Райдо Витич - История темных лет

"Скверно", — подумал Пит и, шумно вздохнув, хлебнул пива.

В свое время он завидовал Ричарду, потом это чувство переросло в непонимание, а затем и в легкое сожаление. Он влюблялся, мучался, переживал, порхал окрыленный наслаждением, переживал агонию расставания и грусть разочарования, Ричард же лишь недоумевал по поводу бурных романов и сопровождающих их кипучих эмоций. Вокруг него всегда вилась масса заинтересованных соискательниц, прелестных и очаровательных созданий, готовых на любой отчаянный поступок ради молодого и равнодушного принца, но ни одна из них не совершила бы и толику подобных безумств ради его остроумного и пылкого друга.

Юная красавица графиня Реймарик, переступив строгое воспитание и презрев плачевные последствия поступка, сбежала из дома и в одиночестве преодолела 300 тегов по незнакомой горной местности, чтобы встретиться с молодым Эштер. Ее прибытие в палаточный лагерь вызвало шок среди его обитателей. Парни почти год жили в уединении и естественно были восхищены и красотой незваной гостьи, и смелостью ее поступка, но Ричард не разделил их эмоций и, несмотря на мольбу девушки и немой укор друзей, выслал ее из лагеря через сутки, проведя в ее обществе не более часа.

"Не справедливо", — думал тогда Пит, сопровождая графиню в дом родителей и с естественной тоской поглядывая на ее заплаканное и все же фантастически прекрасное личико.

Другая не менее отчаявшаяся выкрала ребенка и предъявила принцу в качестве аргумента к продолжению связи. Еще одна преследовала его так рьяно, что ее пришлось изолировать. Графини, принцессы, служанки, девушки и зрелые женщины, искусные кокотки, закостенелые стервы и неискушенные чаровницы — их было столько, что даже Пит, не имеющий недостатка в женском внимании, был слегка шокирован и растерян. У него рябило в глазах, и взгляд то и дело сновал от одного очаровательного «предмета» к другому, а мыслями уже завладевали эротические фантазии. А Ричард проявлял неизменную ровность, граничащую с оскорбительным равнодушием. Казалось, его абсолютно не интересовали женщины. "Странно", — думал повзрослевший Пит.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил он как-то у Криса, искоса поглядывая на ухищрения известной певички обворожить Ричарда.

Принц со скучающим видом разглядывал пышные формы длинноногой шатенки и делал вид, что внимательно ее слушает. Но Питу было ясно, что Нандра пойдет не дальше других — через постель Ричарда на выход. И он злился, глядя, как девушка кокетничает с принцем, пуская в ход все свое очарование. Он бы кинул к ее точеным ногам все, что имел, вздел на каждый тонкий пальчик по бриллиантовому кольцу, водрузил на пышные волосы драгоценную диадему, одел бы в бархат и меха и на руках отнес бы к алтарю, но… она предпочла одну ночь и горечь утраченных иллюзий стабильному счастью вдвоем.

— Ты злишься, — констатировал Крис, ехидно ухмыльнувшись.

— Да! Нандра уникальна. Она талантлива, умна, чиста и…

— Непорочна, как святое зачатие, — хихикнул блондин, — поэтому и использовала тебя, чтобы дотянуться до принца Эштер.

— На что ты намекаешь?

— А ты догадайся. Рич лучше тебя знает, что представляют из себя женщины. Алчные стервы. И желание одно на весь спектр лиц и тел — трахни меня и заплати побольше.

— Нандра не такая…

— Я уже наслышан о ее добродетелях. Могу назвать еще с сотню особ с подобными достоинствами… Или их уже много больше?

— Не считал, — буркнул Пит и опять покосился на принца и свою возлюбленную, воркующих за столиком невдалеке. Если бы он предупредил Ричарда, что она его, этого бы не случилось, но он пошел на поводу у Нандры и внял ее просьбе хранить их связь в тайне даже от друга. Особенно от друга.

— 30 лет, а ума так и нет.

