Дверь в Иной мир - Эдмонд Мур Гамильтон

Еще он утверждал, что никогда не обсуждал с Грэхамом вопросов, связанных с измерениями, несмотря на их дружбу. Видимо, молодой ученый не хотел втягивать своего ассистента в научные споры, которые не сулили ничего хорошего.

И все же Гаррон не понаслышке знал о спорных теориях и экспериментах Грэхама, и даже пытался защищать его, после того как все набросились на астрофизика. А после исчезновения Грэхама он единственный продолжал верить в того.

Кажется, пытаясь обнаружить Грэхама, он даже нанял честных детективов. Однако все усилия оказались тщетными. Казалось, ничего нельзя сделать, если только астрофизик не решит сам подать о себе весточку. Однако проходили недели, месяцы, а весточка так и не приходила. Тогда Гаррон решил, что с его боссом произошел несчастный случай, поскольку ничего другого, объясняющего затянувшееся молчание, ему в голову не приходило.

Так что в те длинные летние дни Гаррону ничего не оставалось, кроме как с головой уйти в работу, пытаясь заглушить растущий страх относительно судьбы босса. В том году летом в Нью-Йорке стояла беспрецедентная жара. Прошел июнь, июль и август… Длинные дни тянулись один за другим. Надвигался сентябрь. Первый день сентября…

И вот в первый день сентября…

Гаррон подробно рассказал о своих ощущениях в тот роковой день. Все утро он проработал в лаборатории университета, а потом отправился побродить по Стейн-Айленд. Вторая половина дня пролетела намного быстрее. Ассистент поднялся на борт парома, возвращающегося в город, и наблюдал закат, затопивший Манхэттен золотым светом, погрузивший весь мир в золотую дымку. Миновав небольшой парк к северу от причалов, Гаррон был настолько захвачен красотой заката, что остановился и присел на удобную скамейку.

В это время, согласно его словам, в сквере было немного народа. Пара бездомных растянулись на ближайших скамьях. Кроме них, в парке находилось с десяток прогуливавшихся. Они сновали туда-сюда без определенной цели. Вдали по фарватеру два буксира, сигналя, тащили большое ржавое грузовое судно. Высоко в небе, постепенно снижаясь, кружил самолет.

На пару мгновений Гаррон повернулся к городу, раскинувшемуся к северу от парка. Прямо за парком возвышались огромные здания, а дальше миля за милей поднимались башни и пирамиды — великая техногенная смесь из стали, камня и стекла. С того места, где он сидел, он мог взглянуть вверх вдоль бесконечного Бродвея, застроенного высокими домами. Вершины этих домов сверкали в солнечном свете, в то время как нижние этажи терялись среди теней. А когда солнце зайдет, темнота там станет полной…

Гаррон со вздохом встал, собираясь уйти.

Остановившись на мгновение, он посмотрел на наручные часы, потом шагнул… И тут ужас поглотил весь мир.

Первым пришел звук. По поводу этого звука ни у кого не было серьезных разногласий. Одни характеризуют его как громкий звон, другие — как гудение, длившееся несколько секунд. Многие утверждают, что он был похож на короткий, пронзительный свисток. Но Гаррон утверждает, что звук напоминал щелчок металла о металл.

С таким звуком молоток бьет по гвоздю.

Гаррон писал:

«Короткая, отрывистая металлическая нота».

Ассистент застыл, прислушиваясь. И тут…

Тут мир вокруг взорвался. Словно разом столкнулись сотни миров. В тот же самый момент Гаррон уставился на север, пытаясь понять, что же все-таки происходит, и пытаясь запечатлеть в памяти все детали происходящего. В первое мгновение он увидел перед собой массивные здания огромного города, а в следующий миг изображение задрожало, словно кадр кинофильма, а потом совершенно неожиданно они развалились на куски, рухнули на землю титанической лавиной из кирпича, камня и стекла. Ужасный гром прокатился над землей, а потом все разом стихло. Там, где мгновение назад возвышался город, теперь были груды битого кирпича, камня и всевозможных обломков. Руины протянулись далеко на север, и над ними поднималась огромная туча пыли.

Гаррон смотрел, застыв как столб, а потом медленно, механически повернул налево. Там, где только что плавало несколько судов, на воде кружились обломки. Дальше, на месте Джерси-сити, тоже виднелись развалины и поднималось еще одно облако пыли. Самолет, круживший в вышине, рухнул, вонзившись носом в землю. Он стал бесформенной грудой металла. И над всем этим повисла смертоносная, ужасная тишина.

В первый миг Гаррон подумал, что сошел с ума.

«Кажется, я пошатываясь побрел в сторону города, — писал он. — Я кричал, размахивал руками, вытянув их к небу. В голове кружилось множество самых разных мыслей. Теперь мне кажется, что те первые мгновения после катастрофы напоминали ужасный сон. Остальные, кто, как и я, в момент случившегося оказались в парке, были поражены: или впали в истерику, или в ступор, хрипло кричали и бесцельно бегали туда-сюда. Некоторые бросились в воду. Всего спаслось человек двенадцать… Аквариум и другие сооружения в южной части парка рухнули, как и город, превратившись в груды бесформенных развалин».

Был и тот, кто, как сообщил нам Гаррон, подошел к нему, настойчиво дергая его за рукав. Опустив голову, ассистент увидел человека среднего возраста с розовым лицом. Глаза того были широко раскрыты от ужаса, а через лоб протянулась длинная кровоточащая царапина. Сжав руку Гаррона, он указал на улицу, где в нескольких ярдах от них лежали какие-то обломки.

— Я был за рулем, — тонким, вибрирующим голосом проговорил мужчина. — Я вел машину, а она развалилась на куски…

Гаррон взглянул на обломки на улице, потом наклонился, чтобы рассмотреть их. И только тогда он постепенно начал осознавать, что же все-таки произошло. То, что лежало на брусчатке, являлось деталями автомобиля — автомобиля, из которого исчезли все металлические детали. Остались шины, обивка, руль в деревянном ободе. А кусочки никеля и меди тут и там были повреждены, только железо и сталь исчезли. Было видно, что автомобиль мгновенно развалился, превратившись в груду обломков. Рама, двигатель, мосты и часть корпуса исчезли.

Гаррон выпрямился, сунул руки в карманы и вытащил какие-то странные обломки. Все железо и сталь из предметов, лежавших у него в карманах, тоже исчезли. Аезвия перочинного ножа, большая часть часов, застежка записной книжки… Гаррон повернулся к скамейке, на которой сидел минутой раньше. На месте скамейки лежала груда деревянных планок, стальной каркас исчез.

— Сталь! — Гаррон произнес это вслух. Он повернулся к ошеломленному человеку, застывшему рядом с ним.

— Сталь… Железо и сталь! — воскликнул ассистент. — Их нигде нет. Железо и сталь исчезли из вашего автомобиля! Они исчезли из всего!.. — Мужчина, ничего не понимая, уставился на Гаррона.

— Мой автомобиль, — пролепетал он дрожащим голосом. — Он просто остановился и развалился. Я ехал на пароме домой, — он поднял затуманенный взор на руины за рекой, затянутые облаком пыли. — Домой. Я должен добраться до