Кейт Лаумер - Желтая зона

– У вас прекрасно получается, – ободрил я его.

Он бросил на меня высокомерно-неуверенный взгляд, если я научился правильно читать ограниченное число выражений его лица, похожего на крысиную морду.

– Наша ошибка, – провозгласил он, – заключалась в том, что мы не обследовали избранную нами в качестве цели плоскость более тщательно. Но вы не должны забывать: мы находились – и находимся – в отчаянном положении, и фактор времени был очень важен. Менее щепетильный народ, такой как вы, просто послал бы подавляющую численностью силу, не принимая во внимание то, какие возможные последствия могут возникнуть из-за унижений.

– Господи! – ахнул я. – Так, может, нам следует поскорее прямиком отправиться отсюда в Разрушение?

– Таких уж крутых мер не надо, – поправил он меня. – Вполне адекватной была бы массовая эвакуация на один из островов Разрушения. Мы позволим и даже будем содействовать такому размещению. Я могу пойти настолько далеко, что пообещаю, что мы предоставим в ваше распоряжение наш метод массовой пересылки.

– Я просто пошутил, – объяснил я. Тут мне пришлось долго объяснять, что такое «шутить». – Мы не имеем намерения покидать наше родное место жительства, – заключил я.

– В этом случае, – сказал он нарочито терпеливо, – я не вижу перспектив в плане достижения мирного сосуществования наших народов. Жаль. Вместе мы могли бы достичь многого.

– Нам надо еще о многом поговорить, генерал, – сказал я ему. – Но сейчас мне лучше уйти. Отдыхайте, я навещу вас завтра.

– Разговаривая с вами, полковник, – ответил он, – я на минуту почти забыл об отчаянном бедствии моего Народа. Прощайте.

На этой ноте я оставил его и окружавший его запах гнилых апельсинов. На мгновение мне показалось, что нам удастся как-то согласовать наши противоположные интересы, что было бы чрезвычайно полезно для обоих народов; у йлокков были некоторые методы, которые очень пригодились бы Службе наблюдения Сети, и, в свою очередь, мы тоже многому могли бы их научить, но сейчас я чувствовал себя подавленным. Мне хотелось поговорить с Барбро: один только звук ее голоса ободрит меня. Но ее не ободрит то, что я должен был сообщить ей – что мне надо срочно пробиться в главную штаб-квартиру и доложить обо всем, что я узнал о захватчиках (а узнал я больше, чем считал Свфт).

Как обычно, я нашел ее в гуще самого острого кризиса, который мы имели на тот момент: атакующие прорвали нашу импровизированную оборону со стороны реки. Она была на полевом командном пункте, следя за картой текущего момента с ее веселенькими (если не знать, что они обозначают) лампочками, показывающими расположение каждого подразделения противника: как они неровной линией выдвигались из леса, – и наших неравных сил: как они держались, держались и отступали. Казалось, через несколько минут будет окружен и отрезан госпиталь.

– К счастью, Брайан, – сообщила она мне, – нас, возможно, спасет то, что они делают даже больше ошибок, чем мы – и более серьезных.

Я торопливо инструктировал ее, когда ко мне поспешно приблизился доктор Смовия, за которым по пятам плелась смущенная представительница военной полиции. Я жестом велел ей уйти и попросил Барбро продолжать. Потом я поцеловал ее на прощание. Смовия болтался тут же с озабоченным видом.

– Послушайте, полковник, – ныл он, – мой пациент едва ли готов покинуть госпиталь. Кроме того, он является носителем…

– Но, надеюсь, не опасным для людей? – с надеждой спросил я.

– Конечно нет, – отмел он это, – но с вашей стороны довольно бесцеремонно отпускать его, даже не оповестив меня…

– Постойте, – вмешался я, – я его не отпускал! Десять минут тому назад я оставил его в постели! Вы хотите сказать?..

– Он исчез, – недовольно пробурчал Смовия. – В госпитале его нет. Я проверил. Я решил, что вы…

Я оборвал его:

– Боюсь, он сам по себе.

Подойдя к окну, я выглянул на улицу. Как я и опасался, там не было чужака-путешественника. Барбро ободряюще похлопала меня по руке. Она знала, что мысленно я кляну себя.

– Включи срочную связь, Барб, – велел я ей. – Предупреди наши внешние посты, чтобы они были наготове, но пусть не пытаются его остановить. Они не смогут, и это только приведет к бесполезным жертвам с нашей стороны.

– Что это значит? – пожелал узнать Смовия. – Куда он отправится, ведь он еще так слаб?

– Домой, – отрывисто объяснил ему я. – Он уже ушел, ничего нельзя поделать. – Я повернулся к Барбро: – Это делает мой бросок в столицу еще более жизненно важным.

Она поняла и кивнула. Я начал действовать. Своего сержанта я не нашел, но передал ему весточку, и вышел на улицу, где поймал лейтенанта Хельма и сказал ему, что собираюсь прорываться из города. Он, естественно, хотел узнать подробности, и я велел ему выбрать лучшую из наших полугусеничных машин и встретить меня на Кунгсгатан через полчаса. Он бегом бросился исполнять поручение.

Я вернулся в помещение, нашел Смовию и пригласил его отправиться со мной, прихватив свои культуры чужестранного вируса. Он не мог понять, зачем, но спорить со мной не стал. Я заставил нашу команду штаб-квартиры копать оборонительные сооружения и дал им инструкции.

– Я вернусь через двое суток, – сообщил я им. – Удерживайте позицию.

Они сказали, что могут удержать и удержат. Я надеялся, что так и будет. Лейтенант Хельм прибыл с заправленной, укомплектованной и готовой машиной. Мы не стали беспокоить себя тонкостями: выехали из ворот мимо того места, где я так беззаботно оставил без охраны переместитель Свфта. Там можно было видеть все тех же дезорганизованных нападающих с их оружием короткого радиуса действия. Я почти поверил утверждениям Свфта о том, что йлокки невоинственны, ибо они не сделали попытки помешать нам. Потом мы оказались перед баррикадой. Это была грозная на вид преграда: поваленные деревья переплелись ветвями, а промежутки между ними были забиты обломками. Я резко свернул в сторону и по ухабистой почве снова выехал на дорогу. Несколько йлокков бросились было к нам, но остановились в отдалении. Эти горе-захватчики достаточно смутно представляли себе, что делают.

– Не надо их недооценивать, – посоветовал я Хельму. – У них есть кое-какая технология, и они должны быть способны вести эффективные боевые действия, даже не зная военной науки. Но как личности они, похоже, лишены воображения и инициативы. Если мы делаем что-то неожиданное, они теряются.

– А что если кому-нибудь из них придет в голову встать у нас на пути и пальнуть из разбивателя с близкого расстояния? – вслух предположил он.

– В этом случае мы его застрелим, доказав, что это была плохая идея, – ответил я, но мне было неспокойно.