Стивен Бакстер - Лучшая зарубежная научная фантастика

— Нет, все произошло не так. Я был там, когда это случилось.

Всеобщее внимание сосредоточилось на нем, даже солдат, сидевший впереди, за решеткой, повернул голову.

— Мэллоув, его помощник, Анатолий, — начал Макс, — и еще один старший офицер выходили из здания. Да, там стреляли, но сначала их троих запихнули в машину и увезли.

Майор и охранник уставились на Макса.

— Как вы думаете, что бы это значило? — спросил штатский.

— Это значит, что Дрожин, скорее всего, мертв, — объяснил майор. — И Костиган, наконец, получил в свои руки Разведку. А те трое, которых запихали в машину… как только следователи закончат с ними, они тоже умрут.

Штатский нервно засмеялся.

— Дрожин — мертв? Да у него больше жизней, чем у Лазаря.[70] Мне кажется, он вообще никогда не умрет.

— Эй, вы там, заткнитесь, — прикрикнул охранник, и фургон остановился. Они с водителем вышли.

— Они удовольствуются тем, что расстреляют всех офицеров, — сказал майор, бросив унылый взгляд на свои знаки различия. — Максимум, что вам, низшим чинам, грозит — это допросы, пара недель в камере, затем новое назначение. Ничего страшного.

Заговорил штатский — скорее всего, какой-нибудь подрядчик, схваченный в здании Департамента.

— Так они нас везут в тюрьму? Мне сказали, что это срочная эвакуация. — Голос его прозвучал резко и хрипло.

— Не волнуйтесь, на всех камер не хватит, — сказал Макс. Майор пристально взглянул на него, словно пытаясь угадать, кто он такой.

— Послушайте, я вот чего не понимаю, — начал Василий. — Почему мы друг друга убиваем, сажаем в тюрьму? Нам же еще нужно освоить планету. Черт побери, да ведь вся галактика перед нами!

Да, вот в чем вопрос. Здесь трудились уже три поколения, а планета была суровой. Как и люди, она яростно сопротивлялась попыткам изменить себя.

Штатский ткнул в него пальцем.

— Да как вы можете сейчас говорить о планете…

Кто-то постучал кулаком в стенку фургона.

— Заткнитесь вы там, мать вашу.

Они смолкли. Макс сложил руки на коленях и откинулся назад, вдыхая запах антисептиков, смешанный с запахом пота. Эти парни пусть делают и говорят что хотят. Ему сейчас нужно лишь избегать всяких глупостей, выполнять приказы и остаться в живых до тех пор, пока кто-нибудь из людей Разведки не найдет его и не вытащит отсюда. Нужно лишь верить, что это случится.

Майор пошарил во рту языком и сплюнул кровь на пол.

— Эй ты, — прошипел Василий. — Не делай этого. Охранник сказал так не делать.

Майор размазал кровь ногой, испачкав весь пол. Он уже готовился сплюнуть еще раз, когда задняя дверь распахнулась.

— Вылезайте, — приказал солдат и ружьем подтолкнул их к большой толпе мужчин, шумевшей и толкавшейся внутри наспех сооруженного ограждения. Ворота, щелкнув, закрылись за ними. Снаружи, за натянутыми цепями, расхаживали нервные охранники в форме солдат Разведки и армии.

Макс обошел загородку по периметру; по его оценке, здесь было около ста тридцати пленных, большая часть из них — мелкие чиновники из Департамента или штабные вроде Василия. Только мужчины — следовательно, семьи отправлены в другое место. Он попытался сосчитать часовых, но их число постоянно менялось — одни уходили, другие приходили. Знакомых лиц не попадалось — хотя это неважно, его узнали бы только Дрожин или Обермейер. Он задавал окружающим вопросы, пытаясь выяснить, что им известно, но толку в этом не было: задав вопрос на одном краю толпы, он слышал, что через несколько минут его повторяли как подтвержденный факт на другом.

Когда он отправился по второму кругу, кто-то схватил его за локоть.

— Послушайте! — Это оказался штатский из фургона, от него еще пахло туалетной водой и мятными леденцами. — Ведь это вы видели, как Мэллоув спасся. Как вы думаете, он сейчас ведет переговоры о нашем освобождении? Что происходит?

Макс уставился на человека тяжелым взглядом и смотрел так до тех пор, пока тот не выпустил его руку.

— Думаю, сейчас Мэллоув делает все, что в его силах.

Пусть понимает это как хочет. Макс пошел прочь, а штатский, услышав какой-то шум у ворот, увязался за ним.

У входа появился лысый полковник в песочной форме регулярной армии; за ним следовала группка солдат и несколько медиков в зеленых костюмах из жесткой ткани. Он пинал цепь, загораживавшую вход, пока все не обернулись в его сторону. Затем поднес ко рту мегафон.

— Нам известно, что во время сегодняшней поспешной эвакуации некоторые из вас были ранены…

— Жаль, что среди вас мало раненых, — крикнул кто-то. Макс постарался отойти подальше от того места, откуда раздавался голос. Он хотел только одного — поменьше неприятностей; все остальное к дьяволу.

— …поэтому сейчас мы проведем быстрый медицинский осмотр, результаты которого будут отражены в ваших документах, а затем вывезем вас отсюда. Постарайтесь не задерживаться, содействуйте медикам, и все будет в порядке. Сейчас построиться в очередь, по одному, начало у ворот. Строй-ся!

Эта команда нашла отклик у молодых солдат, которые совсем недавно слышали нечто подобное в лагерях военной подготовки, и успокоила недалеких людей вроде Василия. Солдаты и чиновники, готовые подчиниться, принялись пробиваться в начало очереди. Макс нашел себе место примерно в середине хвоста, что давало ему возможность скрыть сильное волнение. Для медицинского осмотра раздеваться было не обязательно, но подчинение не слишком разумному приказу — это первый шаг к подчинению преступному приказу. Уж ему, как комиссару, это было прекрасно известно.

Пока люди, стоявшие впереди, перешучивались с солдатами и пытались выудить у них информацию насчет освобождения, Макс разделся, сложил одежду в стопку и поставил ботинки сверху.

В начале очереди послышалась какая-то возня, раздался протестующий возглас:

— Эй, вы чего? Там у меня никаких ран нет!

— Надо привыкать, — прокаркал кто-то за спиной Макса. — Разве ты не знаешь, что Разведка всегда была занозой у нас в заднице?

Очередь продвинулась вперед на шаг, вокруг раздались смешки. Макс постарался придать лицу скучающее выражение. Если лучшие люди Департамента Политического Образования в подобных обстоятельствах шутят и подчиняются, как овцы, то они либо не знают своей истории, либо полные идиоты. Или и то, и другое.

Когда подошла его очередь, он отдал солдатам вещи и зашел за складную ширму. Один охранник держал его на мушке, второй, с ружьем помощнее, сторожил очередь, третий обыскивал одежду. Он оторвал карманы, распорол швы, ища тайники. Форму Максу выдали в тюрьме, и потайных карманов там не было. Четвертый человек, в зеленом костюме медбрата, быстро ощупал его в поисках подкожных имплантатов и оружия.