Сергей Абрамов - Все дозволено

— Мы общаемся. Ты разве не слышишь?

— Когда общаются, думают. И не слышат, а понимают. А я слышу: бу-бе-бо, та-ти-ту… — передразнил гедониец. — Жужжание.

— А сколько тебе лет?

— Полтора года.

Теперь изумились Библ и Капитан.

— Врет? Или у них другая система отсчета?

— Если мы услышали «год», значит, он имел в виду год. Может быть у них год другой?

— Судя по роже, ему лет двадцать, не меньше.

— Опять жужжите.

— Давно в школе? — спросил Капитан, дипломатично обходя коварный вопрос о жужжании.

— С детской площадки. Скоро полкруга. А ты сколько?

— Столько же.

— А что у вас на голове?

— Форма, — придумал Капитан. — Экскурсантам дают. Знаешь, что такое экскурсия?

— Знаю. Нас в Аору возили.

Капитан услышал «Аора», Библ — «Аэра», но комментировать «услышанное» не стали. Возможно, это заповедник какой-нибудь или город.

— Да спрашивайте же, задавайте вопросы. Не позволяйте ему спрашивать, — шепнул Библ и спросил, опережая Капитана: — А ты любишь учиться?

— А кто любит? Ты любишь?

— Смотря что. Сегодня был в школе?

— Был. Два часа просидел у компьютера. Голова трещит — сдохнешь.

И Капитану и Библу показалось, что гедониец сказал «два часа», но «услышали» они это не очень ясно и настаивать на «часах» не могли, однако термин «компьютер» прозвучал в сознании обоих одинаково четко.

— Вы слышали: компьютер, да? — шепнул Библ, не глядя на Капитана.

— Точно. Чудеса в решете.

— Ты подумал о компьютере? — продолжал Библ, обращаясь к уже подозрительно косящемуся юноше в голубых плавках. — У нас в школе это называется по-другому. Машина, которая за тебя думает, тебе подсказывает, забирается тебе в голову и раскладывает там по полочкам всякую дребедень. А ты просыпаешься и уже все знаешь. Так?

Гедониец заржал, как лошадь. А Библ, не давая ему опомниться, продолжал обстрел:

— Чему сегодня учился?

— Счету, — нехотя отвечал гедониец, ему уже начинал надоедать этот затянувшийся экзамен, — а потом игре в «тро».

Капитан услышал «тарс» и переспросил.

— Шашки, — показалось обоим. — Двенадцать клеточек горизонтально, двенадцать вертикально. Перемножишь?

— А ты?

— А я и не то могу. Двенадцать семь раз двенадцать и на себя один двенадцать. Ну?

«У них двенадцатиричная система счета», — подумал Библ и сказал вслух:

— В уме не могу. Без счетной машины не обойтись.

— На машине всякий дурак сумеет. А я — в уме. Мне за это две дюжины единиц накинули. А за воображение минус.

— Почему?

— Не прошел теста. Шесть проб, а на табло нули.

— На каком табло?

— Световом.

— Сдаюсь, — шепнул Библ Капитану. — Изнемогаю. Еще вопрос, и мы завалимся. — Но он все-таки задал свой последний вопрос: — А зачем вам эти условные единицы?

— Не соберешь нормы — конец. Глотай снова жижицу из клистирной трубки.

Капитану «послышалось»: из «резиновой кишки». Но смысла не уяснили оба, и главное, «голубой» это понял.

— Не из школы вы. Откуда — не знаю. Беру в плен, — объявил он и хлестнул серебристой змейкой.

Капитан нырнул ему под ноги и сбил на землю. Оба тотчас же вскочили, но Капитан секундой раньше и болевым приемом заставил юношу выронить «хлыст».

— Подберите, Библ, — сказал он, не оборачиваясь. — А ты теперь знаешь, кого можно брать в плен, а кого нет.

Гедониец не был трусом. Но и третий его прыжок — он, видимо, собирался укусить Капитана — закончился для него столь же плачевно. Даже не пошевельнувшись, Капитан левой рукой перебросил его через голову. Для космолетчика, обученного всем приемам самозащиты, гедонийский школьник даже с фигурой культуриста был не опаснее земного мальчишки. Сейчас он уже был сломлен. Не оглядываясь, не пытаясь приподняться, он на четвереньках пополз в кусты.

— Ну вот и все, — грустно проговорил Капитан. — Контакт исчерпан.

— У нас не было выхода, Кэп, — сказал Библ. — Не подставлять же спины под их «хлысты».

— И все-таки жаль парня, Библ.

— Убийцу? Все они — убийцы. И пусть не угрызает вас совесть. — Библ кивнул на безжизненные, обращенные к солнцу лица: — Боюсь, что у них иные моральные принципы, Кэп, и не с ними надо искать общения.

Капитан задумался.

— Значит, к вездеходу? А может, все-таки рискнем продвинуться? Вон мимо тех эвкалиптов. Аллейка со всех сторон просматривается. Если что, увидим.

— Он может вернуться не один.

— С нашим оружием, Библ, даже в джунглях Проклы не страшно. «Хлысты» — детские игрушки по сравнению с пневмоотражателями. А у нас еще и гранаты, и «пояса». Пусть только сунутся!

«Даже самый опытный и счастливый разведчик на вражеской территории иногда ошибается», — подумал Библ, но не стал возражать Капитану. Аллейка действительно была веселой и светлой. Высоченные мачты эвкалиптов с листьями-ножами, обращенными лезвием к солнцу, не задерживали даже тоненького лучика. Шагай да шагай. Песок, газон, камешки. Десять минут… двадцать… полчаса. Ничто не изменяло окружающего пейзажа.

— По такой бы аллейке да на воздушной подушечке, — мечтательно вздохнул Капитан. — Не планета — курорт!

Но Библ молчал, не отрывая глаз от линии вечнозеленых кустов с толстыми, будто картонными, листьями, выстроившихся за эвкалиптами. Они тянулись параллельно плотной, густой, словно искусственно выровненной полутораметровой ограде.

— Вас что-то беспокоит, Библ?

— Кусты. С любой стороны можно подползти незаметно.

Капитан остановился и сказал:

— Чему-нибудь нас все-таки учили в космослужбе.

Из глубины одного из своих бесчисленных карманов достал миниатюрные «кошки», прикрепил их к ботинкам и по-обезьяньи быстро-быстро полез вверх по вызолоченному солнцем стволу. Забравшись метров на десять, огляделся и так же быстро соскользнул на землю. Лицо его было сосредоточенно и серьезно.

— Вы угадали, Библ, а я опять ошибся. Они ползут двумя колоннами справа и слева.

— В голубых плавках?

— Не обратил внимания. А не все ли равно?

— У меня возникло предположение о «синих». Подумал, может, снова встречаются два враждующих лагеря?

— Нет, Библ. Это за нами охотятся.

— Тогда включим «пояса», Капитан.

— Вы первый.

«Пояс» сразу не подымал. Какие-то мгновения человек медленно отрывался от земли до полуметра, а затем, со свистом рассекая воздух, летел по дуге метров двести — триста. Библ пролетел, как торпеда, приземлившись беззвучно и мягко. Через одну-две секунды его догнал Капитан.