Пол Андерсон - Рыцарь призраков и теней

— Мы подчинимся, сэр?

— М-м, было бы жалко миновать тот прекрасный город, который мы имели в виду. Кроме того, в космопорту у них тяжелое вооружение, это видно по нашим снимкам. Так что там мы будем в их власти. И в то же время, как я подозреваю, угроза подстрелить нас — блеф. Представь себе, что чужак ворвался в запретную зону на нормальной планете — когда вся Солнечная система подверглась вторжению! Почему нас по крайней мере немедленно не окружили военные суда?

— Очень хорошо, сэр. Мы сядем через пять минут. — Чайвз просительно посмотрел на своего хозяина. — Сэр, я и в самом деле должен остаться в тылу, когда вы высадитесь?

— Кто-то должен прикрывать нас, готовый ввязаться в драку, если понадобится. Мы — разведчики, а не герои. Если я вызову тебя и скажу: «Беги», Чайвз, ты дашь деру.

— Да, сэр, — выдавил из себя шалмуанин. — И все же, пожалуйста, позвольте мне опротестовать ваше решение не надевать брони, в отличие от ваших людей.

— Я хочу иметь возможность пользоваться всеми органами чувств. — Флэндри криво усмехнулся и потрепал его по теплому зеленому плечу,– Боюсь, я частенько злоупотреблял твоей преданностью, старина. Но до сих пор ты меня не подводил.

— Благодарю вас, сэр. — Чайвз смотрел на свои руки. — Я... постараюсь... соответствовать.

Время летело.

— Внимание! — раздалось с экрана. — Вы сошли с курса! Вы на совершенно запретной территории!

— Говори, говори, — усмехнулся Флэндри. Он наполовину надеялся спровоцировать реальный отпор. Голос только порицал.

Раздался глухой удар, корабль содрогнулся. Завывания ветра и двигателей стихли. Они сели.

Флэндри рывком поднялся из своего кресла, схватил боевой шлем и на бегу надел его. Под шлемом он уже носил экран от телепатического воздействия, как и все остальные на борту корабля. Кроме этого, на нем не было ничего, кроме серого комбинезона и прочных кожаных башмаков. На груди и спине висели силовые батареи и панель управления гравипояса. В поясных сумках были полевые рационы, аптечка, фляжка воды, боеприпасы, бластер, пистолет и мерсейский боевой нож.

Во главе дюжины денницианских морских пехотинцев Флэндри промчался по выдвинувшемуся из корабля пандусу и спрыгнул на поверхность Херейона. Под прикрытием корпуса «Хулигана» он огляделся по сторонам, держа оружие наготове.

Посвист ветра — режущего, холодного и сухого. Он нес железный привкус нескончаемых песчаных пространств. В фиолетовом безоблачном небе горело полуденное красное солнце: большего диаметра, чем видимый с Терры Сол, менее яркое, чем солнце Диомеды. Прищурясь, он мог смотреть на него несколько секунд, не боясь ослепнуть, а сквозь ресницы различал чудовищные темные пятна и полосы. Светило не зайдет еще много часов — древняя планета вращалась так устало...

Дюны цвета киновари и охры, простиравшиеся до горизонта, были перечеркнуты длинными лиловыми тенями. Тут и там возвышались изъеденные обломки скал, синевато-багровые от минеральных осадков, утесы, которые когда-то были горами. Вдалеке пустыня казалась совершенно мертвой. Вокруг города росли редкие кусты, листья которых радужно переливались, как кристаллы. Сам город стоял на основании, уходящем глубоко в землю; за истекшие века почва вокруг выветрилась, сделав необходимым регулярный ремонт.

Город не был огромным муравейником, как на Терре или Мерсейе, — на Херейоне вообще ничего такого не было. Это был овал примерно десяти километров шириной в самой широкой части, совершенство пропорций которого Флэндри распознал издалека, хотя и сам не знал, каким образом. Здания по периметру были одноэтажными, со стройными колоннами. За ними, поднимаясь все выше и выше, дома росли, пока не превращались в башни. Гармония цветов и оттенков нарушалась немногочисленными окнами, взаимодействие геометрических фигур вызывало иллюзию бесконечности. Дух возносился вслед за этими линиями и изгибами, внимая их беззвучной музыке.

И тишина... только слышалось бормотание ветра.

Прошло бесконечно долгое время.

— Боже милостивый, — вздохнул лейтенант Вимезал. — Неужели мы видим Небеса?

— Так что, Небеса пусты? — тихо отозвался кто-то еще.

Флэндри встряхнулся, направив все внимание на знакомые и привычные фигуры людей в защитной броне, их оружие и гранаты, чтобы напомнить себе о поставленной цели.

— Нужно это выяснить, — слова прозвучали резко и громко. — Это просто большой населенный пункт, вполне типичный для планеты, насколько я могу судить. — Не то чтобы они были похожи. Каждый — отдельная песня. — Если он пуст, мы можем предположить, что все они таковы.

— Зачем мерсейцам охранять такую... древность? — спросил Вимезал.

— Может быть, они и не охраняют. — Флэндри включил свой миником. — Чайвз, взлетай при первом признаке неприятностей. Сражаться или нет — решай сам. Я думаю, мы сможем поддерживать радиосвязь из города. Если же нет, я могу попросить тебя подняться. Ты получал еще сообщения?

— Нет, сэр, — донесся слабый голос. — Передача прекратилась, как только мы сели.

— Свяжись со мной, как только она возобновится... Джентльмены, за мной — в боевом порядке. Если со мной что-то случится, помните, что ваша обязанность — вернуться к флоту, если это возможно, или прикрыть отступление нашего корабля, если понадобится. Вперед.

Флэндри кинулся вперед — длинными прыжками. Тело ощущало чудесную легкость, оно было таким же легким, как тени впереди, а воздух был алмазно-прозрачным. Однако за спиной он слышал гудение гравигенераторов десантников. Он напомнил себе, что нужно лететь как можно ближе к поверхности, чтобы оказаться трудно поражаемой мишенью, что пространство, которое им предстоит пересечь, совершенно открыто, что эта невероятная ясность и чистота может быть смертоносной. За несколько минут он покрыл пару километров. Одна его половина оставалась настороже, а другая желала, чтобы Козара могла как-нибудь из своего далека увидеть это чудо.

Основание города все больше и больше закрывало небо, пока наконец Флэндри не оказался под его отвесными стенами. Лазурный материал, из которого они были сделаны, выстоял и против удара, и против лазерного луча бластера так же, как выстоял против промчавшихся эпох. Флэндри взлетел вверх и оказался в городе.

Широкие улицы такой же синевы простерлись перед ним, окаймленные танцующими рядами колонн и фризами зданий, которые могли бы быть храмами. Чем дальше он смотрел, тем выше вздымались стены, колонны, шпили, купола, спирали, и каждый шаг раскрывал перед ним новую перспективу, так что все это становилось живым, загадочным, простым, могущественным, успокаивающим, необыкновенным. Но звук шагов отдавался эхом в пустоте.