Дуглас Адамс - Ресторан «У конца вселенной»

— Бедненький, ты, похоже, действительно не создан для такой жизни…

— И это ты называешь жизнью?

— Что-то ты заговорил, как Марвин.

— Из всех, кого я знаю, Марвин — самый здравомыслящий. Ты не знаешь, как бы нам спровадить этого скрипача?

Появился официант:

— Ваш столик готов.

Если взглянуть на ресторан снаружи (чего еще никто не пробовал), то невольно захочется сравнить его с гигантской морской звездой, распластанной на забытой скале. В каждом щупальце звезды — бары, кухни, генераторы силового поля и турбины времени, которые медленно раскачивают всю систему взад-вперед, до критической точки и обратно.

В центре ресторана — огромный золоченый купол, почти шар. Туда и направились Зафод Библброкс, Форд Префект, Артур Дент и Триллиан. Кругом сверкало стекло, блестело серебро, сияло золото. Артур таращил глаза на всю эту роскошь.

— У-у-ух, — сказал Зафод. — И-и-их!

— Потрясающе, — выдохнул Артур. — Сколько народу… Какие вещи…

— Так называемые вещи, — тихо пояснил Форд, — тоже подпадают под определение народ.

— Огни… — сказала Триллиан.

— Столы… — сказал Артур.

— Наряды… — сказала Триллиан. «Точь-в-точь судебные исполнители, описывающие имущество», — подумал зеленый официант.

— Очень популярное заведение, — говорил Зафод, лавируя между столиками — мраморными, платиновыми, из красного дерева. За каждым сидела компания экзотического вида. — Все в пух разряжены — событие! — продолжал Зафод.

Столики, столики, столики — целая тысяча, по предположению Артура — окружали центральную эстраду, где небольшой оркестр исполнял легкую музыку. А между столиками там и сям качали кронами пальмы, журчали фонтаны, бездельничали гротесковые статуи… короче, тут наличествовали все приметы хорошо продуманной безумной роскоши.

— Молодец, компьютер. Видно, славно промыл ему кишки мой прадед, — щебетал Зафод. — Я всего-то велел ему отвезти нас в ближайшее место, где кормят, а он забросил нас в «Конец Вселенной». Напомни, чтобы я его отблагодарил при случае.

Он помолчал.

— Здесь — все. Просто все, кто был знаменит, велик и так далее.

— Был? — переспросил Форд.

— В данном месте и времени, в конце Вселенной, принято изъясняться сплошным прошедшим временем. Все уже было, понимаешь? — пояснил Зафод. — Привет, парни, — окликнул он компанию гигантских игуан. — Как поживалось?

— Это не Зафод ли Библброкс? — спросила одна игуана другую.

— По-моему, он, — отвечала та.

— Ну это уже просто финиш прикола, не правда ли? — заметила первая игуана.

— Да-а, чудная старушенция — Госпожа Жизнь, — поддакнула вторая.

— Это как ты сам с ней поладишь, — возразила первая, и их челюсти снова сомкнулись. Они ожидали величайшего шоу во всей Вселенной.

— Эй, Зафод. — Форд попытался поймать друга за руку, но под влиянием трех проглоченных в баре «Пангалактических грызлодеров» промахнулся.

— Это же мой старый браток, — проговорил Форд, тыча куда-то дрожащим пальцем. — Хотблэк Дезиато! Во-он тот, в платиновом костюме за платиновым столиком.

Зафод попытался проследить за движениями Форда, от чего у него закружилась голова. И все же он узрел объект.

— А, ну да, — обронил он, и тут до него дошло, кого, собственно, он видит. — Эгей-гей! — воскликнул он. — Ну этот парень и взлетел! Супершишка среди супершишек! Не считая меня, конечно.

— А он в принципе кто? — спросила Триллиан.

— Ты не знаешь, кто такой Дезиато? Может быть, ты и о «Зоне бедствия» не слышала?

— Нет, — честно сказала Триллиан.

— Ты не слышала о самой сногсшибательной, — сказал Форд, — самой громкой…

— …самой денежной… — подсказал Зафод.

— …рок-группе в истории Элейн… э… — Форд стал подыскивать слово.

— …в истории самой истории, — предложил Зафод.

— Нет, не слышала.

— Вот тебе и на, — сказал Зафод. — Мы добрались до конца Вселенной, а ты, считай, и не жила еще. Ну ты и растяпа.

Он повел Триллиан под ручку к столику, где все это время терпеливо ожидал официант. Артур побрел за ними, чувствуя себя одиноким и никому не нужным.

Меж тем Форд стал проталкиваться сквозь толпу с целью возобновить старое знакомство.

— Привет, э… Хотблэк, — окликнул он, — как жизнь? Страшно рад тебя видеть, старина. Ну как, все грохочешь? И выглядишь ты классно, прямо огурчик: такой же кругленький, зелененький и в пупырышках. Просто диво.

Форд похлопал приятеля по спине, слегка удивленный отсутствием реакции. Однако «Пангалактические грызлодеры», что плескались в его мозгу, посоветовали ему не робеть.

— Время молодое помнишь? — сказал он. — Мы ведь вместе тусовались, верно? Бистро «Нелегаль» не забыл? А «Империю обжор», которую Глист держал? А «Приют алконавтов»? Прекрасная эпоха нам выпала, верно я говорю?

Хотблэк Дезиато ни словом, ни жестом не выразил своего мнения о «прекрасной эпохе». Форд не сдавался:

— А в рассуждении чего покушать мы прикидывались санитарными инспекторами, верно? И конфисковывали себе еду и выпивку, верно? Пока не отравились. Да, а помнишь, как мы пили и несли пургу ночи напролет? Ну, в этих вонючих номерах над «Лукафе» в Гретхен-Тауне, на Новобетелье, а ты вечно уединялся со своей фиксгармоникой и возился с песнями. У нас эти песни просто в печенках сидели. А ты говорил, что ну и плевать, а мы говорили, что нам не плевать, потому что печенок жалко. — Взгляд Форда подернулся мглой воспоминаний. — А ты говорил, что звездой быть не хочешь, — продолжал он, шалея от ностальгии, — потому что звездная система — это лажа. А мы говорили — все трое: Хадра, Сулижу и я, — что сначала надо звездой стать, а так твое мнение ничего не значит, потому что звездой тебе не бывать. А теперь, погляди-ка! Ты сам эти звездные системы покупаешь пачками! — Обернувшись, он потребовал внимания от окрестных столиков: — Перед вами человек, который покупает звездные системы! Хотблэк Дезиато ничем не подтвердил и не опровергнул этого заявления, и публика быстро потеряла к нему интерес.

— Мне представляется, что кто-то опьянел, — пробормотало лиловое кустообразное существо в свою рюмку.

Форд, зашатавшись, грузно опустился на стул напротив Хотблэка Дезиато.

— Что это за вещь такая, ну, ты ее все играешь? — сказал он, неосмотрительно пытаясь опереться на бутылку, которая не замедлила опрокинуться — к счастью, в стоявший тут же бокал.

В честь этого удачного совпадения Форд осушил данный сосуд.

— Эта роскошная штука, — продолжал он, — ну, как там она звучит? Гры-ымм! Гры-ымм! Гхерммее-еррр! И еще чего-то, а в финале этот самый корабль врезается в солнце, и все взаправду, без фанеры!