— Зато у тебя на всех хватает, — беззлобно огрызнулся Пит.

— Мне одного урока достаточно, — помрачнел граф, — повторов не будет.

— Не зарекайся. Одна неудача и 10 лет цинизма, не надоело прошлое ворошить?

— На себя глянь, какая-то певичка отставку дала, а ты и занервничал.

— Да я-то ладно, — Пит прищурился, задумчиво глядя на принца и подружку, — и с Нандрой тоже. А что с Ричардом? Не понятно мне… Ты хоть раз видел его влюбленным? Нет, не так, чтобы мило улыбаясь утащить очередную красотку в постель, а… Переживающим?..

— Ты романтик, Пит и, увы, недалекий. Неужели не ясно? Равнодушен он к их ужимкам, абсолютно, — с завистью сообщил Крис.

— Вот это-то и настораживает. Холодный он, как айсберг. Маятно так жить: ни тепла, ни трепета, ни естественных познаний.

— Переживаешь?

— Сочувствую. Я бы так не смог, комплексами бы оброс, как гора мхом. Неужели она его не волнует? Такая красавица… А другие?

— Он аштарец.

— Новость! А я что бенгрот? Или ты?

— Его род идет от эйфаликов, а твой от простых горинов. Он однолюб, и радуйся, что он еще не встретил свою половину, а то попадется такая, как Селина…

— Ну, уж, упасите все святые. Мне тебя хватает!

Не спасли.

Пит и сам чрезвычайно привязался к Сэнди и испытывал к нему странное чувство, не имеющее ничего общего с братским или дружеским расположением. Оно было ново для него и не столько пугало, сколько заставляло задуматься, а нормальны ли вы господин Малвин? И если уж ему было не по себе от нахлынувших эмоций, то, каково же Ричарду, не ведавшему подобных бурь в душе?

— Сутки, и все забудется, — неуверенно протянул Пит.

Ричард с грустью посмотрел на друга: как ему объяснить, что одна мысль о том, что через сутки они расстанутся с Сэнди, тоской скручивает все внутренности?

— Ты не переживай, первая любовь сродни панике, потом все утрясется, — попытался подбодрить друга.

— О чем ты, Пит? Он мальчик, я мужчина. Это в принципе не может утрястись, как в принципе не могло произойти.

Пит скривился, сообразив тупиковость ситуации, минуту думал, вспоминая каждую минуту последних двух суток и в упор посмотрел на принца:

— А тебе не кажется это странным, Рич? Немой мальчишка, под завязку загруженный новейшим оружием, которого при всей субтильности никак не назовешь беззащитным, но… именно такое он и производит впечатление. Мальчишка и трое мужчин, каждый из которых по-своему не равнодушен к нему…Ты, Крис… я. Нам о посадке думать нужно, мы на войну летим, а нас словно заклинило… Трое не могут быть ненормальными.

— Давай оставим эту тему. Нам действительно нужно думать совершенно о другом.

— А Сэнди? Что ему нужно во владениях твоего братца?

— Спроси.

— Ага, а он ответит, — хмыкнул Пит.

Ричард пожал плечами. Разговаривать не было ни сил, ни желания, а уж думать о том, что ждет мальчика на проклятой системе, тем более. Дикая, удушающая тоска от неизбежности и непоправимости происходящего овладела всей его сутью, и он не знал, куда от нее деться. Одна мысль о том, что с Сэнди может что-нибудь случиться, превращала его в киселеобразное существо, способное, как сентиментальная гимназисточка, лишь стенать и рыдать над безвременно почившим попугаем. Это до неимоверности раздражало принца, и он пытался вычеркнуть последние два дня из памяти, а заодно и нечаянного виновника этих постыдных, унижающих его чувств и эмоций, заставлял себя думать о том, что их ждет на Мидоне, о будущем, что им придется строить, сломав прошлое. Но впервые за много лет сердце и душа конфликтовали с разумом, не желая слушать его и подчиняться.