Айзек Азимов - Основание

— Огромное достижение эта ваша Энциклопедия, Хардин. Одно из самых великолепных свершений всего времени.

— Мы тоже так думаем, милорд, однако дело еще не завершено.

— Ну, я уверен, тут нам бояться нечего. Не сомневаюсь, что такие ученые завершат работу в срок.

И он кивнул головой Пиренну, который ответил восхищенным поклоном.

«Совсем как объяснение в любви», — подумал Хардин.

— Я не жаловался на отсутствие усилий, милорд, скорее на слишком большое усердие, правда, в другом вопросе, со стороны Анакреона…

— Ах да, конечно, — последовал небрежный взмах руки. — Я только что прибыл оттуда. Совершенно варварская планета. Это страшно неудобно, что людям приходится жить здесь, на краю Галактики. Нет самых элементарных удобств для приличного человека, никакого комфорта, просто-таки…

Хардин сухо перебил его:

— К сожалению, жители Анакреона имеют все, что им необходимо для того, чтобы воевать и вызывать разрушения.

— Верно, верно. — Лорд Дорвин казался недовольным, оттого что его перебили на середине предложения. — Но мы собрались здесь не для того, чтобы заниматься делами. По крайней мере не сейчас. Доктор Пиренн, не покажете ли вы мне свой второй том? Будьте любезны.

Свет померк, и следующие полчаса Хардин мог находиться хоть на Анакреоне, потому что на него не обращали ни малейшего внимания. Книга на экране мало что значила, да Хардин и не пытался вникнуть в ее смысл. Однако лорд Дорвин время от времени казался очень взволнованным. Хардин заметил, что в минуты наивысшего возбуждения канцлер начисто переставал картавить.

Когда свет снова зажегся, Дорвин сказал:

— Прекрасно, просто прекрасно. Вы, случайно, не интересуетесь археологией, Хардин?

— Что?

Хардин вздрогнул и переключился со своих мыслей на текущие события.

— Нет, милорд, не могу этого сказать. Я психолог по образованию и политик по своему окончательному решению.

— Ах! Несомненно, интересные науки. Что касается меня, — тут он втянул в себя гигантскую дозу табака, — увлекаюсь археологией.

— Вот как?..

— Его светлость, — перебил Пиренн, — великий знаток в этой области.

— Возможно, возможно, — скромно ответил его светлость. — Я проделал огромную работу в этой области и прочел массу научных книг: всего Джадина, Обиджази, Кромвилла… Всех их, знаете ли.

— Я, конечно, слышал об этих авторах, — ответил Хардин, — но никогда не читал.

— А стоит, мой дорогой друг. Знания не пропадают. Я был приятно поражен, когда нашел здесь, на периферии, копию Ламета. Поверите ли, в моей библиотеке эта копия начисто отсутствует. Кстати, доктор Пиренн, вы не забыли своего обещания сделать для меня копию?

— Буду только рад.

— Ламет, знаете ли, — продолжал канцлер торжественно, — рассматривает новый и крайне важный объект, который дополняет имеющиеся у меня знания по «Вопросу происхождения».

— Что это такое? — поинтересовался Хардин.

— Вопрос происхождения? Место происхождения человеческой расы, знаете ли. Ведь считают, что человеческая раса когда-то занимала только одну планетную систему.

— Да?!

— Бесспорно, ничего об этой системе точно не известно, она окончательно затерялась в дымке времени, знаете ли. Однако существуют разные теории. Некоторые называют Сириус, другие настаивают на Альфа Центавра.

— А что говорит Ламет?

— О, он идет по совершенно новому пути. По его утверждению, археологические ископаемые на третьей планете Арктура доказывают, что человеческие существа там были еще до того, как начались космические перелеты.

— И это означает, что именно Арктур был колыбелью человечества?

— Вероятно. Необходимо все тщательно изучить и обстоятельно взвесить, прежде чем говорить с уверенностью. Надо же проверить, насколько компетентны утверждения Ламета.

Некоторое время Хардин молчал. Потом он спросил:

— Когда Ламет написал эту книгу?

— О, я думаю, примерно лет восемьсот тому назад. Конечно, в основном он опирался на предыдущую работу Глина.

— Зачем же тогда доверять ему? Не проще ли полететь на Арктур и самому произвести там раскопки?

Лорд Дорвин поднял брови и втянул в себя табак.

— С какой стати, мой дорогой друг?

— Только для того, чтобы получить информацию из первых рук.

— Но где необходимость? Это какой-то очень сложный и неэффективный метод получения информации. Судите сами, у меня собраны работы всех древних ученых, великих археологов прошлого. Я сравниваю их друг с другом, нахожу разногласия, начинаю анализировать противоречивые суждения, выбираю, какое из них наиболее правдивое, и прихожу к заключению. Это и есть научный метод. По крайней мере, так я его представляю. Бессмысленно отправляться на Арктур или, например, в Солнечную систему, шататься по планетам, которые великие ученые прошлого уже изучили куда более тщательно, чем мы когда-либо сможем…

— Понимаю, — вежливо перебил Хардин. А сам подумал: «Какой там к черту научный метод! Не удивительно, что Галактика может скоро развалиться».

— Пойдемте, милорд, — предложил Пиренн, — я думаю, нам лучше вернуться.

— Ах, да, наверное, нам уже давно пора.

Когда они выходили из комнаты, Хардин внезапно спросил:

— Милорд, могу я вам задать один вопрос?

Лорд Дорвин очаровательно улыбнулся, подчеркнув свое показное расположение изящным движением руки.

— Бесспорно, мой дорогой друг. Я буду очень рад оказаться вам хоть чем-нибудь полезным, и если мои скромные познания…

— Это не касается археологии, милорд.

— Нет?

— Нет. Дело вот в чем. В прошлом году до нас на Терминус дошли слухи о взрыве энергостанции на планете у Гамма Андромеды. Но мы не знаем абсолютно никаких подробностей. Вы не могли бы объяснить, что там случилось?

Рот Пиренна раскрылся:

— Меня удивляет ваше желание задавать его светлости абсолютно никчемные вопросы.

— Ну что вы, доктор Пиренн, — перебил канцлер. — Все хорошо. Да к тому же об этом деле почти нечего сказать. Энергостанция взорвалась — и это была довольно большая катастрофа, знаете ли. Я помню, несколько миллионов людей погибло и почти половина планеты лежала в руинах. Наше правительство даже всерьез подумывает о том, не выпустить ли закон о значительном ограничении атомной энергии. Хотя это между нами, не для публикации, знаете ли.

— Понимаю, — сказал Хардин. — Но по какой причине взорвалась энергостанция?

— Видите ли, — безразлично ответил канцлер, — кто об этом может знать? Она начала выходить из строя еще несколько лет тому назад. Починка и замена деталей были проведены очень некачественно. Так трудно в наши дни найти людей, которые бы хорошо работали и разбирались в энергетических системах.