Триумф Боло - Эванс Линда

Карты БФС-3793-Ц, которую называют Шахтами Хобсона, выполнены превосходно. Это была горнодобывающая колония людей, до захвата ее силами Денг 2 месяца и 4 дня назад. Мы не можем оставить этот мир захватчикам. Здесь находятся месторождения стратегического сырья, доступ к которому даст противнику преимущество перед человечеством. Мы должны отобрать шахты у врага. Замечаю внизу большую реку. Предварительное сканирование показывает, что река течет по дну ущелья шириной 0,82 километра. Глубина и ширина реки различны. Наиболее глубокие места подходят для скрытной посадки, в особенности если попытки уничтожения орбитальных средств наблюдения оказались успешными.

Сбрасываю оставшиеся аблативные плитки при помощи взрывных устройств. Они продолжают полет по моей траектории и врезаются в поверхность, создавая впечатление катастрофы. Выпускаю паракрылья. Сейчас я особенно уязвима. Скорее вниз. Стараюсь поточнее направиться в реку. Срезаю стропы парашюта с правого борта и полностью полагаюсь на паракрылья.

Направляюсь в реку, в самое ее глубокое место, глубиною 27 метров. Хорошее место для посадки, хотя моя конструкция допускает и посадку на голые скалы.

На предельной дальности обнаруживаю атмосферного разведчика Денг. Согласно имеющимся у меня характеристикам, мы еще вне пределов его обнаружения, у меня в запасе 3,88 секунды, чтобы исчезнуть с его горизонта. Активирую систему «Хамелеон», имитирующую внешний облик, инфракрасные и электромагнитные параметры такого же разведчика. Лучшее, что я могу придумать и применить. Падаем в каньон. Стены в месте падения высотой 321 метр.

Предупреждаю команду:

— Приготовиться в посадке!

В самый последний момент отваживаюсь с помощью паракрыльев на «свечку» в попытке максимально сбросить скорость и уменьшить всплеск от падения. При входе в воду мгновенно возвращается ощущение головокружения. Замедляюсь. При погружении маневрирую паракрыльями. Команда благополучно пережила еще один толчок. Я ощущаю облегчение. Посадка — опасный этап операции. Даже при благополучной посадке члены экипажа могут получить травмы: вывихи или растяжения. К счастью, этого не происходит.

Касаюсь дна. Гусеницы стоят на гладком камне. Температура воды 2,7 градуса по Цельсию. Скорость течения 0,6 метра в секунду. Быстрое течение и прохладная вода охлаждают корпус. Мы надежно скрыты от глаз противника.

— Дуг, посадка произведена успешно. Рекомендую оставаться в этом положении в течение 24 часов.

— Согласен. Все слышали, что сказала леди? Время перекинуться в картишки. Подождем.

Ощущаю положительные эмоции. Командир удовлетворен моими действиями. Он называет меня «леди», когда особенно доволен. Команда и я в хорошем состоянии. В данный момент это главное.

— Приготовиться к посадке!

Виллум вздрогнул от звука удивительно человеческого женского голоса, закрыл глаза и вцепился в сбрую. К стыду своему, он заорал...

Спуск не затянулся. Удар был силен, несмотря на подвеску. Ремни врезались в мышцы. Синяки обеспечены — если он до них доживет. После этого толчка спуск стал мягким.

Вода, понял Виллум. Приводнились.

Они бухнулись на твердую поверхность.

— Дуг, посадка произведена успешно. Рекомендую оставаться в этом положении в течение 24 часов, — тот же женский голос. Это Боло.

Сидя в своем командном кресле, Дуг Харт кивнул:

— Согласен. Все слышали, что сказала леди? Время перекинуться в картишки. Подождем.

Виллум расслабился в своей сбруе. Слава Богу...

— Всем распрягаться, — сказал Харт, расстегивая свои пряжки. Он затопал сапогами по палубе. — Отлично сработано, Рыжая. Никто не ранен?

— Нет, Дуг, — ответил Боло.

Виллум со странным ощущением понял, что его жизнь находится под наблюдением Боло. На судне он с этим не встречался. Черт, надо было внимательнее относиться к учебному материалу. Он понимал, что Боло может предоставить в его распоряжение любые необходимые ему данные, но незнание все же пугало. Надо затыкать информационные дыры, и побыстрей.

