Сергей Лукьяненко - Дверь во тьму (сборник)

— Отпусти, — тихо, я едва услышал его в свисте ветра, прошептал Летящий. Под нами было с километр высоты, потом — скалы, и я вяло подумал, что стоит мне лишь ударить по черному крылу, и…

— Отпусти, — повторил Летящий. Те двое, что убили его напарника, приближались. Лэн сверху закричал:

— Бей! Бей, Данька!

— Лети, — прошептал я, опуская меч. И увидел удивление на лице Летящего. Обычном человеческом лице, лишь слегка искаженном какой-то внутренней болью.

— Лети со мной, — прошептал он. — Лети, ты наш!

— Нет! — заорал я. — Уходи!

— Ты еще придешь, — произнес Летящий и, ударив крыльями, унесся вниз. Он набрал скорость в пикировании, потом раскинул черные полотнища крыльев и заскользил над горами. Его уже было не догнать.

— Что ты надела! — закричал Лэн, спускаясь ко мне. — Что ты наделал, Старший!

— Он же человек!

— Он из тьмы! Он ее прислужник!

— Он такой же, как мы! Он человек!

— Ты нас обоих погубил, — не слушая, прошептал Лэн. — Данька…

По лицу его текли слезы, и я как-то разом пришел в себя. Действительно, разве прислужники зла не могут быть людьми — внешне? Могут…

— Я видел! — закричал Крылатый из другой пары, подлетая к нам. — Ты отпустил его, ты предал!

Это был мальчишка, наш с Лэном ровесник. Его Старший, более тяжелый и неповоротливый, отстал.

— Я все объясню! — крикнул я. Но меня не слушали. Подлетел и Старший, тот самый парень, с которым я вчера дрался. И меня это ничуть не удивило. Если уж не везет — так во всем сразу.

— Попробуешь скрыться? — с надеждой спросил он. В руках у него был арбалет.

— И не подумаю, — храбрясь изо всех сил, ответил я. — Я все объясню.

— Попробуй… Чеки, лети в город. Пуст все соберутся на площади, у виселицы.

Его младший, явно уверенный в превосходстве своего Старшего над нами с Лэном, полетел в город.

— Теперь вы! — скомандовал мой враг. — Оба. Ты, Лэн, будешь оправдываться отдельно.

Мы полетели к городу. Лэн приблизился ко мне и шепнул:

— Я попробую выбить у него арбалет. Я быстрый, я успею. И улетим.

— Куда? — вопросом ответил я. — Не бойся, выкрутимся.

— Точно? — со слабой надеждой спросил Лэн.

— Не бойся, Младший!

Я собирался рассказать им правду. О том, как попал из нашего мира, как встретился с Лэном, как напал на Летящего, но растерялся, увидев, что он человек, как и мы.

И лишь когда мы стали снижаться над городом, я понял, это все рассказывать нельзя. Никак нельзя. Потому что меня-то, может быть, тогда и простят. А вот Лэну, который скрыл мою тайну, конец.

В этот миг мне захотелось улететь. Но вокруг нас уже летал десяток Крылатых, и убегать, да еще с моим опытом полетов, было безумием. Мы приземлились в центре площади, заполненной народом, на маленький свободный пятачок. Следом, прямо в толпу, небрежно попадали Крылатые.

— Я сразу почувствовал в нем гниль! — громко крикнул наш конвоир. — И был прав! Сегодня этот… Старший… отпустил Летящего! Что нам ждать от него завтра?

Люди вокруг молчали. Здесь были и Старшие, и Младшие, и девушки, и взрослые. Правда, последних было немного. Но все они смотрели на меня так…

Мне стало страшно. Разве можно оправдаться перед людьми, которые тебя ненавидят и заранее все решили?

— Что нам ждать от него завтра? — повторил парень. — Да ничего! Потому что мы расплатимся с ним сегодня!

И он громко захохотал собственной шутке. Сквозь толпу ко мне проталкался Шоки. Перед ним расступались, — видимо, Шоки в городе уважали.

— Зачем ты это сделал, Данька? — резко спросил он.

Я молчал. Да и что мне было говорить?

— Надо решить лишь одно, — тараторил тем временем униженный мной вчера Старший. — Трус он или предатель. Мне кажется, что предатель.

— Уймись, — бросил ему Шоки. — Данька! Как все было?

Я посмотрел ему в глаза — и понял, Шоки дает мне шанс. Пытается дать.

— Глаза, — неожиданно сказал я. — Глаза! У меня бывает такое с глазами, я начинаю плохо видеть. Я подлетел к Летящему и потерял ориентацию! А потом тот уже был далеко.

Наверное, я вспомнил, как мы фантазировали в школе, перед контрольными. Голова болит, в животе колики, палец на руке вывернул… В школе такое помогало.

— Чушь! — заорал Старший, наставляя на арбалет. Но Шоки взмахом руки снова осадил его. Повернулся к Лэну и спросил:

— Ты знал об этом?

Лэн помотал головой и, вот молодец, торопливо сказал:

— Нет, не знал, но у Даньки что-то было с глазами, он временами останавливался, тер их…

— Не верьте его Младшему, он и сам трус!

— Заткнись, Ивон, — твердо сказал Шоки. — Всякое бывает. Слово Даньки и его младшего против твоего и твоего младшего. Ничья.

Как ни странно, Ивон не казался особо огорченным. Он улыбнулся и сказал, словно про цитировал с книжки:

— крылатый должен быть готов к полету и бою. А если подвела его рука — отсеките руку, если не услышал он сигнала — отрежьте уши… Ты помнишь правила вылета, Шоки?

Тот кивнул. Я еще ничего не понял, но решил, что дожидаться развязки не буду. Взлечу — и будь что будет. Постараюсь удрать… меня схватили за руки, кто-то, упав на землю, вцепился в ноги. Я даже и сопротивляться не пробовал. В полминуты с меня сорвали Крыло, и я остался перед толпой в одних плавках, как и пришел в город. Почему-то стало гораздо страшнее, словно одежда могла от чего-то защитить. Хорошо хоть, чьи-то грубые пальцы надели на меня очки.

— Ты все понял? — спросил Шоки. — Это закон, Данька.

Я ничего не понимал, но все-таки. Спросил:

— Что будет с Лэном?

— если ты не выйдешь с ним на следующий вылет, ему придется искать другого Старшего, — с сочувствием сказал Шоки.

Если не выйду? Значит, надежда все-таки есть?

— Шоки, Лэн не трус. Помоги ему если что, — попросил я. Шоки кивнул и повернулся к толпе. Заорал:

— Что вы все собрались? Это дело Крылатых! и прогоните Младших, им нечего здесь делать!

Женщины и мальчишки помладше стали быстро выбираться из толпы. Лишь один из мужчин спокойно возразил Шоки:

— Мы тоже были Крылатыми. И вправе остаться. К тому же, кому-то придется быть с этим мальчиком… потом. Присмотреть за ним.

— Хорошо, — хмуро согласился Шоки. — Ивон, ты доволен?

— Вполне! — нагло ответил тот.

— Ты так ненавидишь Даньку?

— я ненавижу Летящих. А он отпустил одного из них!

Шоки подошел ко мне и достал кинжал. Я задергался, но меня держали крепко, не вырвешься. Что же он собирается делать?