Юрий Бурносов - Право хотеть

— Я же сказала, Нгатабот, он научится, — окрепшим голосом отозвалась Лусия. Советник только крякнул и гневно замигал алыми огоньками.

— Ну вот и ладно, — сказал бодхисаттва с разноцветными глазами. — Закончу я уборку, а потом надо будет горшок протереть и подумать насчет легкого ужина. Чинтамани бы, конечно, нам тут живо все усыпала бы яствами восьми видов, ну уж в «Нгасте» что-нибудь, наверное, найдется.

Мы, китайцы (записки китайца)

Ярослав Веров

Велик и могуч Китай, а порядку в нем нет. Мы, китайцы, ленивы, глупы, неряшливы, любим пожить за чужой счет, обхитрить, объегорить. И притом, если вдруг порохом запахнет, первыми даем стрекача. Одним словом, никудышний мы народец, китайцы.

Китайский мужик забит, темен и невежествен. И скор на бунт и непотребство всякое. Подойди к одному такому и спроси его хорошенько, что, мол, он думает о Вселенной, такого понаслушаешься, что сляжешь в постель и два месяца будешь страдать лихоманкой.

А болезни китайские — бездорожье да рисовая водка! Сколько народу они сгубили!

Опять же, разделены мы. И так по-глупому разделены! Положим, то, что есть два царства Ян и Инь, это понять можно. Кто ж не понимает двух мировых начал. Раз нашли они выражение свое в виде государств Поднебесной, что ж тут попишешь. Но кто объяснит, зачем сюда втесалось царство Чу? Что сие означает? И этот анклав на юге — Гункунx, — как это понимать прикажете? Ведь всюду китайцы. А придет монгол, ныне дикий, с севера или японец-недорослик с востока, или примитивный кореец с юга и все в панике. Нужных войск днем с огнем не сыщешь.

Завоевывают царство Инь — остальные радуются. А что наших же, китайцев побивают, о том не думают. В общем, бардак царит в Поднебесной. Бардак и беззаконие.

Да, жизнь в Китае нелегка. А жить надо. Да как проживешь-то?

Вот вам история, приключившаяся с соседом моим Фынем.

В городе Баодуне живет китаец Фынь — мелкий коммерсант. Некогда его предки служили при дворе императора. Служили и в эпоху Танов, и эпоху Чжоу, и в эпоху Цинь. И императорской библиотекой заведовали, и обсерваторией, и аптекой и должности разные занимали в писчем приказе. В армии командовали полками. И куда все делось? — вот вам итог китайских раздоров.

Ныне Фынь разъезжает по всей Поднебесной, заключает контракты, торгует то одним, то другим. Дома у него семья. Десяток детей. Всех надо прокормить, одеть, опять же, обуть, выучить. Вот и мотается бедолага Фынь по Поднебесной. А куда денешься, работать надо.

Раз как-то остановился Фынь по дороге в Сюйши в одной придорожной гостинице. Ну, мы все хорошо знаем эти китайские гостиницы с их нечистыми полами и пищей, приготовленной на старом мерзком жире. С их пьяными постояльцами и вороватой обслугой. В общем, ухо держать надо востро, когда ты попадаешь в подобное заведение. Вот Фынь и держал.

Сидит это он за столом, кушает свои бобы, как присаживается рядом один такой китаец, виду интеллигентного, в шелковом черном халате. И заказывает себе рису с кабачками. «Богач, однако», — думает Фынь.

А богач этот представляется:

— Советник Ли. Ли Бун.

Ну, наш Фынь человек компанейский, решил завязать разговор и говорит:

— Знавал я одного советника Ли в Люхане. Почтенный был человек. Бывало, всегда выслушает, какова бы проблема у тебя не приключилась. Всегда даст полезный совет, а если надобно, то и сам поспособствует, где надо. Вы случайно, не родственник ли люханьского Ли?

— Ли из Люханя? Припоминаю, как же. Редкостный был мерзавец. Если и слушал просителя, то только чтобы унизить, обругать, выставить в ложном свете. А дела обделывал за немалую мзду.

— Вот-вот, чего уж тут скрывать. Недаром этот Люхань слывет городом, где не умеют красить ткани.

— Красить ткани — это большое искусство! — с чувством заявил Ли Бун.

Фынь даже поперхнулся и вытащил платок, чтобы утереться. Но беседу не прервал:

— Я вот как раз торгую главным образом тканью. Так поверите, иной раз с сотню лавок в таком вот городишке обойдешь, прежде чем обнаружишь стоящий товар. Они все думают — раз у них местные крестьяне покупают, то и все остальные в Поднебесной должны покупать.

— Поднебесная — это закон Поднебесной! — убежденно заявил Ли Бун.

Фынь чуть не поперхнулся, но сдержал себя и, задумчиво подозвав служку, заказал рисовой водки. Надо сказать, что в молодости Фынь много слышал о службе своих предков при дворе императора Поднебесной. И с тех пор часто задумывался о глубоких материях.

— Э, уважаемый советник Ли, а может нам стоит пропустить по сто грамм за наше знакомство? Ведь в эдакой дыре так радостно встретить достойного человека.

— Достоинство, хм. Сие есть стихия темная. Сам Конфуций на этом чуть голову не сломал, но вовремя сосредоточился на долге. Долг ясен, а достоинство спорно! — заявил Ли Бун.

Фынь задумался. Они молча хлопнули по сто и налили еще. Фынь подумал: «Наверное, пора поговорить о Вселенной». И только хотел завести разговор на эту животрепещущую тему, как советник Ли разразился страстным монологом:

— Вселенная — вот единственное прибежище звезд! Но вопрос, внимание! Вселенная заключает в себе звезды или звезды, как тела протяженные и светоносные, образуют весь Универсум Вселенной? Невежды в такой постановке вопроса не находят предмета спора. Но то невежды! Но мы-то, дорогой Фынь, образованные люди. Мы-то понимаем, что Вселенная — это и есть противоречие общего и частного. Звезды, сколько б их ни было, есть частное. А Вселенная есть общее. Как море не сравняется с горою, так и частное с общим. А то еще говорят, что звезда есть тело не далекое, а близкое, и потому ни о какой Вселенной речи быть не может. Но это все лукавые речи. Мы-то, уважаемый Фынь, знаем, что звезды далеки и огромны. Чем и интересны. И вообще, разумному человеку интересно не то, что зримо, а то, что незримо!

И советник Ли вдохновенно поднял стопку с рисовой водкой. И, молча кивнув, выпил. Залпом.

А надо сказать, что за соседним столиком сидел невзрачный старик в потертом халате. Он давно прислушивался к речам советника Ли. И наконец, видимо не выдержав, подсел к столику Фыня.

— Прошу прощения, меня зовут поэт Ли, Ли Дун. Я сидел неподалеку и слышал ваш разговор о Вселенной. Признаться, так редко встретишь в наше время человека, с которым можно поговорить о Вселенной, что приходится довольствоваться обществом луны в теплую ночь, да кувшином виноградного вина. И знаете, в последнее время странные известия приходят из царства Чу. Говорят, что там при одном упоминании Вселенной тотчас же рубят голову.