Владимир Гусев - Век дракона (сборник)

Быть может, Евгения Дрозда не раз упрекнут в том, что он слишком мрачно живописует последствия всемирной ядерной катастрофы. Но сам автор в эпилоге повести “Скорпион” замечает, что он хотел не запугать — предупредить! Если мы и дальше будем так варварски относиться к собственному дому-планете, как ухарски, с бодрым “энтузиазмом” использовать достижения науки, не просчитав все возможные варианты их воздействия, нарушать законы Космоса и забывать о собственной личной ответственности, то рискуем прийти к Красной Черте, за которой и “парниковый” эффект, и ядерная “зима”, и уродливые, словно сошедшие со страниц Апокалипсиса, человеки-мутанты, почти не помнящие, кто они, откуда взялись и зачем живут. И не будут ли тогда выглядеть варварскими развитие в этих мутантах необыкновенных способностей и благородные намерения изменить прошлое и предотвратить то, что произошло?

Иван Антонович Ефремов в одном из своих интервью заметил: “Фантастика должна быть умной”. То есть интеллектуальной и эрудированной. При всей кажущейся заманчивой простоте — фантазируй, что в голову взбредет! — научная фантастика должна строго соотноситься с научными данными, предпосылками, гипотезами. Иначе так легко скатиться на наезженную “чтивую” дорогу, рассчитанную на обывательский уровень. Вспомним притчу о Платоне. Гуляя со своими учениками, древний философ встретил Гетеру. “Вот ты учишь их всю жизнь, — со смехом сказала она, — а я только улыбнусь и скажу твоим ученикам несколько слов — и они пойдут за мной”. — Так оно и будет, — грустно ответил Платон. — Ведь твоя дорога ведет вниз, я же предлагаю им взбираться на гору”.

Вот это, пожалуй, ключевой момент сборника “Ветер над яром”, — авторы его предлагают нам взойти на гору, за увлекательными сюжетными поворотами разглядеть авторский замысел и творческое кредо, осознать себя и задать извечный вопрос: кто мы, для чего живем? Глобальность проблем — характерная черта многих произведений. И пусть не все авторы в равной мере могут дать четкое разрешение этих проблем, проанализировать их, но они заставляют нас задуматься: для чего живет человечество? Неужели все наши действия обусловлены лишь “запирающим геном”, и мы только “взрыватель в бомбе замедленного действия” во Вселенной? Повесть П.Амнуэля “Бомба замедленного действия”, пожалуй, прежде всего предполагает в нас масштабность мышления: не конкретное общество, государство, даже планета, а макрокосм, для чего-то создавший нас и ждущий от нас в первую очередь добрых и разумных действий. Автор оставляет нам альтернативу: на каждую мысль разрушительную, предполагающую неизбежное уничтожение, есть мысль ищущая, мысль противодействия злу и понимания. Потому что если мы не научимся понимать законы временного развития, если не будем действовать сообразно им, то не поверим ли мы сами, что реальность нынешняя незыблема и изменить ничего нельзя, а, следовательно, Будущее предопределено и можно вообще ничего не делать? Но в таком случае прервется контакт с Космосом, как предостерегает нас Ю.Иваниченко в повести “Стрелочники”, и на земном дисплее загорится табло: “Ответа не будет”.

Случайно ли вышло так или составители сборника намеренно отбирали материал, но повести, представленные в нем, ярко отражают желание авторов подвести человека к пониманию своего места и роли во Вселенной, к тому, что мы называем Высшим Разумом. И если отдельные произведения можно упрекнуть в некоторой технологической “перегруженности”, “заполитизированности”, а с художественной стороны в некоторой стилевой несовершенности, то в искренности авторов, в их стремлении, вернее, в стремлении их героев отстаивать идеалы добра, переиначивать этот мир к лучшему с величайшей осторожностью — не нарушая ни космического, ни биологического, ни экологического равновесия, — сомневаться не приходится.

Как и в повестях, так и в рассказах сборника прежде всего представлен человек — со всеми его сильными и слабыми сторонами. Рассказы отличаются разнообразием стиля — от романтического до пародийного. Нетрадиционность — это, наверное, общая их черта. Уж сколько, казалось бы, писалось о “Летучем Голландце” — проклятом скитальце морском. А вот в рассказе Людмилы Козинец “Последняя сказка о “Летучем Голландце” — совершенно неожиданный ракурс: романтика старой легенды приобретает вполне зримые, присущие нашему времени черты. Мы видим и извечную человеческую жажду любви, счастья, ласки, и извечное самопожертвование женщины, ее готовность идти навстречу опасности во имя спасения.

Владимир Галкин решает свою “Бухтарминскую волюшку” совсем в ином ключе — фольклорном, придерживается традиционных сказаний и легенд о сибирской стороне. И рассказ этот звучит как поэтическая песня о поисках прекрасного края, где воля и лучшая жизнь, где царствует добро, любовь и красота. Образы героев выразительны, светлы и прекрасны.

Следует отметить, что авторы рассказов придерживаются единого кредо: человек всегда должен оставаться человеком, всегда быть нравственен. И в предотвращении взрыва во Вселенной, грозящего нарушить временно-пространственные связи (Г.Ануфриев, В.Цветков, “Неучтенный фактор”), и при выборе правильного пути, на котором человек обрел бы веру в себя и свое завтра (А.Кочетков, “Эффект сто первой обезьяны”), и в той моральной устойчивости, без которой для человека может и не остаться места на Земле (Л.Кудрявцев, “Озеро”). А вот Мих. Ларин убежден: нравственность — категория не только земная: это категория вселенская, и ни один дурной поступок не остается безнаказанным. И хотя рассказ “Кража” звучит несколько иронически, подтекст его весьма серьезен.

Еще хотелось бы отметить рассказ Евг. Дрозда “Троглодиты Платона”. На примере его киногероя-ковбоя мы видим: человек тогда становится человеком, когда задает себе вопрос — кто я, что делаю и почему должен делать это? И когда человек вырывается за рамки предопределенности, тогда он становится личностью. Таким образом, этот рассказ как бы аккумулировал основные идеи сборника, и при всей его рациональности и даже жесткости его следует отнести к лучшим.

Почитателей научной фантастики много. Доверчивых и требовательных. Современный читатель достаточно хорошо “подкован” и уж, конечно, не пропускает ни книг художественных, ни (по возможности) различных публикаций в периодике: о человеке и его еще не раскрытых способностях, о феноменах и рекордах Гиннесса, об экстрасенсах и мистиках, о космических исследованиях и таинственных НЛО. И все же мы знаем о нашей Вселенной, об иных временных и пространственных измерениях и о собственных психофизических возможностях до обидного мало. Не потому ли мы любим “уходить” в сказки, мифы, фантастику? Собственно, фантастика — это та область, где человек, пожалуй, наиболее полно может себя реализовать. Жажда поиска этой возможности не оставляет нас с младенчества до седых волос.