Обратный отсчет: Равнина - Токацин

световые кольца, скользящие вдоль посоха, слились в широкие обручи. Разгорался он неравномерно — сначала вспыхнуло навершие, потом — один из срединных сегментов, затем — наконечник… Пара секунд — и свечение выровнялось. Гедимин погасил фонарь, снова прикрыл луч ладонью. Белый посох «горел» на весь машзал. Сармат отчётливо видел мелкие золотистые вкрапления в толще тектона — далеко, в противоположном углу.

— По мне, так хватит, — Вепуат поднёс к посоху дозиметр и пожал плечами. Луч угас — время работы «команды», поданной Гедимином, уже истекло. Сармат покосился на чуть посветлевшее кольцо накопителя и пожал плечами. «Тут так фонит, что ничего толком не замеришь. Но — эти их костяшки, и правда, вместительные. Или Хассек её с самой зимы разряжал.»

Поперёк туннеля растянулось защитное поле, подсвеченное зеленью. Сарматы втиснулись в шлюз. Поле убирать не стали — излучение машзала и так должно было его выжечь. Хассинельг шагнул к ним, широко ухмыляясь. Как посох оказался в его руке, Гедимин так и не понял.

— Мощь Пламени! — страж ударил наконечником в пол, и прочный тектон раздался, пропустив кость на десяток сантиметров. Гедимин ошалело мигнул.

— Эй! — Вепуат сердито фыркнул. Страж, охнув, выдернул посох и стукнул по полу навершием. Отверстие вспыхнуло белым и медленно начало зарастать.

— Я сейчас поправлю, — выдохнул Хассинельг, пристально глядя на ямку. Мышцы на руках напряглись, хотя посох и его масса вроде бы не изменились. Всё свечение перетекло на навершие. В его кольце будто натянули пятнистую плёнку. Бесформенные пятна на ней медленно превращались в цветные ромбы.

— Всё, — выдохнул страж, поднимая посох. Пол выровнялся. Гедимин присел, потрогал тектон, — палец нащупал выемку в треть миллиметра.

— Ага! — Вепуат ухмыльнулся. — Значит, ты тоже немного Текк’т? Лепишь из камня?

Страж провёл ладонью по лбу. Дышал он тяжело, будто, и правда, разминал тектон вручную.

— Не. Мой дар — он про другое, — он вцепился в посох двумя руками и глубоко вздохнул. — Хотя некоторые умеют. Мне вот не далось. Мастер Дим-мин! Ты скажи Пламени «спасибо» от меня. Оно щедрое.

— Угу, — сармат покосился на закрытый шлюз. Реактор, похоже, вообще не заметил, что в машзале кто-то был.

Страж отступил к стене — и мгновенно исчез. Вепуат охнул.

— Отсюда⁈ Яд-дро Сатурна! Ему что, мозг выжгло⁈

Он выходил из шлюза, оглядываясь, — будто опасался найти в коридоре раздробленные останки. Гедимин угрюмо щурился. «Ну, со станции он вроде выскочил. А дальше…»

— Мы всё равно ему не поможем, — пробормотал он. Вепуат тяжело вздохнул.

— Надо же было додуматься! Надеюсь, выжил. Мало его на совете гоняли…

Часть 49

25 день месяца Лучей — 5 день месяца Огня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — пустыня Ксалан — Дальний Край

25 день Металла, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

На календаре, вывешенном рядом с комендантской, число 25 было обведено жирной красной чертой. Справа сверху, как знак степени, стояла пятёрка. Гедимин сверился с календарём в памяти «смарта» — пятёрка стояла и там. «Это теперь вместо восклицательных знаков? Пять по шкале… от чего до чего?»

Из вентиляции тянуло теплом. Из-за поворота, из вскрытого вентиляционного короба, доносились голоса ремонтников. Воздух постепенно остывал. Гедимин заглянул за угол — короб уже закрывали, из вентиляции тянуло прохладой.

— Сколько ледышек? — спросил сармат у ремонтника. Тот молча показал три пальца. Гедимин покачал головой. «Хороший сверху нагрев…»

Фонари вдоль стены замигали — не так, будто что-то гасило их, а так, будто они пытались гореть ещё ярче. Гедимин услышал тихий треск, воздух над светильниками задрожал. «Нагрев?» — ещё не успев ничего понять, сармат растянул вдоль стен защитное поле. Свечение выровнялось. «Воздействие снаружи? Лучевые всплески?» — Гедимин схватился за дозиметр. Кривая интенсивности «сигмы» извивалась на экране, вскидывая пики всё выше. За ней, отделяясь от оси времени, тянулась кривая «омикрона».

— «Элидген», приём! — сармат щелчком сбил височную пластину — и схватился за обожжённый висок. Щупальца хранителя были раскалены докрасна. Существо взвыло и дёрнулось, снова зацепив кожу сармата. Из-за угла донёсся знакомый булькающий звон. Гедимин, щурясь от боли в обожжённом виске, смотрел на дозиметр. «Булькалка и график, — у них же один ритм. Кто довёл хранителя⁈»

Дверь в командирский отсек он открыть не успел — бульканье стихло.

— Хепри!

Два сармата в тяжёлой броне стояли над опрокинутым уккуланом. Гварза ещё держал в руках кости, обмотанные кожаными ремешками. Гедимин, с присвистом выдохнув, шагнул к нему.

— На дозиметр смотрел⁈

Он сунул «командиру» под респиратор экран с извивающимися графиками. Сейчас они медленно выравнивались. Вепуат с лязгом приложил ладонь к шлему.

— А я что говорил⁈

Гварза скривился.

— Сбой в работе реакторов? Так иди в машзал! — он потянулся за перевёрнутым уккуланом. Гедимин вцепился в его руку, толкнул в грудь. По полу зазвенело — Вепуат вытолкнул устройство в коридор и уже там поставил на ножки, бормоча что-то злое.

— Хранитель не хочет, чтобы ты эту штуку трогал, — Гедимин впился взглядом в глаза Гварзы, узкие и тёмные от злости — да и сам сармат сейчас щурился совсем не добро. — С первого раза не ясно⁈

— Тебя… пора… гнать вон… с Равнины, — кое-как проговорил Гварза между попытками вырваться. Сопротивлялся он сильнее, чем ожидал Гедимин. «И этот на стимуляторах,» — сармата передёрнуло.

— Я эту штуку об тебя разломаю, — тихо пообещал он. — Так, что резонаторы расплющатся.

За стеной булькнуло. Гедимин уставился на дозиметр, на миг ослабил хватку, — и Гварза, отшвырнув его, метнулся в коридор. Бульканье стихло.

— Сказал же — не лезь! — крикнул Вепуат. — Ну не хочет оно тебя, не хочет!

«А ведь Гварза шлем-то держит закрытым,» — мелькнуло в голове Гедимина, когда он уже стоял снаружи, между Гварзой и Вепуатом. «Поэтому и дурит. С