На лице Харта — ни следа иронической ухмылки. Под впечатлением благополучного приводнения он благодушно улыбается:

— Как дела, ДеФриз?

Виллум обвел языком зубы:

— Нормально. Все цело.

Харт засмеялся:

— Вылезай. Есть работа. Надо проверить ее с носа до кормы.

— Есть, сэр,— сказал он, но пальцы не слушались... Или что-то заело. Он покраснел и попытался снова.

Харт обратился к Боло:

— Состояние, Рыжая?

— Проверка систем продолжается. Система «Хамелеон» настроена на текущее окружение: скала и вода. Вероятность обнаружения противником 0,093 процента, если в экран «Хамелеона» не уткнется ближний луч. Системы функционируют нормально, но поступил сигнал неисправности из пищеблока. Хорошо, если ДеФриз посмотрит, когда будет время. Хоппер — или лучше Данни? — подыши, пожалуйста, ровно и спокойно через марлечку. Медицинский шкаф спереди справа.

Дуг, цель Прима в 91,3 километра к северо-западу от нашей позиции, вверх по течению. Подробная карта в моих данных показывает удобный доступ. Выйти из этого каньона можно, согласно картам колоний, в 61,7 километра вверх по течению. Там находится пристань экскурсионного катера. Оттуда к шоссе ведет проселок. Предлагаю двигаться в светлое время суток в модификации системы «Хамелеон» под тяжелый сельскохозяйственный или горный комбайн.

— Отлично, Рыжая. Пусть шум уляжется, прежде чем мы приблизимся к цели Прима. Несколько дней под водой убедят Денг, что они перебили весь десант.

Виллум ничего не имел против.

— Паракрылья убраны. Водичку из брюшка отцежу потом, когда выйдем на воздух.

Из отделения команды послышались смешки. Виллум на мгновение замер с пряжкой в руках, глядя через решетку ближайшего бортового динамика. Голос Боло походил на голос его бабушки. Он охотно поверил бы, что в соседнем помещении сидит женщина — техник эксплуатационной службы и общается с ними. Только вот соседних помещений на Боло не было. Лишь тесная боевая рубка и битком набитое отделение десанта. Собственная реакция на голос Боло обеспокоила его. Он понимал, что находится в машине. Машина эта могла мыслить, общаться, но все же это машина. Но он уже думал о ней как о женщине.

Ну и что? Так же любой член команды думает о корабле. С незапамятных времен.

Психотроника «Бонни» не могла сравниться с мозгом Марк XXI, но все же Виллум привязался к своему судну. Теперь он начал понимать, почему экипажи Боло реагировали таким образом.

Харт открыл люк в переборке и повернулся к нему:

— ДеФриз, кончай со своей сбруей и займись пищеблоком. Потом бери инструмент и перепроверь Рыжую. Я помогу тебе сориентироваться в ней. Банджо, проверь все оружие. Хоппер, будь особенно внимательным. ДеФриз, пошевеливайся!

Он остался в командной рубке один, все еще силясь расстегнуть проклятую пряжку. Люк с легким щелчком закрылся. Наконец чертова упряжь уступила, и Виллум неизящно грохнулся на пол. Слава богу, никто из экипажа, кажется, не был свидетелем этого. Он быстро, но не очень уверенно вскочил на затекшие резиновые ноги.

— Хотел бы я знать, где искать этот пищеблок, — пробормотал он вслух, восстанавливая в памяти свой учебный курс.

— Иди к корме. В конце десантного отделения по левому борту, за сиденьями, — направил его женский голос Боло.

Он подпрыгнул сантиметров на восемь.

— Извини, не хотела тебя испугать.

— Э-э... — Он осмотрелся и нашел линзу объектива видеосенсора. — Привет. Немного неожиданно, правда... — Виллум почувствовал, что краснеет, что выглядит зеленым новичком.

Своеобразный женский смешок раздался из динамика.

— Ничего страшного, Виллум. Ты ведь раньше не работал с Боло. Освоишься.

— Э... спасибо.

— Во мне заложено более тщательное моделирование диалога с человеком и более разветвленная речевая коммуникация, чем у сверхсветовых судов. Удобство экипажа — моя приоритетная задача, и я стараюсь добросовестно ее выполнять.