Тёмные Воды. Зимний апокалипсис - Алексей Тимофеевич Черкасов

в тенёк, чтобы укрыться от полуденного зноя.

— Надоели эти временные скачки, — сказал Игорь. — Вот как теперь назад, когда?

— Ну, если эти временные катаклизмы идут полосой, то либо мы из неё выскочим, либо она сама пройдёт, — сказал я. — Так ведь всегда бывает.

Игорь кивнул. В это время из ангара выбежал Геныч, а позади шёл мужик моего возраста. На ходу он протирал ветошью руки. Подойдя, протянул руку и представился:

— Серёга. Чего надо?

— Генка, — ответил я.

— Игорь, — назвал себя Игорь.

— Помоги машину отремонтировать, — сказал я. — Там кое-что заменить надо.

— А что за машина? — спросил Серёга.

— «Форд», — ответил я.

— «Фо-о-орд»? — удивлённо протянул мужик. — А я думал, сынок сочиняет про какую-то небывалую машину, — он посмотрел на Геныча. — Ну пошли посмотрим.

По пути Серёга посмотрел на нас:

— Жрать-то, поди, хотите…

— Да нет, — пытался соврать я.

— Да ладно, нет… — проворчал Серёга и толкнул сына: — А ну беги вперёд, пусть там Валюха на стол соберёт.

Геныч умчался, а Серёга продолжил нас расспрашивать:

— Вы откуда сами-то?

— Из Полян, — ответил я.

— Из Полян? — покосился на меня он. — Так тут недалече, а как к нам попали?

— В область ездили по делам, — коротко сказал я. — Да вот сломались по пути, кое-как сюда дотянул…

— Понятно… — сказал мужик и замолчал. До самого дома он больше не сказал ни слова.

Дом у Серёги был крепкий пятистенок с кучей пристроек.

— Отец мой начал строить, когда с войны пришёл… — пояснил он. — Батя-то уж помер пятнадцать лет как… старые раны догнали. А я, как женился, начал пристраивать, да так вот и строю до сих пор. Мама здесь живёт, а двум хозяйкам на кухне не ужиться, вот я и…

Мы вошли в дом. На кухне суетилась девочка лет четырнадцати-пятнадцати. Услышав, что мы вошли, она обернулась, и мы с Игорем замерли — на нас смотрела Сюзанна.

— А ты здесь откуда? — вырвалось у Игоря, но услышал его только я.

— Чего застыли? — неодобрительно посмотрел на нас Серёга. — Девок молодых не видели? А ну проходь, за стол садись.

На столе стояло большое блюдо с картошкой в мундирах и такая же большая миска окрошки на квасе, на краю стола лежали несколько деревянных ложек.

Мы расселись и начали есть.

— Это племянница моя, Валька, — пояснил Серёга. — Приехала в гости издалече.

— Из Хорошёвки, — ляпнул Игорь.

— Да, из Хорошёвки, — подтвердил Серёга. — А ты откедова знаешь?

— Это я им сказал, пап, — ответил Генка, который крутился тут же.

— Валя, — обратился к ней Игорь, — А ты в Хорошёвке знаешь таких — Илью Григоровича и Анфису Васильевну?

— Илья мой брательник… старший, Валюха наша племянница, и моя, и его — сказал Серёга. — А ты знаком, что ли, с Илюхой-то?

Игорь кивнул.

— Встречались, — пробормотал он. — Я и сына его знаю, — непонятно зачем ляпнул он.

— Сыну его четыре года минуло, — сказал Серёга, и наступила тишина.

— Странные вы какие-то… — продолжил он после паузы. — Вот ты… — он посмотрел на меня. — Говоришь, что ты из Полян, а у меня жена оттуда, мы тама свадьбу гуляли, а чтой-то я тебя такого там не вспоминаю.

Он прищурился и посмотрел на меня, потом на Игоря.

— И ты тоже. Говоришь, что сына Илюхина знаешь, а что тебе в нём? Он же ещё малёк, а ты о нём заговорил.

Я начал думать, что соврать, но Игорь сделал проще. Он полез в карман и извлёк оттуда пожелтевшую фотку. Положил её перед Серёгой.

— Это вот я, — показал он на фотографию. — А это твой брат.

— Да тут старик какой-то, — сказал Серёга и присмотрелся. — А вообще похож, больше даже на батю моего похож.

— Это через семнадцать лет, — сказал Игорь и перевернул фотографию.

Серёга прочитал надпись и недоверчиво посмотрел на Игоря:

— Написать можно хоть девятьсот пятый…

— Я не вру, — коротко ответил Игорь.

— Вы оттуда, что ли? — из восемьдесят четвёртого? Во времени переместились? — спрашивал ошалевший Серёга.

— Не то, чтобы из восемьдесят четвёртого… — ответил я. — И не то, чтобы переместились… Но в общих чертах — скорее, да, чем нет.

Он посмотрел на нас с недоверием. Цепкий взгляд, который он переводил то на меня, то на Игоря, показывал, что он считает нас скорее жуликами, чем путешественниками во времени.

— Мне кажется, вы врёте, — наконец, сказал Серёга. — Не могу только понять, зачем.

К этому времени мы уже перекусили, и я встал со стула:

— Спасибо, хозяева, за гостеприимство, но нам пора, — затем я помолчал несколько секунд и продолжил: — Серёга, пошли всё-таки с нами, сам всё увидишь.

Меня грызла совесть, что мы наелись, а Марат с Люськой там голодные. Марат рассчитывал обернуться за пару часов, поэтому не взял с собой из Полян никакой еды.

Я покосился на остатки обеда. Серёга проследил мой взгляд, достал откуда-то обёрточную бумагу и быстро завернул в неё несколько картофелин. Затем он посмотрел на меня и сказал:

— Ну пошли, показывай.

Наш микроавтобус стоял буквально в двухстах метрах от дома, на соседней улице. Серёга подошёл к нему, со знанием дела осмотрел кузов, затем залез под капот, заглянул под «брюхо» и резюмировал:

— Да, такой я ни разу не видел… шустры буржуи, умеют…

Он посмотрел на меня внимательно и продолжил:

— Ну вот что: я не знаю, откуда вы взялись, может, шпиёны какие… только кажется мне, что вы не стали бы мне голову морочить.

Он снова помолчал.

— Девка-то у тебя в салоне лежит — живая, что ль?

— Живая, — ответил я. — Пройди, посмотри. Без памяти она.

Серёга кивнул.

— Не пойду я глядеть-то. И помочь в ремонте не смогу: тут надоть движок перебирать, а толку? — у нас таких деталев нету. Но могу трактором подцепить, да отогнать вас куда надоть — хоть и в Поляны, тут рядом. А там уж как хотите.

Он развёл руками и вопросительно посмотрел на меня.

На