Пластиковый океан - Ху Хуэй

долетали чьи-то крики, здесь и ночью не было ни минуты покоя.

Он собрал вещи и вышел.

Арендованный «лендровер» выехал на шоссе H1, оставив шум и суету пляжа позади.

Ральфу нравилась личность Трента Джонсона, второго сына владельца фабрики автозапчастей в Детройте, сварливого, невежественного любителя выпивки. Правда, у Ральфа не было богатого отца, а в остальном Трент на него походил.

Уехав с острова, он снова стал Ральфом Гейблом, бывшим «морским котиком».

Он доехал до аэропорта, сыграло еще одно преимущество быть Трентом Джонсоном – он мог позволить себе арендовать самолет.

Через тридцать минут после того, как Ральф покинул отель, дверь номера распахнулась от пинка и на пороге появился крепкий мужчина. Это был капитан службы безопасности отеля Фернандо. Он весь день искал своего обидчика, просматривая записи с камер на острове, и когда наконец нашел, враг уже сбежал.

– Ищите! Выясните, куда он делся! – хрипло взревел Фернандо. Горло жгло огнем, но куда сильнее было обожжено чувство собственного достоинства.

Он что-то еще хрюкнул, а потом влетел в комнату и грубо обшарил ящики. Это скорее было похоже не на поиск улик, а на выплеск гнева из-за неудачи. Если и оставались какие-то зацепки, то теперь скорее всего они смешались с осколками стекла и деревянными щепками, которыми был усыпан пол.

Ральф загнал машину на стоянку аэропорта, откуда на следующий день ее заберут сотрудники компании по прокату автомобилей. Однако дежурные в аэропорту отнеслись к его появлению без особого энтузиазма, они с суровым лицом размахивали руками и снова и снова повторяли правила безопасности полетов, мол, на дворе глухая ночь, взлетать нельзя.

Когда это озвучили в четвертый раз, Ральф достал из кошелька двести долларов и сунул в руку дежурного сотрудника. Тот, не сводя глаз с денег, продолжил, как попугай, твердить правила безопасности. Ральфу ничего не оставалось, как удвоить вознаграждение, и тогда дежурный кивнул.

Арендованная «Цессна 172R» стояла рядом с взлетно-посадочной полосой, на ней бортпроводник зажег огни, и мирно спавший аэропорт в мгновение ока залило светом. Ральф подкатился к ее началу, границы которой обозначили два ряда молочно-белых огоньков, тускневших вдали, почти сливаясь со звездами.

– Взлет разрешен, – раздался по рации ленивый голос беспринципного дежурного, и самолет начал выруливать на полосу.

Через боковой иллюминатор Ральф увидел луч света, скользящий в сторону аэропорта – должно быть, подъезжала еще одна машина. Похоже, нерасторопный диспетчер сейчас получит очередную прибавку к зарплате.

Гейбл сосредоточился на том, что видел перед собой, самолет набирал скорость, огни превратились в непрерывную полосу света, и в поле зрения появился ряд горизонтальных красных вспышек, обозначавших конец взлетно-посадочной полосы.

Внезапно в наушниках раздался какой-то хруст, еле слышный на фоне рева двигателя. Ральф рефлекторно наклонил голову, а потом почувствовал какой-то сквозняк.

Он посмотрел и увидел маленькую дырочку в иллюминаторе с левой стороны, через которую в кабину со свистом дул соленый ночной гавайский ветер.

А потом Ральф увидел искры, отскочившие от крыла.

Пуля!

Он повернул голову и через широкое заднее окно увидел черный «Кадиллак-Эскалейд», преследовавший самолет со свирепостью и скоростью гепарда. Вокруг него полыхало пламя, которое выплевывал автомат, рев двигателя заглушал звук очереди, но не мог перебороть мощь пуль.

– Твою ж мать! – выругался Ральф. Еще одна пуля попала в кабину, оставив пару сквозных отверстий в заднем и левом иллюминаторах. Ральф вжал шею в плечи, съежился и выжал газ до максимума.

Двигатели взревели, самолет затрясло, но он набирал скорость не так быстро, как «кадиллак», спроектированный для земли.

Машина подбиралась все ближе и ближе, и пули застучали по фюзеляжу, как сильный град в грозу. Ральф высунул голову. Теперь была хорошо видна красная предупреждающая линия в конце взлетно-посадочной полосы.

Скорость самолета достигла семидесяти девяти узлов, Ральф дернул рычаг на себя, и нос слегка приподнялся, но из-за того, что крыло пробило пулями в нескольких местах, ему не хватило подъемной силы оторваться от земли, нужно было еще ускориться.

«Кадиллак» нагонял самолет. Ральф, рискуя попасть под удар, выглянул наружу. Преследователи двигались левее борта.

Фернандо перегнулся с переднего пассажирского сиденья с пистолетом-пулеметом MP7 в руке и взял Ральфа на мушку. Остальные перестали стрелять по его приказу, поскольку начальник был полон решимости собственноручно добить врага.

Лунный свет посеребрил контуры пистолета, на губах противника играла улыбка – такое выражение лица было хорошо знакомо Ральфу.

Если Фернандо нажмет на курок, с такого расстояния он прострелит корпус насквозь.

Однако автомобиль внезапно остановился, раздался визг шин, а Фернандо пришлось уцепиться за кузов, чтобы его не выбросило.

После того как машина остановилась, он забрался обратно в кабину, схватил водителя за грудки и приставил пистолет к его носу:

– Что, черт возьми, ты творишь?!

– Босс, вы гляньте, что там! – водитель поднял руки, демонстрируя свою невиновность, и изо всех сил старался высунуть голову из окна.

Передняя часть «кадиллака» пересекла предупредительную линию, образованную красными огнями. Несколько фонарей широкие шины стерли в порошок. В свете фар было видно конец полосы, тот скорее напоминал пляж, усеянный камнями всех размеров и форм. На столь пересеченной местности даже такой внедорожник, как у них, на высокой скорости имеет все шансы перевернуться.

Фернандо выругался, резко оттолкнул водителя и вылез из машины. Самолет уже улетел далеко, его красные и синие огни превратились в размытые точки и напоминали обыкновенные звезды на небе.

Оставив преследователей и аэродром позади, «Цессна» кружила в воздухе. Взлетно-посадочная полоса, аэродром и мемориал памяти авианосца «Миссури» казались теперь просто условными обозначениями, словно на спутниковых снимках.

Ральф помахал рукой земле, представил, как ругается мексиканец, и с удовлетворением полетел на восток.

Пули оставили немало пробоин в фюзеляже, дул ночной ветер, и Ральфа охватила дрожь. Три отверстия на стекле кабины медленно обрастали паутиной трещин.

Это, вероятно, будет стоить больших денег – ну и ладно, пусть Энди займется компенсацией. Их организация, занимавшаяся спасением дельфинов, получала деньги от благотворителей, помешанных на защите животных. Хотя средств хватало, Энди всегда очень вдумчиво относился к деньгам. Ральф представил, как вытянется физиономия товарища, когда тот увидит счет, и подумал, что вся эта заваруха того стоила.

Он включил интерком, намереваясь рассказать Энди о том, что произошло, – разумеется, опустив некоторые делали. Прежде чем Ральф возьмет курс на Детройт, Энди оценит степень повреждения самолета, а затем определит предельно допустимую дальность. В любом случае, пусть и не мечтает о спокойном сне.

– Энди, я собираюсь лететь обратно, но тут кое-что случилось, короче, ситуация не очень хорошая… – Ральф сделал вид, что встревожен.

Он подождал некоторое время, однако не получил ответа. Потом повторил свое сообщение, но