Митчел Уилсон - Живи с молнией

- Горин.

- Ах да, конечно. Кажется, я обещал взять вас к себе в лабораторию. Но, - он пожал плечами, - в настоящее время я вам ничего не могу предложить. Видите ли, мне нужно проделать ряд опытов. Вопрос в том, с какого начать. Вот это я и стараюсь теперь решить.

- Но неужели сейчас нет _никакой_ работы? Ведь независимо от того, с какого опыта вы начнете, вам, наверное, потребуется какое-то оборудование, которое потом может пригодиться для любого опыта?

- Как вам сказать... - Хэвиленд провел по щеке ногтем большого пальца. - Не обязательно. Вы знакомы с современным состоянием ядерной физики?

- Не особенно. Я кое-что читал, но...

Хэвиленд поглядел в окно, затем перевел на Эрика бесстрастный взгляд.

- Значит, мне придется объяснять вам все с самого начала. Если вы не возражаете, конечно.

- Нет, пожалуйста, - сказал Эрик. Он не мог понять, подготовка ли это к отказу или первый признак победы, и принялся слушать с двойною целью узнать что-то новое и разгадать намерения Хэвиленда. - Нисколько не возражаю.

Хэвиленд продолжал смотреть на него с тем же странно-спокойным выражением. У него был большой запас ничего не значащих вопросов и фраз, казавшихся ему самому настолько банальными и бесцветными, что в его устах они звучали тонким сарказмом.

Фраза "если вы не возражаете" должна была послужить Эрику сигналом к извинениям за то, что он посмел явиться к Хэвиленду без всяких знаний предмета, который хотел избрать своей специальностью, и к немедленному уходу. Но Эрик понял эти слова буквально, и Хэвиленда это сначала поставило в тупик, потом чуточку рассердило и в конце концов показалось забавным. Еще момент - и он неожиданно, к собственному удивлению, заговорил с юношей серьезно, без всякого сарказма:

- Ну, ладно. Так вот в чем дело. Фактически об атомном ядре ничего не известно. За последние два года в этой области была проделана большая работа, но все это пока ни к чему не привело. Ожэ в Париже, Чэдвик в Англии, другие ученые в Германии и в России - все пытались по-разному решить одну и ту же задачу: расщепить атомное ядро и посмотреть, что из этого выйдет, но... - он покачал головой, - результаты у всех получались разные. В некоторых случаях возникало новое излучение, по проникающей силе превосходящее все, что мы до сих пор знали, Что это за излучение? Что оно означает? Откуда взялось? Не знаю. Я даже не знаю, как подойти к решению этой загадки, - мне нужно посидеть за столом, подытожить результаты всех исследований и сделать какие-то выводы для себя. А сколько еще придется над этим сидеть - не имею представления.

- Понимаю, - медленно сказал Эрик. - Другими словами, вы меня гоните прочь.

- Ну, это слишком уж сильно сказано...

- Но по сути это так и есть, не правда ли?

- Погодите, - сказал Хэвиленд. - По вашему лицу я вижу, что все ваши планы летят к черту, но что я могу поделать? Знаете что, не в моем характере давать такие неосторожные обещания. Не может быть, чтобы я не сказал еще чего-нибудь, потому что никогда в жизни я не даю обещаний, не оставив для себя лазейки, чтобы в случае чего увильнуть.

- Да, вы поставили мне некоторые условия...

- Вот это, пожалуй, вероятнее. Какие же именно?

- Я должен доказать вам, что справлюсь с работой, должен получить разрешение Фокса и должен изучить лабораторную технику.

- Ну и что же, изучили вы лабораторную технику?

- Я не успел. Видите ли... - Что толку было оправдываться? - Нет, я ее не изучил.

- Так. А как обстоит дело с Фоксом?

- Я решил сначала переговорить с вами. Я думаю, что гораздо лучше, если просьба будет исходить от вас.

- Значит, вы _не_ говорили с ним. А ваша докторская степень?

- О, что вы, меня не допустят к защите еще месяцев шесть. Не раньше весны, во всяком случае.

Хэвиленд выпрямился в кресле.

- Тогда что же вы делаете из меня Иуду-предателя?

- Но ведь остается еще одно условие, - сказал Эрик. - Я должен доказать вам, что справлюсь с работой.

Хэвиленд невольно рассмеялся.

- Ну? - спросил он уже другим тоном. - Вы считаете, что справитесь?

- Уверен в этом. Посадите меня в лабораторию - и вы сами увидите. Мои руки привыкли к работе. Я справлюсь.

- Вы безнадежны, - вздохнул Хэвиленд. - Вы совершенно безнадежны. Убирайтесь отсюда, получите докторскую степень и приходите через полгода. К тому времени я что-нибудь надумаю.

Эрик внимательно поглядел на него, стараясь угадать его настроение, потом, повинуясь интуитивному порыву, внезапно спросил:

- Значит, вы сами поговорите с Фоксом?

- _Я_ поговорю с Фоксом? Откуда вы это взяли? Ну, знаете... Впрочем, ладно, - сказал он безразличным тоном. - Я с ним поговорю.

- И еще вот что, - сказал Эрик, подавляя в себе ликованье, вызванное этой неожиданной уступкой. - Я знаю, что у вас есть пустая лаборатория ею никто не пользуется и там ровно ничего нет. Мне бы только иметь помещение, чтобы я сразу мог взяться за дело, - больше мне ничего не надо.

Хэвиленд закурил сигарету и несколько раз затянулся.

- Я бы не назвал вас настойчивым, - задумчиво сказал он, - потому что это было бы слишком мягко сказано. Ладно. Я позабочусь, чтобы вам дали ключ.

- Канцелярия сейчас открыта, - напомнил Эрик. - Мы можем сделать это не откладывая.

- Нет, - упрямо сказал Хэвиленд. - Мне некогда. Я сейчас ухожу. Приходите в понедельник.

В дверь постучали.

- Войдите, - отозвался Хэвиленд.

Вошли мужчина и дама. У обоих был такой вид, словно они ожидали увидеть какие-то чудеса. Мужчине было около сорока, даме - лет тридцать. Еще не рассмотрев их как следует, Эрик сразу почувствовал, что они богаты, ибо деньги выделяют особое излучение, которое воспринимается раньше впечатлений от одежды, голоса и манеры держаться. Мужчина был довольно грузен, но серый костюм из шерстяной фланели сидел на нем превосходно. Женщина была белокура и обладала тем изысканным изяществом, которое наводит на мысль о мягких тканях и дорогих духах. Они остановились на пороге. В этих стенах такие посетители производили на редкость экзотическое впечатление.

- Но это вовсе не лаборатория! - воскликнула молодая женщина. - О, Тони, какое разочарование!

Хэвиленд, улыбаясь, встал.

- Хэлло, Лили! Хэлло, Дональд! Простите, что заставил вас тащиться наверх, но я был занят. Это мистер Горин. Мистер и миссис Питерс.

Гости вежливо кивнули Эрику.

- Если мы помешали. Тони, - сказал мистер Питерс, - то мы можем подождать внизу, в машине.

- Вздор, - сказал Хэвиленд, - мы уже кончили.

Он надел пиджак и галстук.

- А я-то надеялась увидеть настоящую лабораторию! - сказала миссис Питерс с очаровательно грустной ужимкой. - Оказывается, это обычный служебный кабинет. Или это - монашеский аскетизм гения?