Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона

Умное, с затаенной усмешкой лицо Ника исчезло с экрана, но вместо обещанных фотографий на нем проявилась знакомая фигура обнаженного Муниланы, восседающего на шкуре ирбиса.

«Нет! Только не это»…

Сорвавшись с места, Джонсон, стоя, набрал номер Реджинальда ван Аллена.

«Последнее предупреждение», — он так и не понял, произнес ли эти слова йог или сами они возникли в мозгу.

Но все сложилось, составилось, распределилось по полочкам: бредовое, как мнилось сперва, предуведомление Муниланы об убийцах, летящих к чертогу царя, и осколки кометы; дата небесной битвы и числа во мраке гробниц — 22, 22, 22!

22 — растянувшиеся в цепь ледяные глыбы.

22 июля, 21 час 54 минуты (то есть почти 22) — последний удар.

«Почему, ну почему я узнаю только сейчас? — обожгло запоздалое сожаление. — Почему ничего нет в пресс-релизах? У них что: мозги жиром заплыли, в аналитическом центре?..»

— Это вы, Реджи? — Он сначала не узнал голос ван Аллена. — Я поднял вас с постели?

— Ничего, Пит, не имеет значения.

— Извините. Не сообразил, что у вас уже ночь… Мне срочно нужно повидать Мунилану. Хорошо бы уговорить его приехать в Штаты. Если не получится, я прилечу. Вы меня слышите?

— Да. Пит, но я не уверен. Вейден, кажется, потерпел фиаско. Попробуем подступиться еще разок… Что-нибудь приключилось?

— Он сейчас появился на CNN. И как!.. Подробности узнаете из утренних газет, Реджи.

— Ha CNN? Ваша идея сработала, но, к сожалению, без нашего участия.

— Не знаю, сожалеть или, наоборот, радоваться, но это так: он не нуждается ни в наших деньгах, ни в услугах. Обошелся без посредников. Вы мне позвоните?

— Как только выясню. Придется ждать до утра.

— Понимаю. Спокойной ночи. Я в Мехико. — Джонсон опустил трубку. Называть номер не было необходимости: «клиппер» совмещался с определителем.

Собравшись с мыслями, он направил в аналитический центр срочный запрос: все, что только есть о комете «Шумейкер-Леви-9», включая пророчества Нострадамуса и число 22.

Роковые цифры горели на электронном табло: 22 марта.

«Совпадение? Возможно. Но похоже, что наступила пора сплошных совпадений. Чтоб ты пропала, Глэдис!»

Оставаться и далее в подвешенном состоянии не позволяло Время. Оно подгоняло в шею и путало след, выписывая немыслимые петли. Эрик Ли предупреждал, что эксперименты с вакуумом могут сыграть роль кнопки, которая вызовет непредсказуемые процессы.

Слегка поостыв, Джонсон решил не пороть горячку. Черт с ней, с субординацией, но простое благоразумие подсказывало, что нужно еще немножечко подождать. Если Глэдис так и не появится, то хотя бы ситуация станет яснее.

Он решил назначить совещание на двадцать четвертое, прямо здесь, в «Редиссоне», и послал вызов Эрику Ли, Хейджберну, Гринбладу, Рогиру ван Вейдену, Левэку и Уорвику. Толку от лорда ни на пенни, но пусть будет под рукой, коль скоро на него объявили охоту.

Вскоре застучал телетайп, связанный прямым кабелем с аналитическим центром. Сведения о комете заняли десять страниц.

«Еще парочку, и можно пустить пулю в висок», — подумал Джонсон, бегло скользя по строчкам.

Национальный научный фонд Соединенных Штатов ассигновал на исследование «SL-9» тридцать миллионов долларов. Помимо «Вояджера» и «Галилея», съемки будут вестись с Южного полюса, где работает американская антарктическая станция. Задействован радиотелескоп на Гавайях, установленный в кратере Мануакеа. Предполагается приурочить к событию и запуск шаттла «Колумбия».

Астрономы, хоть и проворонили гостью, спешно наверстывали упущенное. Русские, продолжая сетовать на катастрофическую нехватку средств, кажется, тоже очнулись от спячки. Идут переговоры о подключении к наблюдениям обсерватории в Зеленчуге, где установлен самый крупный оптический телескоп. Одна «Эпсилон» тащится в аутсайдерах. Какую рекламу прошляпили!

Руки чесались разогнать к чертям собачьим этих горе-аналитиков. Вместо того чтобы думать, искать, сопоставлять, они выхватили из Нострадамовых «Пропеций» все катрены за номером 22! Американские ленивцы, только и знают, что висеть на деревьях и жрать листья…

Из десяти четверостиший более-менее отвечали контексту всего два: из первой и шестой центурии.

Оставшийся в живых лишится чувствИ мыслей. Будет, как живой мертвец.Не избежать вам бед, Шалой и Лангр.Мороз и стужа Франции грозят.

Учитывая потери при переводе со старопровансальского и присущую Нотр-Даму нарочитую затемненность, можно было заключить, что Франции — пророк страдал за родную страну — грозит нечто вроде ядерной зимы. Связано ли это с появлением «злого пламени», оставалось гадать на кофейной гуще. Но «будет, как живой мертвец» — впечатляло. Холодок пробежал по спине: «эффект зомби».

Внутри земли божественного храмаПод маской миротворца затаилсяПлемянничек — убийца и схизматик.Посеет всюду он обманчивый соблазн свободы.

Поднаторевшие на средневековых энигмах эксперты-толкователи разошлись во мнениях, как по поводу «племянничка», так и насчет хронологической привязки катрена. Зато политологи дали такую волю фантазии, что дух захватывало.

Один приурочил исполнение предсказания к 1917 году. В его больной голове «племянничек» ассоциировался с Владимиром Лениным. Не прямой, видите ли, наследник Керенского, а значит — племянник. Семантическое зерно, надо отдать справедливость, присутствовало: «Всегда наследует не сын, а племянник». Такая максима существует и, вполне возможно, была в ходу и в шестнадцатом веке. Преемника, который действует наперекор предшественнику, бесспорно, можно назвать «племянником». Не мудрено, что другой «знаток», тоже со сдвигом, усмотрел сходство с Михаилом Сергеевичем Горбачевым. Определенно «племянничек»! Хоть от Сталина считай, хоть от Андропова с Черненко. Тут же в пандан «страна божественного храма» и это, убийственное: «посеет всюду он обманчивый соблазн свободы».

Ох, уж эти любители исторических пасьянсов. Все-то у них сходится. Какое это имеет отношение к схватке кометы с Юпитером? А никакого!

«На обманчивый огонек неведомого первыми слетаются шарлатаны», — отчеканилась максима Питера Джонсона, но ей не суждено было обогатить мировую литературу.

Позвонил Реджинальд ван Аллен.

— У меня дурные вести: исчез Патанджали, то бишь Мунилана.

— Как это — исчез?! — задохнулся Джонсон. — Что значит — исчез?