Артур Кларк - Рама Явленный

— Что-то не так? — спросила Николь.

— За последний час у тебя участилось сердцебиение, — объявила Синий Доктор. — Я хотела проверить наполнение и частоту пульса.

— Я очень взволнована, — сказала Николь. — Такая реакция обычна в подобных случаях…

— Я знаю, — ответила Синий Доктор, — но Орел настаивал, чтобы я была очень осторожна. — Несколько секунд на голове октопаука не появлялось цветовых полос. Синий Доктор внимательно изучала экран. — Похоже, все в порядке, — произнесла она наконец, — но, если ты почувствуешь легкую боль в груди или одышку, сразу нажимай на кнопку вызова:

Николь на прощание обняла Синего Доктора.

— Большое спасибо, я очень благодарна тебе.

— Мне было приятно помочь. Надеюсь, что все будет в порядке. Твоя комната помечена номером 41… двадцатая дверь слева. Вагончик останавливается через каждые пять комнат.

Глубоко вздохнув, Николь огляделась. Небольшой вагончик ожидая ее. Она побрела к нему, волоча ноги по полу, и махала Синему Доктору. Через минуту-другую Николь оказалась перед обычной дверью, на которой был проставлен N41.

Она постучала. Дверь немедленно отворилась, ее приветствовали пять улыбающихся лип.

— Добро пожаловать в Гранд-отель! — проговорил Макс, широко ухмыляясь и разведя руками. — Входи же, моя дорогая, обними арканзасского мужичка.

Вступив в комнату, Николь ощутила прикосновение к руке.

— Здравствуй, мама, — сказала Элли. — Николь повернулась и поглядела на свою младшую дочь. Виски ее уже поседели, но глаза оставались столь же чистыми и искрящимися, как и прежде.

— Здравствуй, Элли, — ответила Николь со слезами. Это были не последние слезы, которые она пролила за последующие несколько часов.

3

Комната оказалась квадратной, со стороной примерно в семь метров. Вдоль дальней стены располагались удобства: раковины, душ и туалет. Рядом с дверью устроили большой открытый гардероб, куда складывали всю их одежду и прочие пожитки. На ночь для сна на полу раскладывались матрасы, которые днем убирались на полки.

Первую ночь Николь спала между Элли и Никки; Макс, Эпонина и Мариус улеглись на противоположной стороне комнаты возле стола и шести стульев, составлявших всю мебель в этом жилом помещении. Николь была настолько утомлена, что уснула немедленно — еще до того как выключили свет и все закончили приготовления ко сну. Проспав без сновидений часов пять, Николь вдруг проснулась, на миг позабыв, где находится. Лежа во тьме и в молчании, Николь припомнила события предыдущего вечера. Тогда ее переполняли эмоции, поэтому она даже не имела времени разобраться в своей реакции на то, что видела и слышала. Вскоре после того как Николь вошла в комнату, Никки отправилась в соседнюю комнату. И все следующие два часа в комнате находилось одиннадцать человек, причем трое или четверо разговаривали одновременно. За эти два часа Николь успела поговорить с каждым, но было просто невозможно обсудить что-нибудь подробно.

Четверо молодых — Кеплер, Мариус, Никки и Мария — держались очень застенчиво. Мария, чьи обворожительные синие глаза так контрастировали с медной кожей и длинными черными волосами, вежливо поблагодарила Николь за спасение. Она также призналась, что не помнит ничего, что было с ней до того, как она проснулась. Во время короткой беседы с бабушкой Никки нервничала. Николь показалось, что в глазах внучки промелькнул даже страх; однако Элли позже заверила мать в том, что это скорее всего был трепет: о Николь ей успели порассказать столько, что Никки явно ждала встречи с ожившей легендой.

Оба молодых человека держались вежливо, но сдержанно. И только раз за весь вечер Николь заметила на себе пристальный взгляд Кеплера. Пришлось напомнить себе, что она была первой, действительно старой женщиной, которую видели юноши. «Молодым в особенности трудно, — подумала Николь, — иметь дело с одряхлевшей женщиной… подобный облик совершенно не отвечает их фантазиям о нежной половине рода человеческого».

Бенджи приветствовал Николь широким объятием. Обхватив сильными руками, он приподнял ее и радостно завопил:

— Ма-ма, ма-ма! — Бенджи казался вполне благополучным. Николь с удивлением обнаружила, что волосы на лбу его поредели… на взгляд сын был явно не молод. Она сказала себе, что удивляться не следует: ведь ему теперь около сорока.

Патрик и Элли приветствовали мать очень тепло. Элли выглядела усталой, но, с ее слов, все это вызвано тем, что день выдался трудным. Дочь объяснила Николь, что в Гранд-отеле занимается стимуляцией межвидового общения.

— Я делаю все, что могу, — проговорила она, — поскольку я разговариваю на языке октопауков… Надеюсь, когда к тебе вернутся силы, ты поможешь мне.

Патрик негромко сообщил Николь, что тревожится за Наи.

— Все эти трудности с Галилеем разрывают ее сердце, мама. Она вне себя: эти кирпичеголовые, как мы их зовем, забрали от нас Галилея без особых объяснений и, как бы сказать… без церемоний. Она сердится, потому что ей не позволяют проводить с ним более двух часов в день… Не сомневаюсь, она хочет попросить у тебя помощи.

Наи переменилась. Искры и мягкость оставили ее глаза; начиная с первых слов, она держалась необычно жестко.

— Мы здесь обитаем в самом худшем полицейском государстве, Николь, — проговорила Наи. — Здесь куда хуже, чем под Накамурой. После того как вы устроитесь, я многое расскажу вам.

Макс Паккетт и его восхитительная француженка-жена Эпонина постарели, как и все вокруг, но было ясно, что они любят друг друга и своего сына Мариуса и любовь придает им силы. Эпонина пожала плечами, когда Николь спросила, стесняют ли их подобные жилищные условия.

— Не очень, — ответила она. — Не забудь, девочкой я воспитывалась в детском приюте в Лиможе… К тому же, я так рада, что осталась жива и мы с Максом и Мариусом вместе. Мне уже столько лет, а ведь я даже не надеялась дожить до седых волос.

Макс остался прежним ругателем и весельчаком. Только волосы его теперь тоже поседели, и походка сделалась не столь упругой, но Николь видела по его глазам, что и он доволен жизнью.

— Тут в курительную ходит один парень, с которым у меня разговоры, — сказал Маке Николь, — между прочим, твой большой почитатель… Он каким-то образом избежал смерти, а вот жена его нет… Во всяком случае, — Макс снова ухмыльнулся, — рассчитываю вас познакомить при первой же возможности… он чуть помоложе тебя, но проблем, конечно, не будет…

Николь спросила Макса о причинах сложных взаимоотношений между людьми и октопауками.