Александр Казанцев - Том 1. Подводное солнце

– Почему это не сделает командир корабля профессор Громов?

– Петр Сергеевич Громов считает, что лунные кратеры вулканического происхождения.

– Вот как? На Луну летят научные противники? Враги?

– Почему враги? Ваня готовится к полету под руководством Петра Сергеевича и уже души в нем не чает.

– Говорят, русских трудно понять.

– Возможно.

– Ваш сын оставляет на Земле любимую девушку?

– Младшая дочь отпускает Ваню на Луну только потому, что женщин там нет.

– Это прелестно! – рассмеялась Эллен.

После матча Ваню Аникина, как и Громова, можно было увидеть лишь в Космическом институте. Мисс Кении удалось узнать, что молодой профессор Громов, еще работая в Пулковской обсерватории, сделал открытие на краю видимого лунного диска. Он наблюдал там изменения загадочных светлых полос, сходящихся на невидимой стороне Луны. Он считал их вулканическими выбросами и предположил, что на той стороне Луны действует вулкан. В своей докторской диссертации он до мельчайших деталей разработал проект лунной разведывательной экспедиции и перешел работать в Космический институт.

Космический институт!

Меньше всего Эллен ожидала оказаться в спортзале, огромном, с широкими окнами в верхней половине стен. На спортивных снарядах тренировалось множество людей. На турнике «крутил солнце» Аникин.

Эллен с интересом всматривалась в низенького, представшего перед ней крепыша со вздернутым носом, веснушками и веселыми глазами.

Он крепко, как старый знакомый, тряхнул руку журналистке.

– Отец мне все про вас рассказал, – заявил он.

– Постойте! Кто же о ком узнавал?

– Взаимный интерес и симпатия.

– А я знаю, почему вас отпустили на Луну.

– Опасно оставлять на Земле, – рассмеялся Аникин.

Эллен была в восторге. Она спросила о профессоре Громове. Аникин указал ей на вышку перед бассейном, где великолепно сложенный атлет застыл перед прыжком. В следующее мгновение он бросился вниз, два раза перевернулся в воздухе, вытянулся и без брызг вошел в воду.

Эллен побежала к бассейну.

Спортсмен вынырнул. Высокий лоб, чуть спутанные мокрые волосы, внимательные добрые глаза и тяжеловатые скулы.

– О-о! Колоссаль! – восхищенно воскликнула Эллен. – Вы есть профессор Громов?

– Добрый день, – удивленно отозвался Громов, выбираясь из бассейна. Старичок врач подал ему халат.

– Что вы подумаете о полете на Луну? – спросила журналистка, вынимая блокнот.

– Простите, – смутился Громов, – предпочел бы интервью… ну… в одетом виде…

– О-о! Это мой метод. Врасплох. Непринужденность. Интимность.

– Через минуту я приглашу вас в библиотеку.

Эллен огляделась. Она заинтересовалась центрифугой, каруселью с кабинами, напоминавшими кресла пилотов. Центробежное ускорение в несколько раз увеличивало вес сидящих в них людей, как это будет при космическом взлете. Мелькали покрытые испариной напряженные лица темнокожего юноши, китайца и… девушки.

В другом месте люди подскакивали под самый потолок зала, падали вниз и снова взмывали в гигантском прыжке. Их подбрасывала пружинная сетка – батуд. «Лунные прыжки» на Земле.

Громов ушел переодеться.

– О, скажите, док! – обратилась к седенькому врачу Эллен. – Схожа ли психика астронавтов и… самоубийц?

Врач строго посмотрел на американку:

– Не больше, чем бестактность напоминает учтивость.

– Благодарю вас, сэр, – тихо сказала Эллен и покраснела.

Появился Громов – элегантный, в строгом летнем костюме.

– Вы великолепный мужчина, господин Громов! – заметила мисс Кенни. – Вас жаль отпускать на Луну.

– Я еще мальчишкой о разведчиках мечтал. А сейчас они нужны на Луне, куда собирается космическая экспедиция. – Громов открыл дверь в двухсветный зал с книжными шкафами в простенках между окнами и длинными столами под висячими лампами.

Он усадил американку в мягкое кресло у низенького столика с журналами. Эллен взяла один из них – с огромной фотографией Луны на обложке.

– Ах, Луна! – сказала она. – Что вы о ней подумаете?

– Это планета загадок, такая близкая, прекрасно видимая и неразгаданная.

– Вам хочется разгадать тайну ее прошлого?

– И подумать о ее будущем.

– О-о! Даже будущее? – сощурилась Эллен. – Нужны гадальные карты?

– Карты? Только селенографические. Они доведут нас до самого края диска. За него так заманчиво заглянуть.

– Как романтично! – почти искренне воскликнула Эллен. – А вам не жаль расстаться с Землей?

– На Луну стоит лететь лишь во имя Земли. Это ее седьмой континент, последнее белое пятно! Ведь Земля и Луна – это единая двухпланетная система. Мы рискуем меньше, чем Колумб, искавший Индию.

– Ваша Индия – в небе…

– Ее можно рассмотреть в бинокль.

– Я сделаю это сегодня.

– И вы увидите, какой это странный, необычный, трагически красивый и влекущий к себе мир.

– Я уже боюсь смотреть, – засмеялась Эллен. – Вы опасный человек, лунатик, – сказала она, поднимаясь. – Вы можете увлекать за собой.

– Хотел бы увлечь, – встал и Громов, – но не всех удается.

– О-о! – оживилась Эллен. – Я уже слышала о другом лунатике – вашем младшем и непокорном брате. Гуд бай! – Она протянула руку. – Может быть, увидимся.

Эллен остановилась на липовой аллее, разделявшей два корпуса Космического института. Нежно пахло медом. Солнце пригревало. Эллен зажмурилась и вдруг почувствовала, как хорошо на Земле. Потом открыла глаза…

Итак, слева здание… Здесь безумцы или герои хотят ступить ногой на другие миры, а справа здание… Здесь дерзостные люди дотягиваются до этих миров рукой. Да, да! Эллен так и напишет в своем очерке. Луноходы, марсоходы, венероходы!..

Два пути к звездам! На одном – старший Громов, на другом – младший…

Она решительно повернула к белому корпусу, на дверях которого было написано: «Лаборатория дальне-управления». Эллен сощурилась. Как его зовут? Евгений!..

Младший Громов был предупрежден и ждал Эллен в подъезде.

Неужели они братья? Эллен с интересом всматривалась в тонкие, даже нежные черты лица… Только жесткое упорство в подбородке и в уголках губ чуть напоминало брата.

Они вошли в длинную узкую комнату с тяжелыми лабораторными столами, покрытыми паутиной проводов и желтыми пятнами ящичков с приборами.

Скромная миловидная девушка в голубом рабочем халатике поздоровалась с американкой, но та была занята своим спутником.