Обратный отсчет: Равнина - Токацин

реакцию с атмосферой, хотя должна была, — Гедимин знал, что этот металл в чистом виде очень горюч. Над «Элидгеном» висели тысячи тонн металлического урана.

23 день Молнии, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Гедимин дёрнул плечом так, что заскрежетала броня.

— Это сбой прибора, и ничего больше!

— Вот так все приборы разом взяли и сбились, — рассеянно пробормотал Вепуат. Он смотрел только на «сканы», выложенные рядами на голографическом экране. Тут были и записи с дозиметров — со всех четырёх (Вепуат постарался). Изнутри станции зафиксировалось немного — но в записях был и плотный нейтронный поток, и разреженное «облако» из атомов урана.

— Может, и все, — Гедимин угрюмо сощурился. — Задело каким-нибудь всплеском. Этой дряни тут полно. А вот урану взяться неоткуда. Где ты видел облака из металлического урана⁈

Вепуат рассеянно хмыкнул.

— Мало ли, кто чего не видел. Может, не было подходящего сканера… Гедимин! Если из этой штуки лезли нейтроны — это к чему? К цепной реакции?

Гедимин фыркнул.

— Какая реакция в таких условиях⁈ Там между атомами руку просунешь. И потом, с таким процентом обогащения… Sa hasu! Что мы вообще несём⁈

Вепуат свернул голограмму и задумчиво ухмыльнулся.

— А вот интересно, на что эта штука отреагировала. Если реакторы заглушить и снова запустить — она вернётся?

Гедимина передёрнуло.

— Не лезь к реакторам!

«Интереснее — что её прогнало,» — он машинально прижал ладонь к помятой броне. Выдавленная буква «U» ещё вчера была убрана, Гедимин постарался, чтобы от неё не осталось и следа, — но рёбра от воспоминаний ныли. «Плазма ей явно не навредила. И… возможно, мне она тоже не хотела навредить. Сил у неё побольше, чем у Текк’та…»

…Гедимин взглянул на последний светящийся фонарь, воткнутый в стену на повороте, прикинул расстояние до ближайшего жилого отсека и довольно хмыкнул. Из тёмных комнат доносилось ворчание филков — у них фонари вообще отобрали. Комендант запер душевую и оглянулся на сумрачный коридор. В тяжёлой броне он передвигался медленно, неуверенно. «Надо бы всем им тренироваться в полной защите,» — подумалось Гедимину. «Никогда не знаешь, что пригодится.»

— И по коридорам пусть не болтаются, — сказал он коменданту. — Пока мы не выровняем мощность.

Комендант покосился на фонари в кожухах, для надёжности прикрытые защитным полем. На светящийся поле надевать не стали — «пусть работает индикатором».

— Думаешь, колпаки защитят? Там же, как я понял, без ипрона никуда?

Гедимин сощурился, но всё же кивнул.

— Вот поэтому и надо сидеть тихо. Надеюсь… — он тронул фонарь, прикреплённый к поясу. «Вот на этой штуке и опробуем. Прямо там, в машзале.»

Из коридора донёсся приглушённый писк. Из-за поворота выбралась группа Броннов. Они опасливо оглядывались, прижимая уши. Вепуат что-то проверещал, показывая им на пустой отсек.

— Я им там воду оставил! — крикнул ему вслед комендант. Бронны, как по команде, вздрогнули и тревожно оскалились.

— А где Кут’тайри? — спросил Гедимин, когда Вепуат закрыл за Броннами дверь. «Им там в темноте… Ну да ладно, сегодня не день Мрака. А вот где жрец…»

— Отказался, — буркнул Вепуат, сворачивая за угол. Гедимин, удивлённо хмыкнув, догнал его. Шёл сармат явно не во вспомогательный корпус — туда, где остался неэвакуированный жрец. «Тут контрольная служба, часовщики… А. Командирские отсеки.»

— Что значит — отказался? — он придержал Вепуата за плечо. По запястью тут же хлопнули крылом так, что броня загудела. «Трилобиты», свисающие со скафандра, сердито встопорщили перья.

— Ты у него хотя бы жаровню забрал?

— Полем прикрыл, — буркнул Вепуат, ныряя в отсек. Через пару секунд он вернулся с дребезжащей конструкцией наперевес.

— Надо было ремешок приделать, — он перехватил уккулан поудобнее и довольно ухмыльнулся. — Повезло, что Гварзы тут нет. Ну что, идём в операторскую?

— Эта штука тебе зачем? — Гедимин угрюмо сощурился на звенящие резонаторы.

— Для него, — Вепуат кивнул куда-то в сторону главного корпуса. — Он тоже волнуется. А эта штука его немного успокаивает.

Гедимин покачал головой.

— Айзек-то в курсе?

…Айзек с тяжёлым вздохом посмотрел на потолок и снова перевёл угрюмый взгляд на Вепуата. Разведчик сердито фыркнул.

— Ну чего⁈ Не так уж сильно тут фонит. Вон, сам померяй! Я, в конце концов, ликвидатор…

— Да? — судя по голосу, Гварзу перекосило; Айзек шагнул к нему, положил руку на плечо. — Так что ты лезешь…

— Работать-то будем? — перебил его Гедимин. Он смотрел на сияющие мониторы. Пришлось экранировать их тонким чёрным стеклом — даже тёмные очки не спасали от ослепляющего света. «Что с мощностью? На процент выше плановой… ну, хорошо, что не вдвое.»

— Без приказа ничего не трогать! — бросил Гварза Вепуату и отвернулся, складывая руки на груди. — Кет, в машзал первого блока. Эрфольт! Никаких действий до его сигнала!

Айзек повернулся к Гедимину.

— Думаешь, он… «Элидген» способен контролировать мощность на выходе?

Гедимин кивнул.

— Если бы не контролировал — подскочила бы сразу же после запуска. Это излучение. Оно мгновенное. Это он именно решил… подогреть. Может, объясню, что это лишнее.

…Потоки омикрон-излучения казались твёрдыми, как балки. Только они и «горели» в машзале, затмевая слабое свечение индикаторов. Вокруг было черно. Гедимин не удержался, дотронулся до «балки». Шипение испаряющейся обшивки привело его в чувство. Он убрал руку и криво ухмыльнулся. Невидимые волокна, обвившие запястье, переползли на плечо.

— Уже привык? Сейчас уберём экраны. Растянешься на всю станцию.

Гедимину вспомнился шевелящийся белый «камень» на крыше древнего завода, и он едва заметно вздрогнул. «А ведь оно скоро так сможет. Оно уже немного управляет гравитацией. Наверное, и экраны само подняло бы…»

Сбоку тихонько заскрежетало. Гедимин схватился за фонарь. Скрежет раздался снова. Экран пытались приподнять, не убирая блокираторы, — кто-то, кто не знал об их