Дмитрий Федотов - Найти родник

Не помогло и пиво. Я опустошил ящик в холодильной камере, замерз, осип, споткнулся на ковре, обрушил стеллаж с книгами и, озверев и расплакавшись одновременно, ударом о стену разнес в куски «щуп», подвернувшийся под руку.

А потом, упав ничком на тахту и чувствуя стремительно нарастающую внутри пустоту, я закрыл глаза и оторвал пальцем от нёба «косточку» адаптера…

— Не бойся!..

Она азартно лупит маленькими розовыми пятками лоснящиеся бока Крылатого. Ребенок и титан! Я тоже взбираюсь на жаркую, шелковистую спину своего скакуна. Мгновение — и мы летим с невероятной, но такой желанной скоростью в раскрывающийся бутон утра.

Первородное пламя Восхода пробуждается в колыбели Ночи от поступи наших коней. Вот оно отбросило покрывало, расшитое бисером звезд, потянулось, пронзая первыми лучами зазевавшихся сумеречных птиц, и поднялось одним мощным рывком во весь свой сказочный рост над присевшим от неожиданности горизонтом, вдохнув полной грудью пряный утренний ветер.

— Не бойся! — кричит моя Всадница, раскинув тонкие руки навстречу огненному молодцу. — Теперь ты нашел себя! Помнишь: три части — одно целое?.. Если не испугаешься, Восход пропустит тебя!

Все ближе горизонт, все явственнее горячее дыхание исполина. Заставляю себя, как в прошлый раз, выпрямиться на уверенной спине Крылатого, стараюсь не зажмуриться, пальцы судорожно стискивают бьющуюся гриву.

— Я иду-у! — кричит Она.

Гигантский конь сверхъестественным единым взмахом белоснежных крыльев посылает себя вместе со всадницей в ослепительную стену.

Все!..

Я чувствую, как мой Крылатый напрягает свои дивные мышцы, как сталью наливается подо мной упругая спина, и до боли сжимаю в пальцах гриву.

— Я иду, Светлая!..

Крик уносится назад с последним порывом ветра.

Восход принял меня!..

Доктор услышал слабый шорох и поднял отяжелевшую от бессонницы голову. В дверях стоял белый как халат дежурный психокинетик, у него зримо тряслись поджилки.

— В чем дело? — резко и нервно спросил Доктор, холодея от предчувствия.

— Ва-ва-ва… — дежурный не мог справиться с прыгающей челюстью, ва-ваш подопечный…

— Ну?.. Что вы трясетесь, как невеста в брачную ночь? — сорвался Доктор. — Коротко и ясно: что случилось?

— Он умер, — выдохнул дежурный, повернулся и двинулся обратно по коридору механической походкой.

Сотня метров до экспериментального блока показалась Доктору многомильной, прокаленной солнцем дорогой на Голгофу. «Как?!.. Почему?!.. Где?!.. В чем?!..» — вопросы и вопросики, один бестолковей другого, прыгали и стучали как кости в стаканчике перед роковым броском. Тело за прозрачной выпуклой крышкой «саркофага» казалось таким же свежим и живым, как и раньше. В слабой надежде Доктор глянул на контрольную панель — увы! Все тридцать шесть датчиков вычерчивали ровные, как дорожки к кабинету Первого Друга, зеленоватые линии. Дежурный со смешанным выражением страха и сочувствия на бледном лице следил за его действиями и жадно курил в нарушение всех правил, непрерывно затягиваясь.

— Когда? — глухо спросил Доктор, буквально рухнув на место оператора.

— В двадцать три часа пятьдесят шесть минут, — психокинетик торопливо ткнул окурок в кадку с пальмой у окна и подошел к шефу, избегая смотреть в глаза. — Смерть наступила мгновенно, я… я ничего не смог сделать!..

— Так, — Доктор усилием воли привел, наконец, в порядок распрыгавшиеся мысли. — Какие-нибудь особенности?

— Да, — с готовностью зачастил помощник, — за несколько секунд до… катастрофы подопечный, очевидно, испытал сильнейший стресс, даже шок. Взгляните на его лицо, шеф.

Доктор резко поднялся и подошел к «саркофагу». Сквозь чуть запотевшее стекло на него смотрели широко открытые, посветлевшие от какого-то страшного потрясения глаза на красивом, но изуродованном чудовищной гримасой лице.

«Господи!.. Да что же ты, сынок?!.. Ведь все же шло отлично: ты даже от Выхода сумел уйти! Гениально простая адаптация: превратиться в самого себя! Я бы не догадался… Ты прошел все тест-подготовки, и матрица получилась практически идеальной. Я был уверен в тебе, в успехе. Что же произошло?.. Что могло так повлиять на твое сознание: страх? наведеные энерфаны? блокировка?.. А может коматозный шок от нервного потрясения?!.. Конечно! Глупец! Сразу не догадался, поддался этому паникеру!..»

Доктор бросился назад, к пульту, быстро набрал код воспроизведения Выхода.

На главном экране замелькали какие-то цветные пятна, потом будто сквозь туман проступила гигантская панорама восхода солнца. Изображение как-то странно дергалось, и несколько секунд Доктор не мог понять, где находится наблюдатель.

«Господи, да он же летит?!.. С огромной скоростью, на большой высоте! Но на чем?!..»

Изображение надвинулось, на миг на фоне колоссального, нестерпимо пылающего солнечного диска мелькнула темная фигурка: то ли всадника, то ли птицы. Она мгновенно растворилась в пламени восхода, а в следующую секунду жидкая плазма захлестнула экран и погасла.

— Ничего не понимаю! — Доктор уже не пытался скрыть растерянность. Это — не Выход! Что же его убило?!..

— Шеф, — очухавшийся помощник тыкал пальцем в монитор, — синхроблок энцефалографа выдал в этот момент глубокий дельта-ритм!

— Что-о?!.. Ты хочешь сказать, что Инспектора убил сон?!

Доктор буквально отшвырнул замешкавшегося психокинетика от монитора, впился глазами в экран.

— Но прибор… — оправдывался помощник у него за спиной. — Ведь глубокий же…

— А почему бы и нет? — Доктор почувствовал знакомый легкий зуд, охватывавший каждый раз, когда возникало интуитивное ощущение важности происходящего момента. — Правда, есть тут одно несоответствие: человек, умирая во сне, обязательно просыпается, если только он не сердечник, что к нашему волонтеру ни в коей мере не относится. Остается предположить нечто действительно феноменальное — наведенный сон!

— Гипноз матрицы?! — изумился помощник. — Фантастика!.. Но в таком случае, это означает, что Инспектора раскрыли? Где же тогда Выход?

— Действительно, неувязка: раскрыли, но не выкинули?.. — Доктор пристально смотрел на тело в «саркофаге». — Тогда остается только одно решение…

— Растворение! — суеверно прошептал психокинетик, пятясь от установки.

— Будьте вы прокляты! — сказал Доктор в пространство над «Психоконом» и резко обернулся к помощнику. — Быстро! Ставь камеру с телом на автономный режим, вызывай психометриков, и чтоб к утру программа реконструкции личности была у меня на столе! Ясно?