Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона

— Что вы хотите этим сказать? — насторожился Борцов..

— Береника могла и не улететь. Что, если с ней произошла та же история, что и с вами? Паспортный контроль, разговор в кабинете? Развязка, правда, не столь удачная, как у вас. Никаких новых данных у меня нет, — Джонсон успокоительно помахал рукой. — Не волнуйтесь вы, ради всего святого. Я всего лишь развиваю логическую цепь. Похитить заложника и держать его взаперти несколько месяцев намного проще в России, нежели за границей. Элементарная логика. Уверен, что и вы сами так думаете. Отсюда, кстати, и ваш сон. И это не худший вариант, Тим.

— Не вижу особой разницы. Что так, что этак — ее жизнь висит на волоске.

— Пока ничто не опровергает наше исходное предположение. Все признаки скорее свидетельствуют в его пользу. Единственная возможность подобраться ко мне — это вы, Тим. И мы даем им такой шанс. Пока он есть, с Береникой ничего не случится.

— В Вашингтоне они не воспользовались шансом.

— Посмотрим, как пройдет в Париже… Думаю, настала пора осторожно перехватить инициативу.

— Каким образом?

— Увеличить в их глазах вашу значимость. Другого не дано.

— Предложить им свои услуги?

— Я же говорю, что вы человек крайностей. Ни в коем случае нельзя выходить из своей роли.

— Извините, не понимаю.

— Попробуйте взглянуть на себя их глазами. Вы — человек, которого можно использовать. Так?

— Допустим.

— Дадите себя использовать?

— Ничего не получив взамен?

— Молодец! Вот и вся ваша роль. Как законопослушный гражданин, вы придерживаетесь определенных рамок. Так? Так… Но до каких пор? Вам обещали помощь? Обещали. Что-нибудь сделали? Ничего. Если в Париже повторится вашингтонская история, вы разыграете возмущение. Не бойтесь угроз. Скажите, что напишете генеральному прокурору, президенту — кому угодно. Намекните, что выполняете ответственную работу. Это должно прозвучать так, словно в пылу негодования вы случайно проговорились. Понимаете?

— С трудом, Пит, но я постараюсь.

— Не надо стараться. Будем действовать строго по сценарию. По моему сценарию, Тим… Начнем с того, что вы позвоните из аэропорта. Скажете примерно то же, что и в первый раз.

— А если снова автоответчик?

— Тем более есть повод выказать крайнее неудовольствие. Вы специально прибыли в Париж, чтобы узнать хоть что-нибудь, но, вопреки обещаниям, вас опять обманули. Вечно никого нет на месте, никто ничего не делает, не желает пальцем ударить о палец и все такое. И зачем только мидовский чинуша дал вам эти чертовы телефоны? Вы немедленно летите обратно… Куда? Запальчивая проговорочка: в Силиконовую долину. Вы сходите с ума, ждете, наконец срываетесь с места и летите сюда, в Париж, где вас ожидает тот же прием. Вы уже не знаете, куда звонить и зачем. Вам ничего не остается, кроме скандала. Вас водят за нос, даже фамилий своих не говорят. Но вы их узнаете, дайте срок. Где? Очень просто: будете звонить на телефонную станцию. Далее следует крайне нелестный отзыв о чиновниках вообще, о порядках в стране и обещание написать президенту, который тоже не подарочек, что вы и выскажете сгоряча. На сем бросаете трубку. Именно бросаете, чтоб было слышно на другом конце провода. Есть замечания?

— Никаких. Выглядит правдоподобно. Но неужели я такой идиот, что ничего не заподозрил?

— Хотите сыграть сыщика? Двойного агента? Отменно. С чего начнем? Может быть, карты откроем? Или намекнем, что не лыком шиты?

— Вы, как всегда, правы.

— То-то и оно… Разберем теперь другой вариант. Что вы скажете, если к телефону подойдет заинтересованное лицо?

— То же самое, но в более резкой форме. И, конечно, потребую назвать фамилию… Скажу, что буду звонить в посольство.

— Красивый ход. И как это мне не пришло в голову? Посольство — это хорошо. А как насчет личной встречи?

— Думаете, пойдут?

— Всяко может случиться. Вероятность небольшая, но могут и пригласить.

— Поеду.

— Ни под каким видом! Кто вам дал телефон? Официальное лицо. Кому вы раньше писали? Министру. Свидание только в посольстве.

— Не согласятся.

— Естественно. Важно, как не согласятся, какие аргументы приведут. Необходимо вытянуть из них хоть что-нибудь. Рано или поздно дойдет и до сделки. Тут мы и поторгуемся.

— До каких пределов я могу пойти?

— Нет таких пределов. Обещайте все, что попросят. Ругайтесь, ссылайтесь на трудности, но обещайте. С нашей стороны будет только одно предварительное условие: видеокассета.

— Понимаю.

— Значит, так и будем действовать.

— Позвольте один, прямо не относящийся к делу вопрос, Пит. Почему вы не захотели говорить в китайском ресторане, но так свободно рассуждаете здесь?

— Заметили? — Джонсон усмехнулся и покачал головой. — В принципе вы правы. Попробую объясниться. В ресторане меня знают. Следовательно, приходится считаться с обстоятельствами. Всякое бывает… В салоне, как видите, мы одни. Места получены прямо в аэропорту, а это значит, что до самого последнего момента никто не знал, куда и каким рейсом мы полетим.

— Вы намеренно не заказали билеты? — изумился Борцов. — Класс!

— Не совсем намеренно, скорее действуя по обстоятельствам… Не думаю, что за нами следили, но даже если и так, какие действия они могли предпринять? Внедрить своего человека в самолет? Подкупить стюардессу первого класса? Не стоит преувеличивать возможности мафии. Разумная предосторожность, продуманность действий и выдержка — это все, что от нас требуется. Поэтому я никого не предупредил о прилете. Важно одно: они должны знать, что звонили вы, притом из аэропорта имени Шарля де Голля. На данном этапе взаимоотношений им важно лишний раз убедиться в предсказуемости ваших действий. Если рыба крепко сидит на крючке, ее можно вываживать. В этом и только в этом смысл нашего визита, который, полагаю, окажется молниеносным. Как подействуют ваши угрозы? Не берусь предсказать однозначно. Не испугают — это точно, но, надеюсь, обрадуют и слегка подтолкнут.

Набрав восьмизначный номер и услышав французскую речь, Борцов сразу же назвал себя. Только музыкальный сигнал о начале записи подсказал, что он пытался разговаривать с автоматом. Оплошность, вызванная волнением и эмбриональными языковыми навыками, парализовала его лицевые мускулы. Пошевелив беззвучно обескровленными губами, он осторожно повесил трубку.

— В чем дело? — озабоченно спросил Джонсон. — Что они вам сказали?

— Н-ничего, — заикаясь, пробормотал Ратмир. — А-автоответчик.

— И только-то? Черт вас возьми, Тим, как вы меня напугали! — Джонсон перевел дух и рассмеялся, догадавшись, что на самом деле произошло. — Еще один аргумент в мою пользу. Язык, Тим, великая штука!.. Наберите еще раз.