Ларри Нивен - Защитник

Ознакомительный фрагмент

Люк сам по себе являлся первоклассным примером всему этому. Он готовился встретить — без особого энтузиазма — свой сто восемьдесят четвертый день рождения. Вот уже двадцать лет ему приходилось перемещаться с помощью инвалидного кресла. Ходить сам Люк уже не мог. И вовсе не потому, что что-либо случилось с его позвоночником. Просто нервы спинного мозга погибли от старости. Ткани центральной нервной системы отмирают и не восстанавливаются. Дисгармония между тонкими, отвыкшими от работы ногами с одной стороны и массивными руками с широкими запястьями — с другой, делали его немного похожим на обезьяну. Люк об этом знал, и, пожалуй, ему это нравилось.

Он был полностью углублен в скорочтение своей ленты, когда ему вновь помешали. Неясный шепот, еле слышное бормотание голосов заполнили читальный зал. Люк раздраженно обернулся. Некто, явно не Струльдбруг, приближался к нему нарочито крупными шагами. Человек был тощим и длинным, словно до этого несколько лет провисел на дыбе. Тело его было смуглым, а кисти рук и лицо с тяжелыми чертами — черны, как беззвездная ночь. Черны, как космическое пространство. Его волосы были зачесаны на манер хохолка какаду. Снежно белые, они полоской дюймовой ширины спускались по затылку от макушки к шее. В клуб Струльдбругов вторгся обитатель Зоны. Ничего удивительного, что вокруг шепчутся!

Незнакомец остановился возле кресла Люка.

— Лукас Гарнер?

Голос и манеры зонника были степенными и церемонными.

— Верно, — отозвался Люк.

Мужчина понизил голос:

— Я Николас Соул. Первый Председатель Политической Секции Зоны. Найдется ли здесь какое-нибудь местечко, где мы могли бы побеседовать?

— Пойдемте, — сказал Люк. Он коснулся рычажка, кресло приподнялось и на воздушной подушке заскользило к выходу.

Они расположились в нише главного зала.

— Ваше появление здесь вызвало немалый переполох, — сказал Люк.

— Вот как? Почему же? — Первый Председатель развалился в массирующем кресле, и крошечные механизмы начали работать над его телом, словно пытались придать ему новую форму. Говорил он быстро, в его голосе слышался всем знакомый акцент обитателя Зоны.

Люк не понял, была ли это шутка.

— По одной простой причине. Давным-давно почти никто из вас нигде не появляется.

— Вот и швейцар того же мнения. Видели бы вы, как он на меня вытаращился.

— Представляю.

— Вы знаете, что привело меня на землю?

— Да. В системе появился чужак.

— Я полагал, что это держится в секрете.

— Я служил в Вооруженных Силах и в Объединенной Национальной Полиции. И демобилизовался два года назад. У меня еще сохранились контакты.

— Так вот на что намекал мне Светляк Шеффер. — Ник открыл глаза. — Простите, если я кажусь вам невежливым. Я могу переносить вашу дурацкую гравитацию, лежа в противоперегрузочном кресле. Но стоять или ходить мне бы не хотелось.

— В таком случае расслабьтесь.

— Благодарю. Гарнер, похоже никто в ООН не понимает, насколько это серьезно. В системе находится чужак. Он уже совершил вражеский акт: похитил жителя Зоны. Он покинул свой корабль, и мы оба только можем догадываться, что это означает.

— Он намерен остаться. Вы это хотите мне сказать, не так ли?

— Совершенно верно. Вы уже знаете, что корабль Постороннего состоит из трех отдельных секций?

— Мне кажется, это многовато.

— Хвостовая секция — это капсула, предназначенная для входа в плотные слои атмосферы. Через два с половиной часа после того как Посторонний и Бреннан вступили в контакт, хвостовая секция исчезла.

— Телепортация?

— Нет, благодарение Финейглу. У нас есть фотография, на которой видна расплывчатая полоса. Ускорение было огромным.

— Понимаю. Почему вы обратились к нам?

— Как? Гарнер, это дело касается всего человечества!

— Мне не нравится эта игра, Ник. Посторонний стал делом всего человечества в ту же секунду, как только вы обнаружили его. Но вы не обращались к нам до тех пор, пока он не исчез. С чего бы так? Или вы полагаете, что чужак станет лучше думать о человечестве, если первыми с ним повстречаются зонники?

— Мне нечего вам ответить.

— Тогда зачем же вы обратились к нам? Если Постороннего не могут обнаружить телескопы Зоны, то и никто не сможет.

Ник быстро повернулся в кресле и уселся, прямо изучая старика. Лицо Гарнера было ликом времени, маской, за которой таилось древнее зло. Лишь глаза и зубы казались молодыми. Зубы были белыми и острыми. На этом лице они воспринимались как нечто неуместное.

Но говорил старик словно зонник — напрямую. Он не тратил лишних слов и не заботился о соблюдении приличий.

— Светляк сказал, что вы — способный человек. Мы обязаны разыскать его. Вот и вся проблема, Гарнер.

— А я проблемы все еще не вижу.

— Под конец своего полета Посторонний прошел через ловушку для контрабандистов. Мы ведем наблюдение за пташками, что взяли моду проходить через районы активного движения с выключенным двигателем. Чужака засек термоиндикатор. Камера следила за ним достаточно долго, чтобы определить скорость, ускорение и прочие параметры. Ускорение было огромным — в десятки «же». И почти наверняка цель его — Марс.

— Марс?

— Марс. Или — орбита Марса. Или его спутники. Если бы он остался на орбите, мы бы его уже отыскали. То же самое со спутниками: на обоих имеются стационарные обсерватории. Учитывая, что они принадлежат ООН…

Люк расхохотался. Ник, выражая страдание всем своим видом, прикрыл глаза.

Марс считался никому не нужным хламом. В Системе и на самом деле существовало мало пригодных для использования планет. Земля, Меркурий и атмосфера Юпитера исчерпывала список. Более важными считались астероиды. А Марс демонстрировал полную свою бесполезность. Почти лишенная воздуха пустыня, усеянная кратерами и морями, заполненными тончайшей пылью. Атмосфера, слишком разреженная, чтобы ее можно было считать ядовитой. Где-то в Лазис Солис сохранилась покинутая база, память о третьей и последней попытке колонизировать ржавую планету. Никто не пожелал жить на Марсе.

После того, как была подписана Хартия Независимости Зоны, после того, как были испробованы эмбарго и пропаганда, утверждающая, что Земля больше нуждается в Зоне, чем Зона в Земле, в ООН остались Луна, Титан, кольца Сатурна, права на шахтные и исследовательские станции на Меркурии, Марс и его спутники.

Марс никому не был нужен. До сих пор Марс просто не принимался в расчет.

— Вы понимаете, в чем проблема, — сказал Ник. Он вновь включил массирующее устройство. Из-за непривычного притяжения Земли мелкие мышцы его тела громко заявили о своем существовании, а такое в жизни Ника случалось впервые. Массаж помогал.

Конец ознакомительного фрагмента