Виталий Владимиров - Свое время

За резервуаром с запасами воды наступила очередь других строений моей станции. Нержавеющие, тугоплавкие конструкции ,выдерживающие вакуум и холод космоса, разъедались спорами, которые провели свою кропотливую работу незаметно для меня. Я успел послать зов о помощи и спуститься в археологическую шахту.

Пробираясь сквозь толщу песка, мы искали дно, материк, на котором жили Разумные. Что ж, когда-нибудь станция, вернее останки станции, под тяжестью собственного веса достигнут дна. Верхние строения станции разрушились под действием спор, исчезли сдерживающие распорки, рассыпались синтезаторы воды. Станция - мой саркофаг, его не так-то просто будет откопать, аварийного запаса воды осталось дней на десять...

Я успею написать тебе, Наташа...

... пустыня,

пустыня без края у ног,

звенит безоблачный зной,

в зубах песок

и в ногах песок,

сухой, горячий и злой,

в зыбком песке,

в зыбком песке,

ссыпаясь вперед с песком,

шагаю в тяжелом шуршащем сне,

шагаю вперед ползком,

и ссохшийся рот

поперек разорвав

распухшим чужим языком,

песню пою,

что Создатель прав,

что жизнь распустилась цветком,

любовь подарила свой дар,

я пью твоих рос нектар...

... я смотрел, потому что не оторваться, я слушал, потому что ты смеялась, я молчал, потому что ты говорила... почему я не слышу тебя, почему не вижу?.. разве может быть так, что тебя нет?..

... ты пришла

и этим все сказано!

радость моя

под глазами

слезами размазана...

... люблю! и головой вперед, как в водопад, разбиться в радугу, взлететь и лечь прохладой брызг в прохладу плеч...

... и хотя мы одни с тобою, мы совсем не одни - балеринами над стеною танцуют огни..

все пройдет... останутся губы, целующие голубую соленую влагу твоих глаз...

... Мой саркофаг достиг дна... Разумные были, Разумные жили - станция опустилась в мертвом городе и стала одним из его домов...Разумные стали Безумными и погубили свою планету...

На стене единственной комнаты, что мне удалось откопать, осталась фреска, тусклая от патины времени. Женщина ждет любимого. Женщина ждет любимого, улетевшего к далеким мирам. Я долго вглядывался в лицо женщины, потом вылил на губку остатки воды и протер фреску. На миг засиял божественной красотой лик с твоими глазами и скрылся под распустившимися цветами...

Где мне найти высокие слова сильнее смерти? Они есть и они единственные:

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ

Глава шестнадцатая

--===Свое время===-

Глава шестнадцатая

Наташа словно расцвела. Как мы радовались каждой нашей встрече, телефонным звонкам, совместным прогулкам. А как она волновалась, когда я в первый раз привел ее к себе домой и познакомил с родителями. Я очень хотел, чтобы она понравилась моим старикам - так и случилось. Вроде бы само собой, естественно, Наташу приняли как родную в нашу семью, но только позже я понял, сколько такта было проявлено матерью и отцом.

Когда я, проводив Наташу, вернулся домой, отец сидел за столом и, видно, ждал меня.

- Садись, Валерий, поговорим.

Мать, как была в фартуке, пришла с кухни и тихо присела в кресле у телевизора.

Отец разглаживал складки скатерти, вертел очки в руках - искал слова.

Наконец, решился.

- Насколько я понимаю, у вас с Наташей серьезно? - спросил он, строго нахмурившись.

- Да, - сразу и твердо ответил я. И даже обрадовался тому, что сказал, что у нас с Наташей действительно серьезно.

- Ну, и как же вы рассчитываете дальше жить? - отец испытующе поглядел на меня. - Насколько я понимаю, Наташа замужем?

Разговор будет нелегким, подумал я.

- Официально замужем, но она не вернулась после санатория к мужу и живет сейчас с матерью и братом. Здесь, неподалеку.

- Брат младше ее?

- Нет, старше. Он мастер спорта. По ручному мячу. За ЦСКА играл. Сейчас работает не то тренером, не то завскладом.

- Насколько я понимаю... - отец третий раз употребил это выражение, и жить там негде?

Мать сдержанно вздохнула в своем углу.

- У них двухкомнатная квартира. В одной комнате брат, в другой - Наташа с мамой. Здесь, естественно, тоже негде - не приведу же я жену к вам на кухню, на раскладушку. Но вы не беспокойтесь, сами знаете, я стою на очереди в издательстве, мы строим дом на проспекте Мира, и мне обещают однокомнатную квартиру с учетом моего заболевания... А пока перебьемся как-нибудь... Кроме того, Наташу опять кладут в больницу - не долечилась она, судя по всему.

- Не может быть, сынок! - всплеснула мать руками. - Как же это получилось?

- Дела... - покрутил головой отец.

Я молчал.

Молчал отец.

Молчала и мать.

В словах не было необходимости, но мне было до боли жалко стариков. С их точки зрения, я еще совсем молодой и многого не понимаю, мне хоть бы сейчас пожить да не тужить, а я уже перенес серьезное заболевание, остался без дома, сын мой растет без меня, а я еще решил связать свою жизнь с милой, но беспомощной Наташей, которая не сегодня-завтра ляжет на больничную койку...

И, наверное, им где-то в глубине души было даже неловко чувствовать себя здоровыми и благоустроенными... Как объяснить отцу и матери, что не квартиру, не дачу, не машину - обрел я любовь, что пошатнулось Наташино здоровье от нашей разлуки, что пойдет она теперь на поправку...

Не надо им ничего объяснять, они поняли.

- Хорошо, - как о решенном деле сказал отец и больше для порядка добавил:

- Подумай все-таки...

- Чего же тут думать? - сказала мать. - Тяжело вам будет, Валерий, ох, тяжело, да уж чему быть - того не миновать. Может, чайку попьешь, сынок? А? С бараночками.

Глава семнадцатая

--===Свое время===-

Глава семнадцатая

Сам не знаю откуда и почему, но во мне проснулась и жила твердая, безоглядная уверенность - все у нас с Наташей будет хорошо, иначе просто быть не может. Поскорей бы ей только вылечиться. Наташе дали направление в клинику института туберкулеза, но попасть туда оказалось не так-то просто, мы ждали недели две, пока освободится место. Наконец, ей сообщили, что можно приезжать.

Когда я заехал за Наташей, она уже ждала меня, немного взволнованная, но сосредоточенная:

- Почему-то мне кажется, что именно в этом институте мне помогут.

Я постучал по деревянному дверному косяку.

Мать Наташи, Елена Ивановна, собралась было с нами, но Наташа упрямо замотала головой:

- Нет, нет, нет. Ни в коем случае. Я только с Валерой хочу. А ты потом приедешь, навестишь. Еще наездишься.

- Ну, хорошо, хорошо, доченька, - покорно согласилась Елена Ивановна. - Лишь бы тебе лучше было. Делай, как хочется. Давай-ка присядем на дорожку.

- И то верно, - случайно в один голос сказали мы с Наташей, улыбнувшись друг другу, но тут же стали серьезными.