Роберт Хайнлайн - Пришелец в земле чужой

— А я?

— А ты — после того, как сыграет в ящик мой будущий супруг. Может, я стану такой богатой, что смогу держать тебя в должности любовника.

— Давай сегодня и начнем.

— Я сказала: после того, как умрет мой будущий муж.

Музыкальная программа вдруг прервалась и на экране появилось лицо диктора, который, улыбаясь, объявил:

— Программа Нью Уорлд Нетворкс вместе со своим спонсором «Уайз Герл Мальтузиан Лозенгес»[3] уступает свое время в эфире правительственной программе для передачи важного сообщения. Девушки, будьте благоразумными, пользуйтесь «Уайз Герл»[4]. Это легкодоступное, приятное на вкус, со стопроцентной гарантией средство. Согласно закону под номером 1312, продается без рецепта. Забудьте старые, грубые и ненадежные средства и Его любовь всегда будет с Вами! — диктор, хищный красавец, скосил глаза в сторону и заторопился. — Передаю слово «Уайз Герл», которая, в свою очередь, уступит место у экрана Генеральному Секретарю.

В стереовизоре возникла молодая женщина, такая женственная, чувственная и соблазнительная, что даже мраморные атланты должны были соблазниться, глядя на нее. Она потянулась, вильнула бедрами и томным голосом сказала:

— Я принимаю только «Уайз Герл».

Изображение исчезло и зазвучал государственный гимн. Бен спросил:

— А ты принимаешь «Уайз Герл»?

— Не твое дело, — огрызнулась Джилл. Потом добавила. — А почему ты решил, что мне вообще это нужно?

Кэкстон не ответил: на весь экран расплылось отеческое лицо Генерального Секретаря.

— Друзья! — начал Дуглас. — Сограждане по Федерации! Сегодня мне оказана величайшая честь. Триумфальное возвращение славного «Чемпиона»… — он продолжал поздравлять землян с успешно прошедшим актом общения с другой планетой. Он доказал, что успех «Чемпиона» был успехом персонально каждого жителя Земли, что каждый мог бы возглавить экспедицию на Марс, если бы не был связан повседневной работой, и что он, Генеральный Секретарь Дуглас, был только скромным орудием воли народа. Речь Дугласа была великолепно продумана и основывалась на убеждении, что всякий простой человек ничем не хуже, а скорее, даже лучше большинства себе подобных, и старый добрый Джо Дуглас — такой же простой человек, как все. Об этой его простоте свидетельствовали сдвинутый набок галстук и взъерошенные волосы.

Кэкстону стало любопытно, кто подготовил эту речь для Генерального Секретаря. Наверное, Джим Сэнфорт; это самый искусный льстец в команде Дугласа. До того, как Сэнфорт ушел в политику, он работал в рекламе. Да, этот пассаж о «руке, что качает колыбель», бесспорно, работа Джима: он всегда играет на самых чувствительных струнах.

— Выключи эту гадость! — скомандовала Джилл.

— Тише, малышка. Мне нужно это послушать.

— …и вот, друзья, мне оказана честь представить вам нашего нового согражданина Валентайна Майкла Смита, Человека с Марса. Майк, мы знаем, что ты устал и не совсем здоров, но, пожалуйста, скажи своим друзьям пару слов.

Показали человека в инвалидной коляске. С одной стороны над ним нависал Дуглас, а с другой стороны жестко накрахмаленная и очень фотогеничная сестра милосердия.

Джилл вскрикнула. Бен шикнул:

— Т-с-с-с! Молчи!

На детском лице человека в коляске расцвела робкая улыбка. Он посмотрел в объектив и сказал:

— Привет, ребята. Простите, что сижу. Я еще не совсем здоров.

Он говорил с видимым трудом; как только он закончил, сестра принялась проверять ему пульс.

Отвечая на вопросы Дугласа, человек в коляске выразил благодарность капитану ван Тромпу и его экипажу, поблагодарил врачей за спасение его жизни, заверил всех, что население Марса приветствовало контакт с Землей и обещал помочь в налаживании добрых отношений между двумя планетами. Сестра хотела уже прервать интервью, но Дуглас вкрадчиво спросил:

— Майк, ты в состоянии ответить еще на один вопрос?

— Конечно, мистер Дуглас.

— Майк, тебе понравились наши девушки?

— Еще бы!

На младенческом лице человека в коляске проступил ужас, восторг, потом румянец. Объектив переместился на лицо Генерального Секретаря.

— Майк просил передать, — продолжал Дуглас отеческим тоном, — что обязательно выступит перед вами еще раз, как только поправится. Ему нужно набраться сил. Я думаю, на следующей неделе доктора позволят ему встретиться с вами.

Снова включили рекламу противозачаточных таблеток. Зрителям наглядно продемонстрировали, что девушка, которая не принимает таблеток «Уайз Герл», не только неблагоразумна, но и непривлекательна настолько, что мужчины от нее шарахаются.

Бен переключил стереовизор на другой канал, и хмуро проговорил:

— Приготовленную на завтра колонку можно порвать и выбросить. Дуглас взял его под контроль.

— Бен, но это не Человек с Марса!

— Что-о? Ты уверена, малышка?

— Это человек, очень похожий на нашего пациента, но не он.

Бен возразил, что Смита видели десятки людей: охрана, врачи, сестры, астронавты с «Чемпиона», возможно, и другие люди. Они могли смотреть информационный выпуск и заметить подмену. Вряд ли правительство станет так рисковать.

Джилл выпятила нижнюю губу и повторила, что человек, который выступал по стереовидению, — не Смит.

— Не веришь, и не надо! — рассердилась она. — Ох уж, эти мужчины!

— Ну, Джилл!

— Отвези меня домой.

Бен отправился за такси — в отель, стоявший через дорогу.

В машине Джилл холодно молчала. Бен принялся перечитывать диктофонные записи.

— Джилл! — позвал он.

— Слушаю вас, мистер Кэкстон.

— За что такое позорное прозвище? Прости меня, Джилл, я был неправ.

— Как вам удалось прийти к подобному заключению?

— Вот! — Бен помахал листком бумаги. — Смит не мог выступать по стереовидению. Он ушел в себя.

— Слава Богу, ты начинаешь видеть очевидное.

— Какой я идиот! Ты понимаешь, что это значит?

— Понимаю. Они наняли актера, который сыграл Смита. Я тебе это сказала час назад.

— Типаж хорошо подобран и тщательно обучен. Что это значит? Одно из двух: либо Смит умер…

— Умер! — Джилл снова вспомнила странную церемонию питья воды, вспомнила мягкую неземную энергию, исходящую от Смита, и ей стало невыносимо грустно.

— Ну да! В этом случае он будет жить столько, сколько потребуется Дугласу. Когда же Смит станет бесполезным, он «умрет» и отправится вон из города под каким-нибудь наркотиком или с лоботомией. Если Смит мертв, все очень скоро утихнет, и мы никогда не узнаем правду. Поэтому давай считать, что он жив.