Василий Головачев - Беспощадный

Дверь закрылась.

Женщины, взволнованные и ошеломленные происходящим, с надеждой посмотрели на Данилина. Он постарался ободряюще улыбнуться, хотя сам чувствовал себя не в своей тарелке, сказал мягко:

– Кажется, существует слой жизни, о котором мы ничего не знаем.

– Где мы? – решилась на вопрос Млада.

– В обители волхвов, где же еще. Это все, что я могу сказать более или менее определенно. Вы слышали о тайном храме индийских магов – Шамбале?

– Да, я читала, – кивнула Яна.

– Похоже, на Руси тоже имеется своя Шамбала, а то и не одна. Эту зовут Ладомирьем, а я слышал о другой, якобы прячущейся в озере, под названием Град-Китеж. Почему Ладомирье вдруг открылось нам, я не знаю, но уверен, что нас здесь не обидят. Идемте в светлицу хозяина.

– Куда?

Андрей не успел ответить. Из стены коридора в двух шагах от него высунулась чья-то прозрачная лапка, и на пол шлепнулись… берестяные лапти без пяток.

Млада и Яна ахнули, хватая Андрея с двух сторон.

– Не пугайтесь, – усмехнулся он, готовый к таким чудесам. – Это, наверное, домовой. Предлагает переобуться.

Из стены снова высунулась ручка, бросила еще две пары лапоточков. Мелькнули любопытный глаз, мохнатое ухо, и необычное создание, не побоявшееся показаться гостям, исчезло.

Они переобулись.

– Удобно… – шепнула Млада, – и тепло… Вениками пахнет…

– Медом, – нерешительно возразила Яна.

Андрей согласился и с той, и с другой. В тереме действительно витали запахи дерева, сушеных трав и полевых цветов.

В торце коридора проявилась еще одна дверь, открывая вход в палаты невиданной красоты.

Хоромы!

Именно этим словом можно было назвать то, что увидели гости, шагнув за порог светлицы Гостомысла.

Внутреннее убранство терема, в общем-то, не отличалось от уже известных Андрею, виденных в деревне деда и на родине мамы. Но здесь все предметы интерьера казались произведениями искусства, удивительным образом сочетались друг с другом, укладываясь в понятие хоромы. Здесь хотелось жить, долго рассматривать детали обстановки, все эти скамьи, лавки, голбцы, ставни, оконца, печь, изваяния русских богов, резные балясины, коники, столы, утварь по стенам, рушники, красный угол с неугасимой лампадой, но без икон и крестов.

– Как красиво! – прошептали в один голос завороженные женщины.

Данилин с любопытством огляделся, потом почувствовал легкое головокружение и присел на лавку. Силы кончались, организм требовал отдыха и энергетической подпитки.

– Что с тобой?! – заметила его состояние испуганная Млада.

– Устал… – виновато улыбнулся Андрей и потерял сознание.

Он уже не видел, как над ним захлопотали встревоженные женщины, пытаясь привести в чувство, затем появился седовласый хозяин и унес его в спальню, чтобы совершить обряд лажения.

Проснулся Андрей спустя три часа после своего обморока, свежий и бодрый.

Он лежал в длинной белой полотняной рубашке на широкой деревянной кровати с высокими подушками. Помещение, в котором он находился, было заполнено полумраком, лишь в толще потолка светился узор сучков на доске.

Но стоило ему открыть глаза, прислушаться к тишине и пошевелиться, как потолок засветился весь, и в спальне стало светло.

Открылась дверь, вбежала Млада, одетая в красивое цветастое платье до колен, с оборками и рюшами, бросилась к нему на грудь. – Проснулся?! Ничего не болит?

Он прислушался к своим ощущениям, пробормотал:

– Ничего… здоров как бык… есть хочу.

– Пойдем, там уже все готово, стол накрыт.

– Где остальные?

– Владислав с Яной переодеваются, сейчас придут, а Гордей Миронович еще спит. Но врач сказал, что все будет хорошо, он поправится.

– Врач… – усмехнулся Андрей.

– Ну, целитель, – смутилась женщина.

– Он волхв, целительство – не главная его забота.

– Все равно он врач, раз вылечил всех.

– Это ты меня раздела?

– Нет, я не знаю, я только смотрела… пока меня не попросили выйти, а потом оказалось, что ты раздет.

– Помоги найти одежду.

Млада оглядела спальню, нашла ряд выпуклостей на одной из стен, подошла ближе.

– Какой интересный комод…

– Не трогай ничего, мы не дома.

– Сам же сказал – помоги найти одежду.

Верхняя выпуклость вдруг вылезла из стены, будто живая.

– Ай! – отскочила Млада.

Андрей засмеялся.

– Здесь все подчиняется своим магическим законам. Это действительно комод.

Млада с опаской, вытянув шею, оглядела высунувшийся ящик, покачала головой.

– Там белье, но твоей одежды нет.

– Поищи в других ящиках.

– Здесь нет ручек… ой!

Верхний ящик сам собой втянулся в стену, зато открылся ящик пониже.

– Я боюсь! – оглянулась Млада.

– Не надо бояться, милая, – вошла в комнату улыбчивая пожилая женщина в красивом платье с лентами и кружевами, с платком на седой голове. – Никто вас здесь не обидит. А одежа его сохнет. Пусть пока майстру накинет.

Женщина вытащила из нижнего ящика комода, встроенного в стену, длинный пушистый халат зеленоватого цвета, с переливами, протянула Младе.

– Идемте в трапезную.

Она вышла.

Млада протянула халат Андрею.

– Иногда мне кажется, что я сплю.

– Мне тоже, – задумчиво ответил он, накидывая легкий и теплый халат, сшитый из какой-то толстой ворсистой ткани. – Хотя я теперь понимаю…

– Что?

– За нами все время наблюдали люди волхва. Я чувствовал, но не мог определить, кто. Думал – наши враги.

– Почему ты решил, что за нами наблюдали волхвы?

– Иначе трудно объяснить появление нашего спасителя в здании велотрека. Пока мы сражались с магистром, он уничтожил всю его команду.

Млада зябко вздрогнула.

– Отвечать тем же – быть таким же, как магистр.

– У него не было выбора. Он спасал нас. Хотел бы я еще раз встретиться с ним – это великий мастер… Но не будем о грустном, идем обедать.

– Завтракать, еще утро.

– А впечатление такое, будто я сутки спал.

Они выбрались из спальни, располагавшейся на втором этаже терема, в короткий коридорчик с еще одной дверью.

– Что там?

– Такая же спальня, там лежит Гордей Миронович.

Андрей приоткрыл дверь в комнату, разглядел в полутьме лежащее на кровати под белой простыней тело, но входить не стал. В комнате светился лишь сучок над изголовьем кровати, освещая бледное лицо полковника, но психоэнергетический фон в спальне был спокойный, умиротворенный, и запахи по ней бродили живые, запахи сосновой смолы и трав.

– Живой, полковник, – прошептал Андрей, закрывая дверь. – Я уж думал – кранты ему, убил магистр, височную кость проломил, как-никак. А где другой наш полковник?