Джин Дюпро - Город Эмбер: Люди Искры

— Вы сказали, не менее полутора метров? — спросил кто–то.

— Именно так, — последовал ответ. Эмбериты вынуждены были продолжить эту невероятно тяжелую работу. Ничего подобного в подземном городе им делать не приходилось. Через час у Дуна появились мозоли на руках и заболела шея. Некоторые в изнеможении повалились на землю, обливаясь потом и испытывая боль в каждой мышце. Дун продолжал копать землю, но очень обрадовался, когда в полдень работа была остановлена, и бригадиры повели всех в деревню. Он случайно услышал разговор двух эмберитов:

— Ты думаешь, нам придется вот так работать каждый день?

— Полагаю, мы станем сильнее.

— Или помрем.

Каждую бригаду приписали к отдельному дому. Дун попал к Партонам. Толстая веселая Марта Партон, чей необъятный зад при ходьбе переваливался из стороны в сторону, повела их к себе. На площади к ним присоединился Эдвард Покет.

— Вот мы и на месте, — сказала она через несколько минут, открыв некрашеную деревянную дверь и пригласив шестерых гостей войти. — Добро пожаловать в наш дом!

Дун оглядел комнату с низким потолком. В ней стоял длинный деревянный стол и пара скамей у ниши в закопченной стене. На скамьях сидели два человека, которые встали и подошли к ним.

— Мой муж Ордни, — представила Марта высокого худого мужчину с щеточкой каштановых усов. — И мой сын Кенсингтон.

Дун подумал, что этот худой мальчик со светлыми волосами, большими ушами и веснушками на носу был чуть моложе его. Кенсингтон смотрел в пол и лишь пару раз бросил на незнакомцев любопытный взгляд.

— Привет, — застенчиво поздоровался он.

— А это, — Марта обвела рукой гостей, — люди из подземелья. — Она вскинула брови. — Вам повезло, что вы нашли дорогу сюда. Другие поселения, которые нам известны, находятся в сотне километров отсюда, маленькие и жалкие. А между ними — земля и руины.

— И вы не просто пришли в нужное место, но и правильно выбрали время, — добавил Ордни. — Нам потребовались годы тяжелой работы, но Искра наконец близка к процветанию.

— А теперь, — Марта хлопнула в ладоши, — пора и поесть!

Они сели за длинный стол, и Марта начала выставлять на него еду.

— Полагаю, вы никогда этого не ели. — Она пустила по кругу миску с зеленым горошком. — Собрали только сегодня. А это тыквенный хлеб, сделанный из урожая прошлого года, который я законсервировала. Вкусный, не правда ли? Там, где вы жили, был тыквенный хлеб?

— Конечно же нет, — ответил отец Дуна.

— А горох мы выращивали, — сказала Клэри. — В наших теплицах.

— Тоже вкусный, — добавила миссис Поулстер, патриотка Эмбера. — Но эти горошины, конечно, крупнее.

— Наверное, у вас не было и маринованной моркови. — Марта уже передавала другое блюдо. — Приготовлено по знаменитому маминому рецепту.

— Морковь у нас росла, — возразила миссис Поулстер. — Светло–оранжевая, некоторая достигала десяти сантиметров.

— Правда? Наши морковки обычно сантиметров тридцать.

Мисс Торн ела и успевала нахваливать хозяйку. А у Эдварда Покета прорезался такой аппетит, что на разговоры времени не оставалось: он наворачивал и наворачивал ложкой. Кенсингтон тоже ел молча. Но Дун замечал взгляд мальчика всякий раз, когда смотрел в его сторону. И едва их взгляды встречались, Кенсингтон утыкался в тарелку.

Ордни Партон откашлялся. Вероятно, он собирался что–то сказать — Марта и Кенсингтон тут же посмотрели на него.

— Никогда не знал, что есть люди, живущие под землей. Наверное, на поверхности вам как–то не по себе.

— Вообще–то мы такие же, как и вы, — ответил Дун. — И место это кажется нам знакомым, потому что наши предки спустились под землю отсюда.

— Отсюда? Я так не думаю, — покачала головой Марта. — Вы на нас совершенно не похожи. Ростом, уж извините, гораздо меньше и бледные.

— Это правда, — согласилась Клэри, — но причина, полагаю, в том, что мы очень долго жили в темноте. Здесь все крупнее и ярче.

— А почему вы решили, что ваши предки отсюда? — спросила Марта.

— Мы нашли дневник женщины, которая жила в этом мире, а потом отправилась в Эмбер и стала одной из первых его жительниц, — ответил Дун. — Все жители Эмбера пришли из этого мира.

— Так ли это? — Марта с сомнением смотрела на Дуна. — Должна признать, ничего более странного я не слышала.

Отец Дуна решил сменить тему.

— У вас такой красивый, прочный дом, — сказал он. — Из чего он сделан?

— Из земли, — ответила Марта.

— Прессованной, — добавил Ордни. — Крепкой как камень.

— Толстые стены, — сказала Марта. — В жаркую погоду в доме прохладно, в холодную — тепло. А где жили вы? Наверное, в каких–то норах?

— В каменных домах. — Эдвард Покет внезапно присоединился к разговору, очистив свою тарелку. — Двухэтажных. Очень прочных. Но всегда холодных.

Над столом повисла тишина.

— Спасибо за обед, — поблагодарила хозяйку мисс Торн.

— Все так вкусно, — добавила миссис Поулстер.

Остальные тоже принялись нахваливать еду. Марта сияла.

Все поднялись из–за стола. Марта ушла на кухню и вернулась с корзинкой, в которой лежали шесть свертков. Хозяйка раздала их гостям.

— Ваш ужин и завтрак.

— Большое вам спасибо, — поблагодарил ее отец Дуна. — Вы очень щедры!

Они направились к двери. Дун шел последним. Когда он уже переступал порог, кто–то вдруг хлопнул его по плечу. Дун повернулся и увидел Кенсингтона.

— Это ты нашел путь наверх? — прошептал мальчик.

Дун кивнул.

— Я так и думал. — Он смотрел на Дуна широко раскрытыми глазами. Потом поднял руку, прижав к ладони четыре пальца и оттопырив большой. Дун не понял, что означает этот жест, но решил, что это некая похвала. Застенчивый мальчик добавил: — Зови меня Кении, — и убежал в дом.

Дун, выходя вслед за всеми на улицу, подумал: «Он слышал обо мне». И ощутил приятное чувство. Конечно, Кении — маленький мальчик. А для младших это естественно — восхищаться старшими.

Всю вторую половину дня они рыли выгребные ямы. К концу рабочего дня Дун едва держался на ногах от усталости. Когда бригадиры отпустили их, он сошел по пологому склону перед гостиницей «Пионер» к реке. В этом месте на берегу лежали валуны. Дун нашел плоский камень и уселся на него, совершенно вымотанный.

Солнце шло к горизонту. Небо на западе окрасилось в розовый цвет. Деревья на другом берегу реки отбрасывали длинные тени. Дун посидел минут десять, глядя перед собой, и в голове у него медленно ворочались мысли.

Стало очевидно, что эмберитам (почти четырем сотням) потребуется несколько дней, чтобы построить туалеты. А они уже после первого так вымотались. Сколько же пройдет времени, пока они привыкнут к такой работе? Дун не хотел думать о том, что изо дня в день он будет так уставать. На ладонях мозоли, руки и плечи болели, шея горела, словно ее обожгли. А ведь он сильный и молодой! Что же чувствовали сейчас взрослые и подростки моложе его? Конечно, они все должны работать, чтобы их кормили, но…