Ольга Макарова - Галерея Миров

— Правда так вкусно? — усомнился Денис и тоже решил попробовать. — Да-а, никогда не любил крыс. Видно, зря… ты чаем запей, кто ж ест в сухомятку?

Рон, на секунду оторвавшись от еды, глянула в бинокль. Ничего. Вот и классно. И не надо никого.

— Чай прелесть! С ума сойти. Сладкий! — продолжала удивляться Рон. — А ты просто чудо, Денис, — добавила она и чмокнула его в щеку. Только что побритую, со свежей царапиной… и чиркнула по сердцу, как ножом.

В душе Дениса и вправду творилось что-то непонятное. Какое-то странное тяжелое чувство, которое радует и мучает одновременно… Рон действительно выглядела старше, особенно сейчас. Взрослая, красивая девушка. Немного уставшая, лицо в камуфляжных полосах. Сильная. Она всегда была такая.

— Спасибо, Рон, — сказал Денис, улыбаясь.

— Тебе спасибо, — весело ответила она. — Так тоскливо было, пока ты не пришел. И крысиные кебабы… знаешь, такое чувство, что сам дедушка вернулся, чтобы их приготовить.

— Может быть так оно и есть, — согласился Денис. — Я никогда в жизни не готовил крысиных кебабов, да еще со специями. А тут… стукнуло же что-то в голову!

— Кстати, как твой синяк поживает?

«Язык мой — враг мой,» — подумал Денис, а в слух получилось:

— Хорошо, просто отлично.

— Дай-ка посмотреть.

— Да не надо… — но Рон было не переубедить.

— Вот глупый! — сказала она, глянув на длинный порез через весь затылок. — Взрослый дядька вроде, а ума — как у маленького. Кто тебе сказал, что синяк вытечет, если его разрезать?! Давай, иди вниз и намажь всю рану мазью… которая… мятой пахнет. В черной банке. Понял? — строго спросила Рон.

— Слушаюсь и повинуюсь, — покорно ответил Денис.

Он уже направился к люку, как услышал хитрое: «А кебабы можно оставить». Ясно было, что Рон не злилась — и то хорошо…

— Ну, как тебе снайперка? — поинтересовался Ив, и в его голосе ясно слышалась гордость. — Я тут подчистил, подмазал…

— Мусор, — честно сказал Денис. — Полный хлам. Я бы из нее стрелять не стал.

— Значит, ты снайпер?

— Было дело.

— Рон говорит, настоящий снайпер должен с открытым прицелом попадать в движущийся объект размером с кулак с расстояния, сорок, или, там, пятьдесят метров, не помню уже. Тогда с оптиком ему вообще все пофиг…

— Ты так можешь?

— Нет. Рон пыталась меня чему-то научить… но без толку. Все, что я могу, так это ловить цель в центр прицела и нажимать на курок. А там еще расстояние и ветер надо рассчитывать. Чего-то подкручивать… Короче, это не для меня. Я солдат ближнего боя.

— Ясно.

— Есть мысль! — объявил Ив. — Будешь стрелять вместо меня… Бу-у-удешь, говорю, куда денешься.

— А ты собирался стрелять?

— Да, помочь Рон. Я обычно постреливаю, куда она скажет. Просто чтобы никто и не думал бегать в ту сторону.

— Ладно, стрелять так стрелять, — просто согласился Денис, взяв у Ива снайперку. — Получше пушки не было?

— Только твоя двустволка, — усмехнулся Ив. — Кстати, первый раз вижу снайпера с двустволкой. Тут что-то не вяжется…

— Я трофеи вез, смотрю — двустволка. Взял, думал, выкинуть или нет, потом «Змеи» подошли…

— И тащил ее до бункера? — в голосе Ива ясно слышалось подозрение. — Полудохлый?

— Если бы я ее бросил, то остался бы вообще без защиты. И, к тому же, она к руке примерзла.

Ив от души расхохотался. Ему было правда, по-настоящему смешно. До слез. Денис его радости не разделял. Он с тоской поглядывал на доставшуюся ему винтовку… из щелок между деталями проглядывала рыжина ржавчины, курок заедал, несмотря на то, что смазан был на славу — нефть текла при каждом нажимании, приклад, раньше, наверно, деревянный, был заменен грубо обструганным куском пластика; оптический прицел слабенький, четырехкратный. Полная туфтень. Наверно, со Второй Мировой осталась…

— Короче, Ив, — сурово сказал Денис, — хочешь чтоб я стрелял — давай сюда инструменты…

— Какие? Зубило и молоток? — продолжал хохотать Ив.

— Для разборки и чистки винтовки. У Рон должны быть.

— Как скажешь, снайпер, — он не спеша поднялся по лестнице, приподнял крышку люка, перекинулся парой слов с Рон, так же не спеша вернулся, отдал Денису миниатюрный пенальчик со снайперскими инструментами.

«Ну, начнем, — подумал Денис, вооружаясь отверткой, — придется все по очереди откручивать и выскребать ржавчину… было бы время, приклад бы новый сделал, из дерева, его на чердаке много… а этот чертов пластик к коже примерзает на холоде…»

Через пару минут на полу уже валялась куча деталей от винтовки — настоящий конструктор для взрослых, который собирать и разбирать надо в определенном порядке. Пока Денис в поте лица отшкрябывал от ржавчины каждую железяку, вовсю махая забинтованной рукой, Ив с интересом за ним наблюдал, даже предлагал помочь. Но ему велено было держаться подальше, особенно от маленьких деталюшек.

Скоро вся ржавчина и грязь была на Денисе, а снайперка, собранная, отчищенная и смазанная настоящей оружейной смазкой, приобрела терпимый вид. Только новенький глушитель смотрелся на ней, как на корове седло…

— Жуть, — выдохнул Денис. — Ей-богу, она вся на честном слове держится. У тебя патроны-то к ней есть?

— Есть, — ответил Ив и вытащил откуда-то из угла до отказа набитую сумку… с наполовину стершейся красной звездой…

20

Влад брезгливо поглядел на «Змеиную» снайперку (с его винтовкой не сравнить!), но бросать обратно в снег не стал.

— Хочешь быть снайпером? — сказал он, затянувшись сигаретой и выдохнув струйку сизого дыма, как огнедышащий дракон. — Баг, верно? Нервы ни к черту, чесслово. Чего взялась палить по «Змеям»?.. Ну фиг с ними, первый поход… привыкнешь. Никого еще не учил… ладно, разберешься, ты девчонка сообразительная. Никто из этих олухов не додумался, что у цепей есть замок… и я тоже. Короче, держи. Твоя первая пушка… приклад, оптический прицел, ствол… на него еще штык-нож надевается, понятно, для чего… А это место для магазина… ну куда этот урод дел магазин?.. найдешь…Пара слов про прицел. Расстояние по изогнутой линии определяется, если цель ниже двух метров. Глянь вон на ту развалюху, — Влад показал на раздолбанный дом, от которого остался только огрызок угла. — Смотри чтоб она в высоту вся помещалась, от ровной линии до изогнутой. До какой цифры достает?

— До двух… почти…

— Значит, до нее где-то двести метров. А если б до четырех?