламенной революционерки.