Борис Ляпунов - Мечте навстречу

«Земного» человека подстерегали здесь неведомые ему раньше опасности. И пустота, и холод мирового пространства, и невесомость — к ней все-таки трудно привыкнуть, — и ощущение оторванности от Большой Земли… Каждому памятен первый выход в пустоту.

Человек оглядывается вокруг Справа неподвижно повисла ракета. В отдалении маячит нагромождение каких-то металлических конструкций — склад без стен, окон и дверей.

Пусть трос надежно держит «пустолаза», но сердце замирает и кажется, будто падаешь куда-то, падаешь и падаешь без конца… Вдруг оборвется эта крошечная ниточка, связывающая с домом-ракетой, — что же тогда? Если нет толчка извне, здесь можно навсегда остаться на одном и том же месте, корчиться, извиваться и не сдвинуться ни на сантиметр. И, наоборот, даже легкий толчок заставит странствовать без конца. Ведь все небесные тела — вечные странники. Повинуясь неумолимым законам механики, человек отправится в бесконечное путешествие и погибнет от голода и удушья…

Но постепенно, благодаря огромному усилию воли, к человеку возвращаются спокойствие и уверенность в себе. Вот зазвучали в ушах голоса друзей, и твой голос услышан ими. Да и в этом мире без верха и низа, без опоры и дорог, можно двигаться по своему желанию: у скафандра есть собственный маленький двигатель. Какую-то долю секунды становится не по себе: а вдруг упадешь в бездну? Нажим кнопки, вырывается небольшой сноп огня, легкий толчок — и звезды заплясали в диком хороводе, исчезают Солнце и Земля, Вселенная мчится неизвестно куда, ракета оказывается не сбоку, а где-то внизу… и так с каждым новым толчком. Останавливается скафандр-самоход — в мироздании снова воцаряется порядок. Ракета уже далеко, а станция, вернее то, что ею будет, — уже близко.

Не слишком удобно работать, витая в пустолазном костюме над бездной, в царстве всех трех измерений, в мире без тяжести.

Но пройдет время — и непривычные ощущения исчезнут, неизведанное перестанет изумлять, и появятся другие привычки, вернется сознание силы и власти над собой, уверенность движений. Люди смогут не только кувыркаться в пространстве, — они будут расчетливо и умело летать в нем, куда нм нужно, начнут спокойно работать в этих необычайных условиях, будто прирожденные жители Космоса.

…Яркий свет загорелся на звездном узоре неба и тотчас погас, потом вспыхнул еще и еще. На станции, отвечая ему, также зажигались и гасли огни. Завязался безмолвный световой разговор: корабль приближался к цели. Теперь он шел по радиотропе — локатор станции цепко держал его в своем луче. Пилоту почти не приходилось вмешиваться — ракету вели автоматы. Стоит ей отклониться с дороги, и понесутся тревожные сигналы, приказы моторам — обратно, на верный курс!

Станция-волчок заметно растет. Простым глазом можно различить отдельные ее части. Наступает ответственный момент: надо причалить, не повредив спутник. Тут многое зависит и от точности расчетов и от умения пилота. Постепенно теряется скорость. Медленно приближается площадка причала. Корабль осторожно опускается и занимает приготовленное ему место на маленьком «ракетодроме». Короткий перелет окончен. Теперь — на межпланетный вокзал, в небесную гостиницу!

Однако быстро туда не попадешь. Надо надеть скафандр, потом в тесной каморке шлюза ждать, пока откачается воздух. Только после этого можно выходить в пустоту. И снова — в шлюз, где уже не откачивается, а нагнетается воздух. Наконец разрешается снять пустолазную одежду: это станция, маленький мирок — оазис жизни в пустыне мирового пространства.

Новичка на небесном острове подстерегает немало неожиданностей. Он попадает в страну чудес. Где еще возможны такие шутки с весом? В центре станции — невесомость, со всеми ее забавными и серьезными последствиями. Неудивительно, что во всех центральных помещениях — ручки на всех стенах, чтобы удобно было передвигаться, ящики, чтобы убирать вещи, которые иначе будут бродить, как живые, повсюду.

Начинаем удаляться от центра — и появляется тяжесть. Сначала она совсем невелика. Подпрыгнув, еще можно висеть в воздухе, однако медленно, неуклонно будет тянуть вниз. Пусть спуск длится часами — все же тяжесть проявит себя. И чем дальше к краям, тем сильнее, пока на самой периферии, в жилых помещениях, она не станет уже довольно ощутимой. Какие удобства для тренировки будущих астронавтов! Можно привыкнуть к любой тяжести — к такой, как на Луне или на крошечных планетках-астероидах, либо к полной потере веса, как то бывает во время космических рейсов.

Старожилы не могут удержаться, чтобы не показать все-таки новичку чудеса невесомости. Во время короткого рейса на искусственный спутник в тесной кабине ракеты он не успел испытать в полной мере, что означает потеря веса.

Никакой акробат в цирке не сможет этого проделать — плыть по воздуху, как рыба в воде, повиснуть в любом положении, летать в любом направлении — свободно, как птица! Оттолкнувшись от стенки, человек взлетает — и кажется ему, что не он, а каюта сдвинулась с места.

Взяв в руки веер — вместо птичьего крыла! — можно управлять полетом, поворачивать, двигаться куда угодно. И с каждым поворотом будет «поворачивать» каюта, будут вертеться ее стены, а про пол и потолок надо здесь позабыть…

Классический фокус: из бутылки, если ею тряхнуть, вылетает большущая водяная капля-шар. Прикоснуться к ней — и влага обволакивает лицо, залезает за воротник. Спичка отказывается гореть — и теплый и холодный воздух здесь одинаково ничего не весят. Нет воздушных течений, и пламя задохнется без притока кислорода. Кресла, прикрепленные к своему месту, и люди, привязанные к креслам; взамен тарелок и ложек — закрытые эластичные сосуды для «выдавливания» из них жидкой пищи — вот черточки быта в условиях невесомости. Нет, не зря все-таки вертится станция, как волчок! Трудно долго жить в мире без веса, и в жилых помещениях здесь создана привычная тяжесть.

«Пол» и «потолок», когда живешь на вертящемся волчке, имеют иной смысл, чем на Земле. Пол — наиболее удаленная от оси стенка, и ею оказывается наружная часть жилого помещения-кольца. Помещения соединяются переходами и лифтами. Можно по лесенке пройти всю станцию, от края и до края, можно проделать тот же путь в лифте: уменьшится тяжесть, потеряется и снова вернется вес, пол и потолок поменяются местами, другая половина небосвода заглянет в иллюминаторы.

Все помещения станции, словно трюм корабля или подводная лодка, перегорожены на отсеки. Стоит автомату заметить где-либо утечку воздуха — загораются тревожные сигналы. Непроницаемые переборки изолируют поврежденный отсек. Заделка пробоины — по строгому расписанию, как на корабле в бою.