Вадим Панов - Царь горы

Ознакомительный фрагмент

Барон спрятал улыбку в густых усах и учтиво спросил:

— Вы позволите быть вашим кавалером?

— Птиций, ты уверен, что вручать Францу подарок должно это чучело?

— Не следует хамить актрисе, — заметил управляющий. — Она может обидеться.

— Она? — Фунций скептически оглядел каменную красавицу.

— Она, — подтвердил Птиций. — Это женщина.

— Не настоящая.

— Она двигается и говорит.

— Ты меня пугаешь. — Фунций почесал себя между вторым и третьим подбородком. — Давно у тебя сменились приоритеты?

— Не говори глупостей.

— Пусть к Францу отправится Эсмеральда с парой девочек…

И причмокнул, вспомнив восхитительные формы главной примы «Ящеррицы».

— Я лично обещал великому магистру, что он не окажется в неловком положении, — высокомерно бросил Птиций. — А мое слово дорого.

— Конечно, — пробурчал Фунций. — И поэтому…

— Вопрос закрыт!

Концы, продолжая лениво переругиваться, покинули гримерку, но терракотовая актриса оставалась в одиночестве недолго. Примерно через полминуты из недр встроенного шкафа выбрался Стен.

— Ты вручаешь подарок великому магистру?

Каменная красавица не ответила.

— Хорошо, что ты не любишь болтать, — усмехнулся Гангрел. — Значит, ты никому не расскажешь о нашем маленьком секрете…

Масан перестал улыбаться, сосредоточился, и положил руку на лоб истукана: предстояло добавить в программу голема дополнительное действие.

— Блестящее шоу.

— Согласна, — кивнула Яна.

— Птиций никогда не подводит, — рассмеялся Кортес.

— Он молодец, — не стал спорить Сантьяга.

Каменных красавиц сменил оркестр, услаждающий оставшихся за столиками гостей легкой музыкой. Открылся танцпол, многие посетители перебрались в бары, комиссар же, вежливо поприветствовавший великого магистра, бродил по залу. Несколько слов с рыцарями, пара минут в компании шасов, тост с хванами — светский вояж в стиле комиссара. И приземление за столик наемников вполне укладывалось в маршрут: Сантьяга и Кортес приятельствовали.

— Как давно вы разговаривали с епископом Треми?

— Месяц, может, два, — прищурился Кортес. — Мы не заглядывали в Тайный Город несколько недель.

— Уверен, Захар соскучился.

— По нам?

— Да. — Комиссар пригубил вино, улыбнулся, пальцами отбил несколько тактов на столешнице — подыграл оркестру. — Вечер удался.

Кортес и Яна поняли главное: предстоит контракт. Но к чему такая конспирация? Приглашение на премьеру, намеки… Деловые встречи с Сантьягой, как правило, проходили в ином ключе: поступало ясное предложение, и, в случае согласия, следовали четкие инструкции.

— Захар ОЧЕНЬ соскучился. Но он щепетилен и, учитывая ваши взаимоотношения, может возникнуть неловкая ситуация.

Ситуация начала проясняться. Епископ позарез нуждается в наемниках, а команда Кортеса не работает бесплатно. Но не сможет взять деньги у друга, в свое время спасшего Яну. И отказать ему не сможет. А Захар не хочет напоминать о старом… или не может заплатить. Но он обратится, потому что, судя по всему, деваться епископу некуда.

— Все расходы и двойной гонорар, — едва слышно прошелестел Сантьяга. — Но пусть это останется между нами.

Нав улыбнулся, приготовился подняться из-за столика, но Кортес не собирался довольствоваться столь малыми сведениями:

— Детали?

— Я не посвящен.

Яна игриво склонила голову к плечу Сантьяги, могло показаться, что она флиртует.

— А эта таинственность?

— Я вне игры, — прошептал комиссар. — Это внутреннее дело семьи.

По губам девушки скользнула улыбка.

Внутренние дела — весьма широкое понятие, контракт мог сулить и террористический рейд по логовам Саббат, и устранение неугодных Темному Двору лидеров верных масанов. Но поскольку Сантьяга желает дистанцироваться от происходящего, действовать предполагается весьма жестко. Или жестоко. А самое главное — без страховки в лице Великого Дома Навь.

Комиссар посмотрел на сцену и задумчиво произнес:

— В нашем оркестре может появиться истинный дирижер.

— Мне не очень нравится цифра два, — протянул Кортес.

— Хорошая цифра, — покачал головой Сантьяга. — Вполне достойная. К тому же не забывайте, что я заплатил за столик.

— Вы так добры…

— Есть грешок. — Нав улыбнулся, поднялся, галантно поцеловал Яне руку: — Рад был повидаться.

Наемник поднялся, пожал протянутую руку и, едва слышно:

— Цель?

— Покончить с гражданской войной.

— Руководство клуба «Ящеррица» выражает свое глубокое почтение великому магистру Ордена Францу де Гиру, и просит принять скромный дар…

Терракотовая красавица приблизилась к лидеру чудов, склонилась в церемониальном поклоне и протянула объемистую бутыль.

— Лучшее вино из подвалов «Ящеррицы», знаменитый «Плачущий нектар», изготавливаемый по секретному рецепту семьи концов.

Находящиеся в ложе рыцари внимательно оглядели посланницу на предмет фривольности, но не нашли к чему придраться: каменные одежды каменной красавицы оказались скромны, если не сказать — целомудренны.

— Пусть лучше поделятся секретом изготовления, — рассмеялся Гуго де Лаэрт, мастер войны Ордена.

— Франц, надеюсь, собравшись открыть бутыль, ты не забудешь о старом друге? — Это Рик Бамбарда.

— Передайте Птицию мою благодарность, — де Гир улыбнулся голему и принял подарок.

И почувствовал, что терракотовая красавица вложила в его руку сложенный в несколько раз лист бумаги.

— Еще по коктейлю и продолжим! — Инга увлекла Артема к бару. — Не отлынивай! Веселиться, значит, веселиться!

Ее глаза возбужденно сверкали. Танцпол — бар — танцпол. Окунувшись в любимую атмосферу Тайного Города, встретив друзей и знакомцев, Инга завелась, встряхнулась и была готова зажигать всю ночь.

— Захар, привет! Ты чего задумчивый? Как твои дела? Не хочешь заскочить к нам? Искупаться в лагуне под луной?

Масан принялся мямлить нечто невразумительное, девушка чмокнула его в щеку, подставила свою, и уже через секунду кричала бармену насчет коктейлей.

— Давно не виделись, — улыбнулся Артем.

— Да вы шляетесь не пойми где. — Захар сделал глоток пива. — Валяетесь на своем пляже, все дела забросили…

Инга оживленно болтала со знакомой феей.

— Мы как скауты, — тихо сказал Артем. — Всегда готовы. Какая разница, где валяться перед работой: на пляже или на диване в офисе?

— Логично, — согласился епископ. — Но в офис я не могу.