Георгий Мартынов - Звездоплаватели-трилогия(изд. 1960)

Мельников ожидал, что сейчас увидит далёкое прошлое родной планеты. Но, к его разочарованию, фаэтонцы не сочли нужным показывать Землю. Может быть, они знали, что именно с Земли явятся на их корабль люди будущего?..

Снова появилась схема, и звездолёт, покинув Землю, направился к одному из астероидов.

Звездоплаватели увидели такую же дикую картину, как на Арсене, — хаос скал, пропастей и ущелий.

Второй астероид оказался точно таким же. Ни на первый, ни на второй фаэтонцы, видимо, не опускались. Снимки производились с борта корабля, в полёте.

Но вот на «экране» хорошо знакомая круглая котловина Арсены. На этот раз фаэтонцы опустились и вышли из корабля. Снова появились непонятной конструкции сложные машины. Они ломали скалы, обтачивали их и устанавливали на искусственно выровненном дне. Машины работали как будто самостоятельно, никого из фаэтонцев возле них не было. Появилась странная постройка — огромный квадрат с гранитными изображениями тел простой кубической системы.

Зачем же их поставили на диком и необитаемом астероиде? «Фильм» дал ответ и на этот вопрос. Под гранитными фигурами были замурованы металлические ящики.

Гипотеза, высказанная Белопольским сразу же после отлёта с Арсены, блестяще подтвердилась. Там, на куске Фаэтона, был оставлен для людей огромный научный клад. Под символическими фигурами, пока ещё непонятными, спрятаны на долгие века сокровища знаний и техники исчезнувшего мира. Их предстояло найти, извлечь, понять и изучить. Не зная, что ожидает их на Венере, фаэтонцы приняли меры к сохранению своего архива.

Мельников подумал, что лучший сейф трудно было найти.

А затем перед двумя людьми появились пейзажи Венеры. Они увидели, как из кольцевого корабля, лежавшего на берегу озера, того самого, где стоял сейчас «СССР-КСЗ», вышли восемь фаэтонцев, — все молодые, одетые в защитные костюмы. Это доказывало, что воздух Венеры был им так же чужд, как и человеку Земли.

Леса, окружавшего теперь звездолёт, тогда не было. От озера до гор расстилалась равнина, покрытая высокой и густой травой жёлто-коричневого цвета.

Звездолёт с Фаэтона простоял на Венере, на одном и том же месте, очень долгое время. Это было видно по лицам его экипажа, становившимся всё более и более старыми. Фаэтонцы путешествовали по планете на своих странных экипажах, напоминавших автомобиль и самолёт одновременно.

Люди увидели, как умер первый член экипажа, присутствовали на его похоронах. Разъяснилась ещё одна тайна. Тело умершего положили в каменную чашу. Вспыхнуло пламя и полностью уничтожило труп. Потом они видели, как таким же способом хоронили и других.

Число фаэтонцев уменьшалось. Чаша потухала после каждой погребальной церемонии. Её тушили, но как это делалось, им не показали. И оба внезапно поняли, почему пламя горит в чаше теперь. Его некому было потушить. Последний фаэтонец сжёг сам себя.

Пламя его могилы встретило их на пороге звездолёта горящим светильником — символом вечно живущего разума!

Большая половина «фильма» была посвящена Венере. И одна за другой раскрылись её загадки.

Фаэтонцы научили венериан выращивать светящиеся деревья, родиной которых, по-видимому, был Фаэтон. Они построили плотины на этой и на других реках и научили венериан сплаву леса. Они снабдили их многими инструментами, в том числе линейками, которые одни только остались в пользовании венериан. Всё остальное было забыто или утеряно впоследствии. Они помогали построить город в пещере. Они научили ловить и дрессировать «черепах», превращать их в домашних животных для тяжёлых работ. И было ясно, что фаэтонцы говорили с венерианами на их языке, пользуясь для этого какими-то аппаратами с наушниками.

Венериане потеряли большую часть того, чем снабдили их фаэтонцы. Осталось ничтожно мало — жалкие следы огромной и кропотливой работы, проделанной пришельцами с другой планеты. Но могло ли быть иначе? Слишком кратковременно было пребывание на Венере фаэтонцев. Семена, посеянные ими, не проросли полностью.

В заключение «фильма» были ясно и просто показаны способы открывать двери на звездолёте. Предположение Мельникова, что они реагируют на жесты, не подтвердилось. Существовали кнопки, и было показано, где их искать.

То, что пятиугольные отверстия открывались как будто сами собой, было результатом подготовки фаэтонцев к приходу людей — их «провели» по кораблю заранее намеченным путём. Всё было продумано и предусмотрено.

А когда промелькнул и исчез последний «кадр», «картинка» пошла снова, с самого начала. Очевидно, хозяева корабля предполагали, что неизвестные им зрители могут не успеть запомнить и понять с одного раза.

Но Мельников и Второв не стали смотреть «картинку» ещё раз, хотя охотно бы это сделали. Они торопились на звездолёт, чтобы рассказать обо всём, что видели.

Руководствуясь только что полученными указаниями, они прошли тем же путём обратно в центр, где по-прежнему горело голубое пламя и разноцветно переливались, отражаясь друг в друге, остроугольные грани стен.

Оба не сговариваясь, поклонились каменной чаше и горевшему в ней огню — могиле последнего человека погибшего Фаэтона, старшего брата человека Земли.

Мельников снял с невидимого постамента свою записную книжку. Если бы он знал, что представляет собой эта чаша, то никогда не положил бы её сюда.

Он протянул руку к незаметной кнопке, чтобы открыть наружную дверь, но она вдруг исчезла. В первое мгновение они подумали, что это прощальная любезность хозяев корабля, но по ту сторону пятиугольного отверстия увидели Пайчадзе и Коржевского. Обеспокоенные продолжительным молчанием разведчиков, товарищи пришли им на помощь. Именно они открыли дверь, намереваясь войти на корабль.

— Что вы видели? — в один голос спросили оба.

— Слишком долго и сложно рассказывать сейчас, — ответил Мельников. — Подождите, когда вернёмся на корабль.

— А можно нам пройти внутрь?

— Лучше не делать этого. Мы слышали какой-то незнакомый запах. Там воздух не Венеры. Если отравились мы оба, то незачем ещё и вам подвергаться неизвестной опасности.

Белопольский, выслушав соображения Мельникова, согласился с ним и приказал всем вернуться на звездолёт.

АСТРОНОМИЧЕСКАЯ ЗАГАДКА

Утром, когда директор обсерватории, член-корреспондент Академии наук профессор Казарин, как обычно, ровно в половине десятого вошёл в свой служебный кабинет, первое, что он спросил у секретаря, было:

— Как дела с «загадкой».

— Алексей Петрович за последние десять минут звонил уже два раза, — ответил секретарь. — Справлялся, приехали вы или нет.