Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 3)

Но так – работенка у них не бей лежачего. Единственная проблема – их видят все старшие офицеры, включая коменданта базы, и потому – перед наступлением на дежурство приходится по часу приводить себя в порядок, особо обращая внимание на качество бритья – даже один непробритый волосок может послужить основанием для взыскания. Местные служаки, мать их, решили, что тут Веллингтонские казармы[25]. Зато – нет идиотских маршей, внезапных смотров по ночам – живи и радуйся жизни. Особенно, если удастся раздобыть немного ката[26].

А сегодня и вовсе – благодать. Все на праздновании, скукотища – никого не пускать, ничего не проверять. Только Марсден приперся, служака чертов. Все ему неймется. Зато – они слышали краем уха, что возможно – им скоро проведут сюда настоящий телевизор. Радио у них уже есть, на коротких и средних волнах – а вот телевизор…

– Что – слышал?

– Упало что-то.

– Чего?

– Сэр Николас оказался пьянее, чем казалось на первый взгляд.

Но Байрон Коффри, сын валлийского браконьера, с детства крайне наблюдательный и еще не забивший на службу – отчетливо слышал, как упало что-то тяжелое, и мог даже примерно сказать где – на втором этаже, рядом с лестницей. И если парни из их наряда родились в городах и давно забили на все на свете (солдат спит, а служба идет) – то он был родом из тех мест, где не запирали дверь на замок, и если в местный паб приходила полиция и о ком-то спрашивала – то все делали вид, что не знали, о ком речь. Он не был большим поклонником монархии – но если он записался на флот, то все, что он делал, он делал серьезно. И если он что-то слышал, то не мог оставить это без внимания. Иначе бы он не был самим собой…

– Я пойду поссу… – простецки сказал он

– В офицерский нужник, а, Байрон? – издевательски сказал Картер Пигс, рыжий весельчак из Ливерпуля.

Ничего не отвечая – Байрон притворил дверь, пошел по лестнице. В отличие от большинства своих сослуживцев и даже офицеров – он отлично знал, как себя вести и куда смотреть. В Великобритании – за браконьерство была предусмотрена смертная казнь, но многие владетельные синьоры, в чьих владениях егеря находили браконьеров – не утруждали мирового судью формальностями. Так что уже между первым и вторым этажом – он учуял едва заметный, но такой, который не спутаешь ни с чем запашок – такой исходил от его отца и братьев, когда они возвращались с добычей. Запах…

Крови!

Он прянул назад – и бесшумная пуля, пройдя в миллиметре от его руки – ударилась в стену, оставив большую выбоину. Через секунду – рядом ударила вторая…

Личное оружие рядовым не полагалось – только офицерам. Винтовку он оставил в пирамиде, в караулке, поэтому он сделал единственно правильное, что только и можно было сделать в такой ситуации. Повернулся и бросился вниз, через ступени, крича во весь голос: Тревога!

– Эй… – Пигс бросил карты – наш Шекспир что там, рехнулся?

– Он сказал…

Послышался звук падения чего-то тяжелого – как мешка.

– Тревога!

Саймон МакАдамс вскочил и бросился к рубильнику. Картер Пиггс, даже без оружия – к двери караулки. Джек Лизли – к пирамиде с оружием.

Пиггс – пинком открыл дверь, и рухнул наружу, потрясенные молодые морпехи увидели, как от его рыжей головы отлетел кусок, и это в тишине, они не слышали выстрелов. Это был первый человек, которого убили на их глазах, первая смерть – но далеко не последняя… МакАдамс – дернул на себя рубильник, противно взвыла сирена. Перекрыв трескучий грохот первого пущенного фейерверка.

Здание содрогнулось от непонятного, глухого хлопка…

– Мак! Держи!

Лизли перебросил товарищу Стэн, сам – уже тащил из пирамиды пулемет Фаркухара-Хилла с пристегнутым диском. Внешне безобидный, круглый мячик гранаты – закатился в караулку и остановился посредине пола…

Первые ракеты спущенного фейерверка – вонзились в черное небо, и почти никто не уловил в хлопке далекого взрыва – признака беды. А беда было совсем рядом – взорвался заряд, подложенный на электрическую подстанцию…

– Виват, господа!

Кто-то пальнул в воздух из своего Веблей-Форсбери, и в этот момент вдруг разом погасло все электрическое освещение. В отличие от свечного – оно гаснет разом, бесшумно и страшно. Раз – и ты уже в темноте. Остались гореть только свечи на столах, да еще, кажется…

– Господи…

Никто из внезапно ослепших людей – не увидел, как из безликого штабного Хамбера, несколько минут назад подъехавшего на стоянку – вышли три человека, и у двоих из них – были пулеметы Дарна, а у третьего – богемская автоматическая винтовка…

– Только этого не хватало. Арч, давай к дизель-генератору.

– Только этого не хватало…

– Дурной знак, джентльмены…

– Как романтично… – захлопала в ладоши графиня Кэрролл, уже почти сошедшая с ума от скуки и не нашедшая, кого бы подцепить на этом вечере.

Откуда-то от входа – застрочил пулемет и тут же – отозвался второй, несколько правее.

– Господа…

– Ложись! – крикнул кто-то.

Коммодор Белли в возмущении повернулся, желая то ли отдать приказ, то ли еще как-то разобраться. Он увидел плящущее пламя на срезе пулеметного ствола, где то в сотне ярдов от них – и в этот момент его стегануло по груди – и он свалился вниз, почти не почувствовав боли. Все точно так, как он только что рассказывал – только на этот момент убивали уже их. И не было сил ни кричать, ни уже дышать…

Коммандеру Смиту повезло больше – морской пехотинец, имевший дело с самыми разными ситуациями – он сначала полетел со стула на землю, толкнувшись ногами, и только потом – начал думать о том, что делать. Было по-настоящему страшно, кто-то упал рядом, и упал, как падает тяжело раненый или мертвый человек – мешком. Коммандер попытался ползти – но ползти было некуда. Он перевернулся на спину и выхватил заказной Кольт, который у морских пехотинцев Ее Величества был вместо чудовищно неудобных Веблеев.

– Ложись! Всем залечь! Залечь! – заорал он

Надо найти укрытие. Первое, что нужно делать при перестрелке – искать укрытие, а не стрелять в ответ. Это не трусость, это разумная предосторожность. Если ты начнешь вести себя как ковбой, и тебя убьют – ты ничем не сможешь помочь своей стране.

Он пополз под огнем. Мир вокруг него – разлетался на куски…

Сапер поднял левую руку, отсчитывая секунды до подрыва. В небе – трещали разрывы фейерверка, у лестницы – хлопнули два выстрела…

Четыре… Три…

Внизу – отчаянно взвыла сирена.

– Давай! – командир стиснул плечо сапера. Шифровальщик – вот-вот начнет действовать, он наверное что-то услышал. И если до этого все было относительно тихо, и можно было принять за далекие фейерверк – то сирену нельзя перепутать ни с чем.