Василий Головачев - Настоящая фантастика – 2015 (сборник)

Когда он захихикал, даже Регина перестала стонать. Во взгляде одного из терпеливых здоровяков он прочел отвращение, во взглядах других – чуть ли не жалость к убогому. Вот и хорошо. Пусть принимают его хоть за идиота, страдающего недержанием, лишь бы это помогло ему уцелеть.

Так он пережидал невыносимые минуты. Геннадий не мог бы сказать, сколько их было. Ему показалось – очень много, но пока сидишь голой задницей в луже мочи, время становится чем-то вроде надувного шарика в мозгу. И этот шарик уже едва не лопался внутри черепа, когда в спальне наконец появился хорошо одетый старик. Впрочем, при близком рассмотрении уже не совсем старик. Имелась в этом незваном госте некая странность. На Цветкова он поначалу произвел впечатление молодого актера, тщательно загримированного под старца, только в данном случае ни о каком гриме речи, разумеется, не было. Где-то Геннадий уже видел нечто подобное, только не мог вспомнить, где именно. Слова «Фонд помощи жертвам программ отсроченной смерти» всплыли сами собой. Понять бы еще, что они означают… Он присмотрелся к «гостю» повнимательнее – насколько позволяла унизительная позиция. Морщины на его лице казались трещинами, словно оно могло рассыпаться в любой момент, обнаружив под собой… что? Нет, время для догадок явно было неподходящее.

Помимо отлично сидящего костюма и пары перстней незнакомец имел при себе старомодную трость с серебряной рукоятью в виде головы пуделя. Цветков сильно подозревал, что трость скрывает в себе гораздо более опасный колющий предмет. Во всяком случае, в третьей ноге «старик» явно не нуждался.

Он задержался возле кровати и возложил длань на затылок Регины, которая снова начала стонать при его появлении. Через несколько секунд она замолчала, а ее дыхание сделалось тихим и размеренным. Не иначе, она заснула, причем так крепко, что не проснулась, когда незнакомец снисходительно прошелся тростью по ее ягодицам.

– Хорошая задница, – одобрил он и подмигнул Цветкову. – Надеюсь, хотя бы получил удовольствие? Извини, если мальчики слегка перестарались. Ба, а это что такое?

Он вступил в лужу, но, по-видимому, не испытывал неудобства. Возвышаясь над Цветковым, он уперся тому в подбородок концом трости.

– Мне известны твои подвиги, так что с этим (он явно имел в виду лужу) ты перестарался.

– Может, перейдем к делу? – хмуро осведомился Геннадий.

– Прекрасное намерение, – кивнул незнакомец. – Хочу тебя нанять.

– У меня уже есть работа.

– Так ведь то работа за деньги, а я предлагаю кое-что другое.

– Что именно?

– Я верну тебе тех, кого ты потерял. Для начала.

– Во-первых, я никого не терял. Во-вторых, если ты имеешь в виду мертвых, то это дерьмо собачье.

– Если ты служил в «Химере», это не значит, что стал экспертом по мертвецам. Возможно, ты просто не в курсе последних достижений программы. Но нам ли не знать, что подобные достижения не афишируются, не правда ли? Да и по первому пункту я бы на твоем месте не был так уверен.

«Старик» сделал элегантное движение тростью, и через мгновение голова пуделя уже упиралась Цветкову в лоб. После чего он что-то почувствовал. Что-то совершенно неописуемое.

– А они изрядно выпотрошили твою память, – донесся до него голос незнакомца. – Хм, оказывается, даже эти ветеринары из спецслужб способны кое-чему научиться, если припечет… Как насчет небольшой экскурсии в прошлое? Я имею в виду твое подлинное прошлое.

– Откуда ты взялся? – Цветков чувствовал смертельную усталость. – Чичиков навел?

– Чичиков? Так он назвался? Ах, безобразник. Что ж, у него, по крайней мере, есть чувство юмора. Ты хоть знаешь, кто такой этот Чичиков? Чем славен? Нет? Видно, не тому вас учат…

– С удовольствием поболтаю с тобой, если снимешь наручники.

– Еще рано. Рассматривай это как знак уважения. Тем самым я отдаю должное твоей способности выбираться из самых сложных ситуаций. Пока я буду пытаться тебя переубедить, ты останешься прикованным к батарее. Если мне не удастся – а я это узнаю, что бы ты ни скрывал здесь (легкое постукивание тростью по цветковскому черепу), – мы избавимся от нее (плавный жест в сторону спящей Регины) и от тебя. Поскольку я тоже человек с чувством юмора, хоть и особого свойства, я продам вас обоих черным трансплантологам. Думаю, они давно мечтают побеседовать с тобой по душам.

Это было исчерпывающе. Теперь Цветков знал (или думал, что знает), откуда ноги растут. Его охватила сильнейшая ностальгия по тем временам, когда он служил в «Химере» и спал, держа палец на спусковом крючке. Не чувствовал бы сейчас жопой и сердцем омерзительную холодеющую лужу…

– Приступим, – сказал человек с тростью, правильно истолковав его молчание.

Цветкову ничего не оставалось, кроме как встретиться с «дерьмом собачьим» лицом к лицу. По выражению незнакомца, «для начала» все попахивало банальным гипнозом. Он поводил рукоятью трости из стороны в сторону, проклятый пуделек закачался примитивным поблескивающим маятником и, невзирая на критический взгляд Цветкова, десятки раз успешно проходившего тесты на невосприимчивость к психическим воздействиям, таки ожил, раззявил пасть, оказавшуюся черной-пречерной, и монотонно затявкал, затяв… затя… затягивая Геннадия в ватный космос противоестественного сна.

А спустя какое-то неизмеримое время не осталось и ничего противоестественного. Только свинцовая легкость, просветленная тьма и парение бескрылых душ.

Он находился там, где все имело зачаточную форму и, тем не менее, было легко узнаваемым. Ощущение номер один: он сам в каком-то смысле участвовал в творении. Лепил в своем воображении то, до чего у Создателя не дошли руки. Окружавшие его округлые горбы, без сомнения, были могилами. Безымянными, не обязательно содержащими тлен и прах, но все же могилами. При желании на них могли появиться надгробные камни, кресты, ангелы и надписи. Но машинка внутри посоветовала Цветкову не тратить память на имена, которые ему все равно ничего не скажут. А те, что смогут говорить, явятся сами.

И они явились.

Из-за темного обелиска выступила женская фигура, медленно двинулась навстречу. Когда Геннадий увидел ее лицо, он чуть не заплакал. Мама – такая, какой она была лет в сорок. Моложе, чем он сейчас…

– Что ты здесь делаешь, сынок? – спросила она печально и протянула руку, чтобы погладить его по голове. Он ощутил что-то вроде дуновения ветра, разметавшего волосы. С усилием вспомнил, что он здесь делает.

– Мне обещали вернуть тех, кого я потерял.