Филип Фармер - Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы

Он осторожно взмахнул рукой, выражая раздражение. Если он мог обшаривать Конфедерацию Южан, постигая их хитрости, сможет, разумеется, и добраться до силы Нового Рима. Это ему раз плюнуть.

Он нетерпеливо развернулся и вступил в хижину.

Внутри неярко горела на бамбуковом столе небольшая лампа на рыбьем жире, освещая блюдо с фруктами и холодным мясом.

У дальней стены стояла кровать, на которую был брошен его вещмешок. Близ нее — бамбуковый стул.

В тени у стула, наполовину видимый в колеблющемся свете, обозначился некто, укутанный в темно-серую ткань. Его сердце подскочило. Он приблизился.

— Я ждала тебя, — раздался вкрадчивый шепот. — Богиня желает, чтобы ты взялся за ее поручение.

С мгновение он стоял молча. Но с видом не столько застигнутым врасплох, сколько приводящего в порядок мысли. Внезапно он указал на стул.

— Добро пожаловать, Богиня, — сказал он. — Садись, пожалуйста. Здесь недостаточно великолепная обстановка для твоего положения. Но, как ты понимаешь, мне это лишь предоставлено.

Она вышла вперед на свет, сбрасывая свободный серый балахон.

— Меня раскусили, — сладко пролепетала Клеопатра.

Движением, плавным, точно струйка дыма, она присела.

Надушилась она пуще прежнего. Громадные глазищи сияли.

— Как это было ловко, — воскликнула она. — Ты узнал меня в один миг. Садись. — Она улыбнулась ему откровенно шаловливо. — Мы можем обойтись без таких утомительных формальностей, как коленопреклонение. Это — лишь официальная церемония, на которой мы настаиваем, собственно, чтобы прививать среди наших подданных привычку нас почитать.

Он осторожно сел. В неверном свете ее лицо, скрытое под яркими красками, казалось рожицей задиристого ребенка. Она сказала:

— Сегодня, когда ты описал свое привычное занятие, меня разобрало любопытство. Теперь, когда ты показал свое искусство, признаюсь, меня охватило восхищение. Ты вызываешь истину из всякой тени.

— Ты очень любезна.

— В Новом Риме, — сказала она ему, — одинокой женщине, сколь угодно высокородной и могущественной, нужно много друзей. Точно так же чужестранец в Новом Риме может, если желает, удостоиться благодарности высоких лиц. Учитывая эти взаимозависящие обстоятельства, я надеюсь, что ты согласишься стать моим другом.

Он сразу понял, что эта женщина избрала его орудием в какой-то личной интрижке. Его прибытие к хижине задержали так, чтобы она вошла первой. Ее тяжкие благовония обеспечивали уверенность, что он ее легко распознает. И это позволит ей восхититься им, обезоружить его и взять на службу.

Подавшись вперед, она подставила свое личико под свет лампы.

— Ты и догадаться не можешь, как срочно твоему другу нужно твое умение. Ты много лет раскрывал тайные преступления. Не так ли?

— Такова работа детектива.

— Значит, тебя, несомненно, привела к нам сама Исида. В этом месте, как ты увидишь, мы строим новый город, город, посвященный чистоте солнца. Солнце для большинства здесь — это египтянин, охваченный крепким металлом немногочисленных римлян. К сожалению, немногих, ибо они — упорные строители. Вместе мы возведем город, более дивный, чем Мемфис или Александрия, и более прославленный, нежели сам Рим. Этой цели мы посвятили нашу новую жизнь. И все-таки с самого начала самоотверженных трудов, у нас совершаются тайные преступления. Гнусные преступления, как подсказывает мне мое сердце. Ты слышал, как воют в ночи женщины?

— Да.

— Если бы мужчины сокрушались, как они, ты услышал бы и мужские голоса. Женщины горюют по исчезнувшим мужьям. Мужчины, вероятно, оплакивают своих жен. Кто знает? Мужчина и женщина вдруг исчезают среди ночи. И не возвращаются.

Он сдержанно заметил:

— Они могут и куда-нибудь переселиться.

— Бросив семью и все имущество? Вряд ли.

Он пораскинул мозгами.

— Ваши границы хорошо охраняются?

— Каждое государство обязано защитить свои рубежи от происков соседей. Стражи не сообщают, чтобы кто-то к нам проникал.

— Тогда все очень просто, видишь ли. Одно из двух. Либо стражи подкуплены, либо исчезнувшие люди по-прежнему в Новом Риме.

— Не так просто, Пинкертон, детектив. — Она опустила глаза, сомкнула колени, сжала над ними побелевшие руки: образ растерянной и перепуганной женщины. Он любовался ею с усмешкой, но не без восторга. Она умела устраивать представления. Она прошептала:

— Они все были мои сторонники, понимаешь ли. Мои друзья. Каждый получал особое приглашение в сады Цезаря.

Его лицо было непроницаемо.

— В Сады?

— В Сады Тиберия. Они лежат чуть южнее пристани, где ты высадился. Там император построил виллу и выкопал озеро. Он живет там в добровольном затворничестве. Его покой охраняют несколько преторианцев.

— Едва ли он может править оттуда.

— Он правит посредством меморандумов, — объяснила она. — Я их получаю предостаточно, можешь поверить. — Ее расширившиеся глаза впились в сыщика. — Ты должен понять. Тиберий умелый властитель. В нем есть гений семьи Юлиев, позволяющий выбирать в пределах возможного.

Она ждала, что он скажет. Наконец, сыщик спросил:

— И что еще?

— Он также, — сказала женщина, выговаривая слова с утонченной робостью, — склонен к помрачениям духа. Его способности, возможно, как мы можем сказать, встречают препятствия в виде взрывов ярости. Они начинаются ни с того, ни с сего, а потом проходят. Как буря, тревожащая небеса.

— Ты подозреваешь его в убийствах?

— Да кто знает. Кто знает. Есть одна трудность, друг детектив. Как соправительница, я должна знать. Я чувствую, он не мог умертвить этих людей в приступе безумия. Но я должна удостовериться. Я должна это узнать ради Нового Рима.

Он отклонился назад, закрыв глаза. Он чувствовал, что поддается ее женственности, ее смышлености, вкрадчивой мольбе в ее голосе. Она предположила:

— Ты никак обиделся? Я ошиблась, обратившись к тебе за советом?

Ее пластичность и проницательность обессиливали. Он покачал головой:

— Я пытаюсь понять, чего ты желаешь.

— Сегодня ночью он пригласил нескольких из тех, к кому я привязана и кому доверяю отобедать с ним в Садах. Если они почуют опасность, что они могут сделать? Кто из всех нас может отказаться от приглашения императора? Я желаю, чтобы ты проник в Сады незамеченным и проследил, если я права, как совершаются тайные преступления императора. Или, если я неправа, убедился в их отсутствии. Можешь сделать такое, как друг для друга?

— Ты сказала, что там охрана.

— Марий командует преторианцами, хотя назначен руководить моей верной египетской стражей. Он проведет тебя в Сады. Тебя не заметят.