Виктор Ночкин - Русский космос

Ознакомительный фрагмент

Заработала карта. Автономные топливные элементы не позволяли задействовать постоянное высокочастотное излучение, и слабые радары выдавали грубую схему из квадратов и прямоугольников, к тому же, несмотря на то что соединялись сигналы всех костюмов, значительная часть пространства оставалась размытой. Однако стало понятно, что остальные десантники уже проникли внутрь ангара (выстрелы доносились частыми очередями, к сухому стрекоту «ацилутов» добавился звук другого оружия) и что впереди Тимура двигается номер пятый, то есть Хайфа-Мария – отвечающая за картографирование программа высветила всех иеросолдат в виде привычных кружков с цифрами.

– Вторая группа, что у вас? – голос Настьки.

Выстрелы стали реже, лишь отдельные хлопки доносились из здания. Миновав угол, Мария остановилась и сказала:

– Здесь было окно. Можно сломать…

– Третий номер?

Сообразив, что вопрос обращен к нему, Тимур шагнул ближе к инокине. Акмаль встал неподалеку, водя стволом из стороны в сторону. Они оглядели большой, заколоченный фанерой квадратный проем, расположенный в противоположном от ворот торце ангара.

– Первый, здесь окно, – сказал Тим. – Можем его вскрыть. Что внутри?

– Противник залег. Там много укрытий, но если вы ударите сзади… Пяти секунд хватит?

– Да.

– Приступайте. Синхронизируемся, накроем их встречным огнем. Пошел отсчет: пять… четыре…

Включив генератор виброштыка, Мария шагнула к проему, и тут он взорвался.

Позже Тим подумал, что в фанере была трещина или небольшая дыра, десантница закрыла проникающий сквозь нее свет – и находившийся по ту сторону человек определил, что кто-то приблизился к проему.

Шлем Хайфы-Марии треснул, инокиня упала.

– Что? Что у вас?! – одновременно закричали Настька с Паплюхом, а Тимур, просунув внутрь автомат, уже стрелял, поливая пулями царящую в ангаре полутьму, видя светлый прямоугольник ворот на другой стороне, частично скрытый какими-то массивными предметами, суматошное движение среди теней… И худого подростка с древним помповым ружьем. Он стоял недалеко от окна, во второй руке его была большая неказистая граната. Тим попал ему в грудь и живот, когда только начал стрелять, еще не видя, куда палит.

Глаза немного привыкли к освещению; Тимур заметил, как позади юноши последние американы скрываются в обширной темной прорехе в полу.

– Вниз уходят! – выкрикнул он. Рожок «ацилута» опустел, автомат смолк. И одновременно пальцы подростка, который все это время медленно заваливался на бок, уставившись на Тима удивленно-испуганными глазами, разжались.

На другом конце ангара сквозь освещенный проем один за другим вбегали иеросолдаты. В шлеме голосил Паплюх, что-то настойчиво спрашивала Настька, но все это происходило и звучало где-то далеко, внимание Тимура было занято иным: он не отрываясь смотрел на убитого им человека и гранату. Большая, округлая, со следами пайки на ребристой поверхности, наверняка самодельная, – выскользнув из пальцев, она с мучительной неспешностью падала, приближаясь к бетонному полу, и кольца, соединяющего спусковой рычаг с трубкой ударного механизма, не было…

– Осторожно, граната! – выкрикнул Тимур, отпрянув от окна. Хайфа-Мария лежала на земле, шлем ее валялся неподалеку; Акмаль, присев рядом, хлопал инокиню по смуглым щекам.

Граната взорвалась. Поток воздуха ударил из проема рядом с Тимуром, грохот, будто облако раскаленного газа, расширился, заполнив помещение, несколько мгновений под давлением вырывался наружу сквозь ворота и окно, а потом схлынул, затих.

– Первый, доложить обстановку! – произнес в наушниках голос отца Карена.

Настька молчала. Перезаряжая автомат, Тим заглянул в проем и сказал:

– Пятый контужен, шлем поврежден. Необходима эвакуация. Противник…

– Противник скрылся под землей, – перебил голос Настьки, и одновременно Тимур заметил десантников: три головы, возникшие на фоне светлого прямоугольника, исчезли, тут же слева появилась фигура, крадущаяся вдоль стены, потом такая же – справа… В нижней части забрала было видно, как все три кружка приближаются к Тиму, вернее, к той области карты, где находилась его метка с цифрой три. А вот подросток исчез: взрыв отбросил тело куда-то в сторону. Тимур, вслушиваясь и вглядываясь – ведь кто-то из противников мог не спрыгнуть в широкий проем, что виднелся возле баррикады из мебели, но остаться наверху, поджидая десантников, – шевелил губами, едва слышно благодаря Всевечного, который милосердно позволил ему не видеть исковерканного взрывом тела юноши, молился, понимая, как мелко и эгоистично звучит его молитва: нельзя все на свете, все события относить к делам Господним, наивно это и глупо.

Хайфа-Мария очнулась, но идти пока не могла, ее сильно тошнило, кружилась голова. Встав, инокиня зашаталась, Акмалю пришлось обхватить ее и прижать к себе. Настька тем временем докладывала командованию:

– В ангаре необычная обстановка. Какая-то мебель древняя, а еще половина дома, стена с окном, за ней пол и часть крыши. И кадки с деревьями. А деревья ненастоящие, вроде…

Костя пояснил:

– Это павильон для съемок. Американы здесь фильмы делали до Кары.

– Куда скрылся противник? – спросил Паплюх.

– Проем в полу, под ним лестница. Была прикрыта железными листами, сейчас они рядом валяются. Пятый дальше передвигаться не может, сильно контужен. Что нам делать?

– Отправляем к вам Чекалова и Маслова, будут через две минуты. Оставьте Марию под стеной ангара, ее переправят на борт. Спускайтесь за противником, немедленно. Надо понять, для чего они здесь собрались, что под этим Голливудом спрятано.

– Не понимаю, что там светится? – спросила Тереза.

Переключившись в режим ночного видения, они сбежали по ступеням и заняли позицию в начале просторного зала, где заканчивалась идущая из-под ангара лестница. Пол был решетчатым, но что под ним – не видно. Вмонтированные в шлемы ПНВ наполнили пространство бледно-зеленой мутью. Далеко впереди, на другом конце помещения, светились два прямоугольника, из одного поднимался травянистый дым, оттуда шло тепло.

– Впереди еще одна лестница, – сказала Настька. – И лифтовая шахта. Нас слышно? Паплюх, отзовись!

Роман молчал: сквозь толщу бетона и металла радиосигналы не проходили.

– Возможно, какой-то подземный павильон для съемок? – предположил Костя. – А вон движется что-то.

Тимур прятался за перевернутой деревянной будкой, когда-то стоявшей на четырех колесах, наверное, предназначенной для перемещения кинокамеры. Он тоже заметил, как зеленый дым, поднимавшийся из квадратного отверстия шахты, стал гуще, плотнее… Там что-то сдвинулось, дым плеснулся, и возникла фигура с длинной трубой на плече, которую человек поддерживал обеими руками.