Кристофер Сташеф - Чародей в ярости

Род посмотрел на небо.

— Давайте-ка, прикинем, сегодня... вчера... Нынче должен быть третий день после битвы.

— Да, милорд.

— И лишь вашему маленькому отряду, единственному удалось забраться достаточно на юг, чтобы пересечь границу?

Гратум развел руками.

— Единственные на большаке, милорд. Может быть есть и другие, но мы о них не знаем... если б не вы с вашей семьей, нас тоже не было бы здесь. — Он содрогнулся. — Бедный наш граф Новгор! Мы можем лишь молиться о его спасении.

Воздух треснул, раздаваясь в стороны, и на уровне глаз Рода заплавал Грегори, причалившись ручонкой к его плечу.

Крестьяне уставились на него и попятились в ужасе.

— Мир, — успокаивающе поднял руку Род. — Этот ребенок помог спасти вас от солдат колдуна. — В чем дело, сынок? Время сейчас не самое подходящее.

— Папа, — сказал мальчик, глядя на него огромными глазами. — Я слушал и...

— Разговор у нас был не совсем приватный, — пожал плечами Род. — И что такого?

— Если б граф Новгор победил, то солдаты в ливрее колдуна не гнались бы за этими крестьянами.

Крестьяне, о которых шла речь, так и ахнули, а одна женщина воскликнула:

— Но его недавно отняли от груди!

Род повернулся к ним, не скрывая гордой усмешки.

— Видели б вы, какие он придумывает предлоги, чтобы не есть овощи. Но думаю, что довод он привел здравый; я бы не питал больших надежд на победу графа Новгора.

Крестьяне заметно понурились.

— Но нужно обязательно получить определенный ответ. — Род широким шагом двинулся вперед.

Крестьяне отпрыгнули в сторону.

Род подошел к связанным солдатам. Он заметил, что один или два уже пытались порвать свои путы.

— Начинают приходить в себя. Думаю, они могут знать кто победил. — Протянув руку, он рывком поднял на ноги одного солдата, а затем повернулся к крестьянам. — Кто-нибудь знает его?

Крестьяне пригляделись и, отрицательно покачали головами. Вдруг одна женщина ткнула пальцем, показывая на солдата наверху третьей кучи.

— Вон там Гэвин Арлинсон, пошедший в бой за добрым сэром Эвингом! Как же получилось, что он сражается на стороне врага своего лорда?

— Да, любой из них, если уж на то пошло? Все же, он вполне подойдет для нашей цели. — Род слегка толкнул солдата, которого держал, тот пошатнулся и упал навзничь на своих товарищей. В последнюю секунду Род, конечно, подхватил его и осторожно положил на землю; затем прошел через груды связанных поставить на ноги Гэвина Арлинсона. Он слегка похлопал его по щекам, пока у него не затрепетали веки, а потом кликнул:

— Магнус, бренди! Оно в тюке у Векса.

Старший сын протолкнулся через толпу к отцу, протягивая фляжку. Род взял ее, замечая, что никого не удивляет появление Магнуса. Он прижал горлышко к губам Арлинсона и накренил фляжку. Солдат закашлялся, разбрызгав бренди вокруг себя, а затем проглотил. Наморщив лоб, посмотрел на Рода.

Выражение в его глазах заставило Рода вздрогнуть. Признаться, остеклянелость взгляда могла быть вызвана полученным ударом по голове, но непоколебимая, немигающая холодность во взоре — это совсем другое дело.

Род придал голосу решительный тон и осведомился.

— Что произошло с сэром Эвингом?

— Он умер, — ответил солдат ровным тоном. — Он умер, как должен умереть всякий, кто выступит против мощи Лорда-Колдуна Альфара.

Род услышал у себя за спиной негодующее аханье и ропот, но не обернулся.

— Расскажи нам, каким образом это случилось.

— Рассказать легко, — ответил с презрением солдат. — Он со своими людьми отправился в поход на поиски чародея Мелканта. Они отправились по старой проселочной дороге через лес, и на одном лугу повстречали его. Но не одного Мелканта, а его братьев чародеев и сестер ведьм, всех четверых, вместе с их преподобным владыкой, колдуном Альфаром. Тогда чародеи и ведьмы вызвали разных чудовищ, напавших на сэра Эвинга и его людей, в то время, как ведьмы метали шаровые молнии. Около сэра Эвинга возник в воздухе чародей, пронзив его сквозь забрало, стащил с коня. Тут его солдаты побежали прочь, но Лорд-Колдун призывно крикнул, и они остановились. Одним взглядом он удержал их всех. И тогда он объяснил им, кто он такой и зачем явился.

— Ладно, — кисло улыбнулся ему Род. — Кто он такой?

— Человек с талантом и, следовательно, благородный по рождению, — натянуто ответил солдат, — явившийся освободить нас от цепей, в которых нас держат двенадцать Лордов и их лакеи.

— И что это за цепи? — поинтересовался Род. — И зачем вас нужно освобождать?

Солдат презрительно скривил рот.

— «Зачем» не имеет значения. Важно, что порабощение налицо.

— С этим я могу согласиться, но не в том смысле, который имеешь в виду ты. — Род повернулся к жене. — Я называю это гипнозом мгновенного типа. А каков твой диагноз?

— Тот же самый, милорд, — медленно проговорила Гвен. — Это похоже на Дурной Глаз, с каким мы имели дело десять лет назад.

— Пожалуйста! — поморщился Род. — Не напоминай мне, как давно это было. — На него накатила краткая, но сильная волна ностальгии, он вдруг снова ощутил те дни, когда им с Гвен приходилось беспокоиться только об одном маленьком чародее. Из-за тысячи с кем-то враждующих зверолюдей...

Он стряхнул это настроение.

— Ты можешь что-нибудь с ним сделать?

— Ну да... разумеется, милорд. — Гвен подошла к нему, глядя прямо в глаза. — Но разве ты не желаешь попробовать сам?

Род покачал головой, крепко стиснув челюсти.

— Нет, спасибо. Я сумел продержаться всю эту стычку, не выходя из себя, сам не понимаю как. Но я предпочитаю не искушать судьбу. Посмотри, что ты сможешь с ним сделать, хорошо?

— С радостью, — ответила она и стала пристально смотреть в глаза солдату.

Через минуту тот оскалил зубы. Род взглянул на стягивающие ему запястья ремни, и на связанные голени. Мускулы у него напряглись, пытаясь порвать кожу, и ремни врезались в тело, но порваться они не могли. Он снова посмотрел на лицо солдата. Оно побледнело, на лбу выступили бисеринки пота.

Внезапно он оцепенел, глаза вылезли из орбит, а все тело забила такая крупная дрожь, что, казалось, он рассыпается на части. Затем он обмяк, испуганно оглядываясь и дыша так тяжело, словно пробежал милю.

— Как... Кто...

Гвен прижала к глазам ладони и отвернулась.

Род перевел взгляд с нее на солдата и обратно. Затем позвал Гратума и подтолкнул солдата к нему.

— Вот! Поддержи его! — Прыгнул к жене, подхватив ее в объятия. — Все кончено, милая. Его больше тут нет.

— Нет... я здорова, муж, — прошептала она ему в камзол. — И все же было неприятно.

— Что? Ощущение его разума?

Она молча кивнула.