Бледный король - Дэвид Фостер Уоллес

– А она скажет: сам подергай, дегенерат старый.

– Ничего не почувствуете. От этой шутки в офисе будут под столами кататься, а, сэр, что?

– Я могу вдохнуть, но как будто не могу выдохнуть.

[Голоса в коридоре.]

– Моя мастерская организованная, это правда, вы бы ее видели.

[Голоса в коридоре.]

– Я могу найти там что угодно.

[Голоса в коридоре.]

– Вот увидите.

[Голоса в коридоре.]

§ 49

Фогл сидел и ждал в маленькой приемной перед кабинетом директора. Никто не знал, как понимать, что теперь кабинетом мистера Гленденнинга пользуется Меррил Эррол Лерль. Мистер Гленденнинг и его руководящий персонал уехали в Регион; может, Лерлю кабинет мистера Гленденнинга уступили из простых гостеприимства и профессиональной вежливости. Миссис Уули за ее стойкой в приемной не было; вместо нее сидел один из помощников Лерля – то ли по имени, то ли по фамилии Рейнольдс. Он убрал кое-что из вещей Кэролайн, это было видно. На полу приемной лежал большой ковер, из-за геометрических узоров – запутанных – похожий на турецкий или византийский. Свет на потолке не горел; кто-то расставил по приемной настольные лампы привлекательными оазисами в общей сумрачной атмосфере. Фогл считал приглушенный свет сумрачным. Другой помощник доктора Лерля, Сильваншайн, сидел на стуле справа от Фогла, так что оба помощника находились на самой периферии зрения и их нельзя было наблюдать одновременно, надо было слегка повернуть голову, чтобы посмотреть на кого-то из них прямо. Что и приходилось делать, и часто, потому что они, похоже, к чему-то его готовили. В тандеме. Но одновременно будто переговаривались через Фогла друг с другом. Когда они обращались непосредственно к нему, то говорили слегка наставительно, но в то же время не то чтобы без интереса. И Рейнольдс, и Сильваншайн прекрасно разбирались в карьерных траекториях и резюме разных влиятельных администраторов. Чего и следует ожидать от помощников из Национального; они там все как придворная свита. Большинство имен, которые они называли, были из Национального; Фогл слышал только парочку. Как и принято в Службе, помощники тараторили быстро, возбужденно, не показывая на лицах ни возбуждения, ни даже интереса к теме, начав с небольшой лекции о двух основных путях к верхушке и к большой ответственности в бюрократии Налоговой службы. Бюрократическая аэродинамика и режимы продвижения были очень распространенными интересами инспекторов; непонятно, то ли Рейнольдс и Сильваншайн не знали, что Фоглу и так многое из этого хорошо знакомо, то ли их это и не волновало. Фогл представлял, что на Посту, откуда они явились, они считаются легендарными придурками.

По словам двух помощников, один способ возвыситься до уровня руководства выше GS-17 – медленная и верная демонстрация компетентности, преданности, инициативы в разумных пределах, межчеловеческих навыков общения с людьми выше и ниже тебя и так далее, чтобы медленно продвигаться через уровни.

– Другой, менее известный, – фурор.

– Фурор – это внезапная незаурядная идея или новация, благодаря которой тебя заметят на высших уровнях. Даже национальном. – Складывалось впечатление, что они передразнивают друг друга.

– Доктор Лерль – из последних. Из тех, кто с фурором.

– Позвольте ознакомить с предысторией.

– Это было довольно давно. Мне назвать год?

Ритм переброски словами у Рейнольдса и Сильваншайна был очень четким. Ни секунды зря. В вопросах смутно ощущалась постановочность. Если за той матовой дверью сидел сам доктор Лерль, то было неясно, считают ли Рейнольдс и Сильваншайн, что он их слышит, или нет.

– Детали неважны. Он просто был из группы аудита нижнего уровня где-то в захолустном округе – и тут ему пришла идея.

– В группе даже не на 1040-х, между прочим. На малом бизнесе и S.

– Но идея, впрочем, касалась 1040-х.

– А именно – освобождения.

– Знакомая вам область, надо думать. – У обоих не было ни намека на акцент.

– Вы, например, можете знать, что до 1979-го декларанты могли вписывать только имя иждивенцев.

– В 1040-х того времени.

– Иждивенцы. Дети, пожилые под опекой декларанта.

– Думаю, можно исходить из того, что он знает, что такое «иждивенец», Клод.

– Но знаете ли вы 1040-ю того периода? Декларант должен был указать имена детей-иждивенцев на строке 5с, имена и родственные связи других – на 5d.

– Сейчас это, понятно, все 6c и 6d. Мы говорим про 1977 год.

– И проверить их было нельзя, – сказал Сильваншайн.

– Теперь-то это кажется бредом, – сказал Рейнольдс.

– Но наивным это выглядит только после фурора. Ведь проверить было нельзя.

– Никак. Только имя и родственная связь.

– Под честное слово. Никаким реальным способом не проверить, что иждивенцы непридуманные.

– Точнее, никаким эффективным.

– О да, да, они-то думали, декларант решит, будто мы можем проверить, но на практике мы не могли. Никак. Никаким убедительным способом.

– Особенно раз обработка данных еще находилась на таком примитивном уровне. В теории можно было проверить иждивенцев на протяжении лет, но это требовало времени и не давало убедительного ответа.

– Ребенку уже могло исполниться восемнадцать. Престарелый иждивенец мог умереть. Мог родиться новый ребенок. И кто будет разбираться? Это не стоило человеко-часов.

– И да, если аудит все-таки проводился и некоторые иждивенцы оказывались выдуманными, декларанта ждали большие неприятности, уголовное наказание плюс процент и наказание. Но это зависело от случая. Сами иждивенцы не могли спровоцировать аудит.

– Каждый иждивенец, – по-моему, плюс двести долларов к стандартному вычету.

– Что теперь вы, ребята, называете суммой, не облагаемой налогом. – Обоим помощникам было под тридцать, но с Фоглом они говорили так, будто они намного, намного старше него. – Но до 78-го все это называли стандартным вычетом.

– Но то еще был 77-й.

Сильваншайн бросил на Рейнольдса взгляд, передавая свое нетерпение его длительностью, а не выражением. Потом сказал:

– Если это кажется лишь какой-то безделицей или несуразицей, подчеркнем, что речь идет о 1,2 миллиарда долларов.

– М-м-миллиард – всего из-за одного крохотного изменения.

Фогл гадал, полагается ли ему теперь спросить, что же это за изменение, включен ли он сам в хореографию как этакий суфлер, настолько ли продуман их номер.

Сильваншайн продолжил:

– Что увидел доктор Лерль, когда был каким-то безымянным аудитором GS-9, так это нехватку стимула для декларанта указывать иждивенцев полностью. Институционального стимула. Задним умом это кажется очевидным.

– В том и заключается гений, фурор.

– И решение-то с виду простое. Он всего лишь предложил ввести требование, чтобы налогоплательщики указывали СС-номер каждого иждивенца.

– Указывать ССН рядом с каждым именем.

– Поскольку в то время всё в мартинсбергской базе данных привязывалось к СС.

– Что на самом деле далеко