Норби — необыкновенный робот. Другой секрет Норби - Айзек Азимов

лежала в траве. Хотя если подумать, то ему вряд ли удалось бы оглушить тебя. Если в голове нет мозгов, то и вышибать нечего.

— Послушай, дружок, — угрожающе произнес старший Уэллс. — Робот не имеет права оскорблять людей!

Он решительно направился к Норби, но тот вприпрыжку отбежал к Джеффу.

— Оставь его в покое, Фарго, — попросил мальчик. — На самом деле он не причиняет вреда человеческим существам.

— Само собой, — подтвердил робот. — Я не виноват, что упал на одного из них. Это Джефф скомандовал: «Сбросить бомбы!» Я всего лишь старался спасти людей — в том числе и тебя, Фарго, — когда схватил жезл правды, прежде чем бандит дотянулся до него. Откуда мне было знать, что станнер заряжен и снят с предохранителя? Послушай, Джефф, я не доверяю твоему тупому брату. Он на нашей стороне?

— Да, — ответил кадет. — И он вовсе не тупой.

— Он беспокоится о том, что я причинил вред бандитам, но его не заботит, что при этом страдают мои чувства. Это я называю глупостью.

— Он еще не знаком с тобой и не знает, какой ты впечатлительный.

— Почему, разговаривая с тобой, этот робот стоит лицом ко мне с закрытыми глазами? — поинтересовался Фарго.

— С моей стороны его глаза открыты, — ответил Джефф. — У него симметричная голова с парой глаз спереди и сзади. Кстати, я купил его в том самом магазине, который ты мне рекомендовал.

— Владелец которого исключительно груб и нечестен, — добавил Норби. — Он пытался обмануть Джеффа.

— Ты хочешь сказать, что управляющий всучил тебе этот бочонок, братишка?

— Нет. Я сам настоял на покупке Норби. Он… ну, он показался мне привлекательным. Вообще-то, управляющий пытался отговорить меня.

— В самом деле? Тебе нравится робот, называющий меня тупицей?

— Послушай, Фарго, не обращайся с ним как с неодушевленным предметом. Его зовут Норби, и он совершенно необычный. Просто он иногда путается… я потом тебе объясню.

— Ты же не собирался никому рассказывать обо мне! — взвыл робот.

— Фарго — это не «кто-нибудь». Он мой брат. Кроме того, я еще ничего толком не рассказал, и он сам разберется, что к чему, если побудет в твоем обществе хотя бы пять минут. Какие могут быть секреты, когда ты рядом?

— Ты снова ранишь мои чувства, — заявил Норби. — Только потому, что я бедный, униженный робот, ты считаешь себя вправе говорить обо мне все, что угодно…

— Давайте прекратим эти объяснения в любви, — сухо предложил Фарго. — Нам пора заняться более важными делами. К примеру, наши пленники уже приходят в себя. Держи станнер наготове, Джефф.

— Нам нужно заставить их говорить, а если мы будем глушить их станнером, то ничего не добьемся. Норби, свяжи их, пока они не совсем очнулись.

— Чем? — спросил Норби. — Может, я и путаный робот, но не настолько же, чтобы связать людей без веревки.

— Возьми это, — сказал старший Уэллс, протянув ему моток провода. — Мы собирались устроить веселый праздник летнего солнцестояния в соответствии с семейной традицией, но случилось непредвиденное, и праздник не состоится.

— Какое отношение имеет провод к празднику солнцестояния? — спросил мальчик.

— Не важно, — с загадочным видом ответил Фарго. — Я преподнесу тебе сюрприз в следующем году. Хотя, — со вздохом добавил он, — до следующего года еще надо дожить.

Тем временем Норби с удивительным проворством связал пленникам руки за спиной одним мотком провода, так что они оказались привязанными друг к другу. Потом он снова закрылся и превратился в обычный бочонок, стаявший на траве рядом с Джеффом.

— Дай мне жезл, — попросил Фарго.

— А тебе не кажется, что лучше обратиться в полицию? — с сомнением в голосе спросил кадет. — Даже на Манхэттене граждане не могут вершить правосудие самостоятельно.

— Это мое дело. Я разберусь с полицией, если дойдет до этого.

Он взял жезл у младшего брата, который уступил его с очевидной неохотой, и помахал изящной тростью перед двумя мужчинами.

— С пробуждением, джентльмены. Сначала, будьте добры, назовите ваши имена.

Оба стиснули зубы, но при первом прикосновении жезла тот, что был повыше и поплотнее, истерически взвизгнул.

— Я Фистер, — процедил он, — А это Слай.

— Так-то лучше, — удовлетворенно произнес Фарго. — Шпионы?

— Тебе придется отпустить нас, Уэллс, — злобно прошипел Слай. — Предупреждаю: чем дольше ты нас задержишь, тем хуже впоследствии будет тебе и твоему брату.

— Твое предупреждение принято к сведению, — сказал Фарго. — Но прежде чем я задрожу от ужаса и отпущу вас, давайте кое-что выясним.

Он покрутил регулятор, настраивая жезл.

— Вам не будет больно, если вы не солжете. Такие жезлы любят правду. Имейте в виду, я пользуюсь вашим жезлом, так что вина за его незаконное использование ложится на вас. — Он ткнул Слая. — Сначала я хочу знать, кто такой Инг и как он выглядит. Он случайно не очаровательная женщина? Тогда мне будет гораздо проще составить план дальнейших действий.

— Не знаю, — ответил Слай, одетый в коричневый костюм. У него были зализанные назад темные волосы и вытянутое, узкое лицо с резкими чертами.

Фарго продолжал тыкать жезлом, но Слай хранил молчание, не дрогнув ни одним мускулом.

— Странно, — пробормотал старший Уэллс. — Если жезл исправен, то ты говоришь правду. А ведь ты хочешь сказать мне всю правду, верно?

— Разумеется, — подтвердил Слай, но в следующее мгновение дернулся и вскрикнул от боли.

— Полагаю, что жезл работает нормально. Поэтому лучше не ври, если не хочешь еще раз испытать те же ощущения. Это относится и к тебе, Фистер. Хорошо, Слай, ты не знаешь, как выглядит Инг. Означает ли это, что ты видел его только в маскировке или же вообще не видел его?

— Никто его не видел, — хрипло пробормотал Фистер.

— Заткнись, — рявкнул Слай.

— Какова главная цель Инга?

Наступила пауза. Лицо Слая исказилось.

— Говори правду, — приказал ему Фарго. — Даже попытка солгать болезненна, когда жезл прикасается к тебе.

— На самом деле нет надобности лгать, — нахмурился Слай. — Ты прекрасно знаешь, к чему стремится Инг. Он хочет править Солнечной системой ради ее же блага.

— Само собой, ради ее же блага, — поддакнул Фарго. — Я ни на секунду не могу допустить, что он печется о своем благе, да и ты тоже. Все вы — благородные патриоты, которые думают только о других. Полагаю, вы хотите заменить более или менее демократичную Федерацию диктаторским правлением?

— С более толковым правительством и