Юлия Самсонова - Приключения экспериментатора или ОН плюс ОНА равно Я

— Тирель, хватит тебе! Что опять такое? — поинтересовалась я.

— Нннет, ничего… — приходя в себя, вымолвила она. — А что, с ним можно так играть?

— Ну, ты спросила! Будто это мой домашний питомец! Это же у вас такие красавцы живут! Вам это лучше должно быть известно. — поглядывая на эльфу, ответила я.

— Ты что, они же дикие, близко к селениям не подходят, живут в горах и очень редко спускаются в долину. Вот и он, — Тирель кивнула в сторону тигра, — спустился с гор вместе с матерью. Наверное, питаться нечем стало, вот и вышли к селению. А люди вокруг него капканов, да ловушек всяких поставили. Его мать в яму на колья угодила, а Траш умудрился между ними упасть. Когда их нашли, люди долго не знали, что делать. Но получилось так, что Терентель, посланный отцом к ильмам, проезжал мимо. Сам спускался в яму и доставал таршака. Он ведь совсем маленький был, и то, рычал так, что даже у самых смелых и опытных воинов волосы дыбом вставали. Только Терентеля и подпускал, а тут… Удивительное дело!

«Занятная история, ничего не скажешь! Животных любит, старших уважает, Правителя слушает — прям идеал какой-то!» — усмехнувшись, пробормотал Алекс.

«Да ну его, такого идеального! Мужчина должен мужчиной! Завоевателем… А не таким как сейчас, конформистом!» — довольно резко отреагировала я.

«Ого, какие ты слова знаешь!» — восхитился Алекс.

«От тебя и не такого нахватаешься!» — парировала я, вынырнув из мысленной перепалки, произнесла:

— Тирель, веди уже к вашему зверинцу! А то и мне уже спать хочется! — и сделала вид, что зеваю. Эльфийка намек поняла, подошла к дверям и распахнула их, тем самым, спугнув какую-то дамочку.

— Стоять! — в один голос воскликнули мы. Собирающаяся уже дать стрекоча эльфийка гордо распрямилась и грудным низким голосом произнесла:

— Вы что-то хотели Наследница?

— Меня интересует, как много вы слышали из того, о чем мы здесь говорили сая Линтиниэль? — Тирельлель так нахмурила брови, что на лбу проступила одна горизонтальная морщинка. Глаза сменили окрас на стальной. Голос приобрел особую властность. Видя, что обман тут не пройдет, эльфийка сглотнула и на выдохе призналась:

— Госпожа, я ничего не слышала, кроме того, что ваш кузен не любит собственную невесту, и все! Честное слово! Я больше ничего не слышала!

Я оглянулся на Чанс, та прислала мысль:

«Вроде не врет, хотя кто их эльфов знает, поинтересуйся у артефакта. Уж он должен точно установить, что она говорит: ложь или правду.»

Однако не успела я обратиться к Алмазу, как возле эльфийки оказался Траш. Вздыбившаяся шерсть отражало сковывающее его напряжение, а полыхающие ультрамарином глаза неотрывно гипнотизировали Линтиниэль. Утробный рык, который издал таршак, в моем мозгу прозвучал грозной мыслью: «Не лгать». Вздрогнув от угрожающего звука, эльфийка прошептала:

— Я, правда, больше ничего не слышала.

Уже тише раздавшееся одобрительное урчание показало, что в словах не было и грамма лжи, а слова «Это правда», прозвучавшие на грани моего восприятия, лишь подтвердили это.

«Полезная кошка, ничего не скажешь!» — воскликнул Алмаз.

«Ага, если честно, я бы не отказался иметь такую же» — подтвердил Алекс.

Прервав зрительный контакт с эльфой, Траш, едва не сбив меня с ног, потерся о ноги.

Та, пару раз растеряно моргнув, испуганно уставилась на таршака, усевшегося возле меня. Подошедшая к ней со спины Тирельлель, встав на мысочки, тоном матерого заговорщика, прошептала ей на ухо:

— Ты только смотри, никому не говори о том, что тут слышала. Это секрет!

Эльфа кротко кивнув головой выскочила из комнаты. Из коридора до нас донеслось приглушенное:

— Никому ничего не расскажу!

Таршак, любопытно склонив голову набок, поднял на меня взгляд и прислал: «Врет» Кивнув ему в ответ, повернулась к Тирельлель и спросила:

— Ты ведь это специально сказала? — эльфа покрылась легким румянцем и кивнула. Чанс, наблюдавшая за этим спектаклем весело фыркнула и не сдержав хохоток произнесла:

— Молодец, хорошо придумала! Это же самый главный закон сплетников! Если хочешь, чтобы о чем-то узнало как можно больше людей, то нужно сказать: ты только никому не говори, это секрет! — не удержавшись она рухнула кровать, прижала ладони к животу и громко расхохоталась. Алекс, сидящий внутри, тревожно заворочался.

«Приятель, погоди чуток. Еще придет твое время» — подумала я. На что мужское начало пробормотало недовольно:

«Скорей бы, а то надоело до чертиков уже делиться телом. А так хочется подойти к ней, прижать к своему телу покрепче, впиться в сладость ее губ поцелуем и пить их нектар пока голова не закружиться от желания.» — как-то слишком быстро его недовольство перешло в жгучее желание. — «Ощутить под ладонями упругое тело, изгибающееся в истоме. Пройтись по нему лаской, горящими от страсти ладонями, пробуждая в ней ответный любовный пожар. Держась за упругие ягодицы прижать к своему телу. Припасть к груди поцелуем, покатать возбужденную горошину соска языком. Спуститься к впадинке пупка языком…»

«Ого, парень, да ты никак вырос, раз тобой владеют нешуточные страсти. Даже у меня тело едва не воспламенилось!»— воскликнула я, наслушавшись описаний того, чтобы Алекс хотел бы сотворить с Чанс. В ответ на мое восклицание Алекс издал сдавленное рычание возбужденного самца гепарда.

«Так, а ну тихо!» — прикрикнул Алмаз. — «До полного слияния осталось не так уж и много времени, так что запасись терпением.»

Вынырнув из глубины сознания, повертела головой, пытаясь понять, почему вдруг в комнате установилась тишина. Чанс уже не лежала, а сидела на кровати. Она во все глаза с огромными от любопытства глазами смотрела на меня. Рядом завозилась и Тирельлель. Опустив глаза, поняла, что таршак тоже внимательно на меня смотрит.

— Ну, что не так? — подняв взгляд, поинтересовался я у Чанси.

— Хм… — замялась она, — В принципе ничего такого, чего бы я не знала. А вот Тирельлель было интересно послушать то, о чем вы тут с Алексом и алмазом обсуждали.

Я простонала:

— Неужели опять вслух? — Чанси в ответ кивнула, заинтересованно разглядывая меня. Я послала ей волну своей неуверенности, смешанную с волной ожидания, исходящей от сознания Алекса.

«Да, кажется, в нашем сознании даже вселенная ногу сломит» — грустно констатировала я. — «Обалдеть, Алексу нравится Чанс, мне обалденно целующийся Терентэль. Один Алмаз остается беспристрастным свидетелем страстей, творимым в наших душах».

«Опа, ты поняла то, о чем только что сказала?» — произнес Алекс.