Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10

Бен посмотрел на него.

— Майк прав, вы грокк во всей полноте так же, как и он сам. Я же нет… Впрочем, я пока только учусь. — Помолчав, он добавил: — Как они к этому отнеслись, Дон?

Она тихонько хихикнула.

— Точно как осы, когда им в гнездо сунут палку. Мэр просто пеной исходит. Он потребовал помощи от штата и от Федерации и получил ее. Мы видели, как приземляются машины с войсками. Но как только солдаты вылезают, Майк тут же с ними разделывается — исчезает не только оружие, но даже сапоги, а когда в машинах никого не остается, пропадают и они.

— Я грокк, — сказал Бен, — что Майк останется в трансе, пока они не прекратят свои попытки. Чтобы справиться с таким множеством деталей, нужна бездна времени.

Дон помолчала.

— Не думаю, Бен. Это мне бы понадобилось отключаться надолго, чтобы справиться даже с частью того, с чем имеет дело Майк. Однако я грокк, что Майк может решить эту задачу даже если б он катался на велосипеде, к тому же стоя в седле на голове.

— Ну… откуда мне знать, я ведь пока способен только делать куличики из песка. — Бен встал. — Иногда у меня от всех вас, чудодеев, голова кругом идет, деточка. Пойду лучше «ящик» посмотрю. — Он задержался, чтобы поцеловать Дон. — Займись-ка папочкой Джубалом. Он любит маленьких девочек. — Какстон вышел, за его спиной сама собой поднялась пачка сигарет и, догнав Бена, влезла ему в карман.

— Это ты сделала, — спросил Джубал, — или сам Бен?

— Бен… Вечно он забывает свои сигареты. Они гоняются за ним по всему Гнезду.

— Хм… Ничего себе куличики!

— Бен продвигается куда быстрее, чем говорит. Он очень святой человек.

— М-да! Дон, ты ведь та самая Дон Ардент, с которой я познакомился в храме Фостера, не так ли?

— О! Вы меня запомнили?! — Она выглядела так, будто ей подарили пригоршню карамелек.

— Еще бы! Но ты изменилась. Ты стала еще прекраснее.

— Это и в самом деле так, — ответила она просто. — Вы приняли меня за Джилл. Она тоже стала куда восхитительнее.

— А где моя дорогая девочка? Я думал, что увижу ее сразу же по приезде.

— Она работает. — Дон помолчала. — Но я ей передам ваши слова, и она сейчас придет. — Она опять помолчала. — Только мне придется заменить ее… с вашего позволения.

— Беги, дитя.

Она встала как раз в тот момент, когда появился доктор Махмуд и уселся на ее стул.

Джубал посмотрел на него с кислой усмешкой.

— Могли бы сделать мне одолжение и сообщить, что прибыли в наши Палестины, вместо того чтобы ставить меня в положение, когда я о собственной крестнице должен узнавать от какой-то змеи.

— О Джубал, вы так дьявольски всегда спешите.

— Сэр, когда кто-то… — Джубал не окончил фразу: чьи-то руки закрыли ему глаза. Нежный голос сказал:

— Догадайтесь, кто?

— Вельзевул?

— Попробуйте еще раз.

— Леди Макбет?

— Уже теплее. Еще одна попытка, или вам крышка.

— Джилл, прекрати, иди сюда и сядь рядышком.

— Да, отец. — Она повиновалась.

— И перестань звать меня отцом на людях. Оставь это для дома. Сэр, я начал говорить, что когда кто-то достигает моих лет, он должен непременно поторапливаться. Каждый новый рассвет становится драгоценнее жемчуга… поскольку заката может и не быть.

Махмуд улыбнулся.

— Джубал, вы, кажется, считаете, что если ваши старые суставы перестанут скрипеть, то Земля прекратит свое вращение?

— Безусловно, сэр. С моей точки зрения, именно так и произойдет.

К ним тихонько присоединилась Мириам и села по другую руку Джубала. Он обнял ее.

— В таких обстоятельствах, сами понимаете, не так уже важно лицезрение вашей страшенной физиономии или даже несколько более приятного личика моей бывшей секретарши.

— Босс, — шепнула Мириам, — вы что — напрашиваетесь на пинок в брюхо? Я, как известно, исключительная красавица. Я слышала это от самых высоких авторитетов.

— Помолчи… Другое дело мои крестные дочери. Из-за того что вы не удосужились прислать мне хотя бы открытку, я мог не увидеть Фатиму-Мишель. В этом случае мне пришлось бы возвращаться с того света, чтобы преследовать вас обоих.

— А в этом случае, — указала Мириам, — вы могли бы заодно насладиться зрелищем Микки, втирающей себе в волосы тертую морковь. Вид, повергающий в отчаяние…

— Я говорил в метафорическом смысле.

— А я — нет. Жутко неряшлива, когда ест.

— А почему, — тихо спросила Джилл, — вы говорите метафорически, босс?

— Потому что «призрак» — концепция, которой я не пользуюсь ни в каком другом смысле, кроме метафорического.

— И тем не менее в это понятие заложено нечто большее, — настаивала Джилл.

— Э-э-э… возможно. Но я предпочитаю встретиться с маленькими девочками во плоти, включая и собственную.

— Именно об этом я и говорю, Джубал. Майк грокк вас. Он говорит, что у вас впереди еще много лет.

Джубал покачал головой.

— Я уже давно установил себе предел в виде трехзначной цифры.

— А что за цифра? — невинным тоном спросила Мириам. — Та, что была у Мафусаила[81]?

Джубал тряхнул ее за плечо.

— Твои шутки выходят за грань приличия!

— А Стинки утверждает, что неприличная женщина — это благо, нужно лишь, чтоб ее не было слышно.

— Твой муж прав. В тот день, когда мой календарь на часах впервые покажет трехзначную цифру, я расстанусь с бренной оболочкой либо марсианскими, либо собственными грубыми методами. Этого вы лишить меня не сможете. Право игрока на выход из игры — одно из самых справедливых правил.

— Я грокк, вы говорите верно, Джубал, — медленно произнесла Джилл, — что это лучшее правило в игре, но только не рассчитывайте, что время для него наступит скоро. До познания во всей полноте еще далеко. Не прошло и недели, как Элли составила ваш гороскоп.

— Гороскоп? Господи Боже мой! И кто такая Элли? Как она посмела? Будь я проклят, если не пошлю ее куда подальше!

— Боюсь, ничего у вас не получится, Джубал, — вмешался Махмуд, — поскольку она участвует в работе над нашим словарем. Что же касается того, кто она такая, так это мадам Александра Весант.

Джубал страшно развеселился.

— Бекки? И она тоже попала в этот сумасшедший дом?

— Да, Бекки. Мы зовем ее Элли, так как у нас уже есть одна Бекки. И не надо издеваться над ее гороскопами, Джубал. Она — ясновидящая.

— Что за белиберда, Стинки! Астрология — чушь собачья, и вам это прекрасно известно.