Стиг Ларссон - Девушка, которая застряла в паутине

Ознакомительный фрагмент

— Не попрощавшись?

— Ни черта не сказав.

— Господи, — вырвалось у Микаэля.

— Хотя, честно говоря, думаю, она больше фасонила. Парень из Радиотехнического центра, проводивший то же исследование чуть позже и, конечно, лучше разбиравшийся в атаках такого типа, твердо сказал, что подобные выводы сделать нельзя, и как он ни копался в компьютере, никакого старого вируса-шпиона не обнаружил. Тем не менее и он — его, кстати, зовут Мольде, Стефан Мольде — склонялся к тому, что мы подверглись вторжению.

— А та девица, она, что, вообще никак не представилась?

— Я к ней с этим приставал, но она лишь сказала, и то очень кисло, что я могу называть ее Пиппи[16], но мне было совершенно ясно, что это отнюдь не настоящее имя, хотя…

— Что?

— Мне показалось, что оно ей, в каком-то смысле, подходит.

— Послушай, — сказал Микаэль. — Минуту назад я был готов уйти домой.

— Я заметил.

— Но сейчас ситуация в корне изменилась. Ты ведь говорил, что Франс Бальдер знает эту девицу?

— Ну да.

— Тогда я хочу связаться с Франсом Бальдером как можно скорее.

— Из-за девицы?

— Что-то вроде того.

— О’кей, ладно, — задумчиво произнес Линус. — Правда, найти какие-нибудь его контактные данные тебе, вероятно, не удастся — он, как я говорил, чертовски засекретился… Ты пользуешься айфоном?

— Да.

— Можешь о нем забыть. Франс считает, что компания «Эппл» более или менее продалась АНБ. Чтобы разговаривать с ним, вам придется купить «Блэкфон» или хотя бы одолжить штуку с «Андроид» и скачать специальную зашифрованную программу. Но я попробую заставить его позвонить тебе, чтобы вы с ним смогли назначить встречу в каком-нибудь надежном месте.

— Супер, Линус, спасибо.

После ухода Бранделя Микаэль еще немного посидел, допивая пиво и глядя на непогоду на улице. У него за спиной над чем-то смеялись Арне с компанией. Но Блумквист был настолько глубоко погружен в мысли, что ничего не слышал и даже почти не обратил внимания на то, что Амир присел возле него и начал излагать последний прогноз.

Погода явно ожидалась просто безумная. Температура опустится до минус десяти. Выпадет первый в году снег, причем не мягко и приятно. Метель будет налетать порывами, в горизонтальном направлении, и выльется в самую жуткую бурю за все последнее время.

— Вероятны ураганные ветры, — сказал Амир.

— Как хорошо, — кратко ответил по-прежнему не слушавший его Микаэль.

— Хорошо?

— Да… что… во всяком случае, лучше такая погода, чем никакой.

— Действительно. Но что с тобой? У тебя совершенно потрясенный вид. Встреча получилась неудачной?

— Да нет, вполне нормальной.

— Но ты все-таки услышал нечто, что тебя взбудоражило?

— Даже не знаю. Просто сейчас у меня все несколько сумбурно… Я подумываю, не уйти ли из «Миллениума».

— Я думал, ты с этим журналом — единое целое…

— Я тоже так думал. Но подозреваю, что всему свое время.

— Пожалуй, так, — согласился Амир. — Мой старый отец обычно говорил, что даже у вечного есть свое время.

— И что он под этим подразумевал?

— Думаю, вечную любовь. Вскоре после этого он оставил мою мать.

Микаэль фыркнул.

— Ну что ж. У меня у самого не слишком получалось с вечной любовью. Зато…

— Да, Микаэль?

— Есть женщина, которую я когда-то знал, но она уже довольно давно исчезла из моей жизни.

— Тяжело.

— Да, это особый случай. Но сейчас она вдруг дала о себе знать — по крайней мере, я так думаю, — и, возможно, поэтому у меня такой странный вид.

— Понимаю.

— Ну ладно, подозреваю, что мне пора домой. Сколько я должен?

— Разберемся позже.

— Отлично, береги себя, Амир, — сказал Блумквист, прошел мимо завсегдатаев, отпустив несколько новых спонтанных комментариев, и шагнул навстречу буре.

Ощущение было почти убийственным. Порывы ветра пронизывали все тело, но, невзирая на непогоду, Микаэль немного постоял на месте, поглощенный старыми воспоминаниями, а потом медленно побрел домой и почему-то никак не мог отпереть дверь. Пришлось изрядно повозиться с ключом. Дома он скинул ботинки, уселся за компьютер и принялся искать информацию о профессоре Франсе Бальдере.

Но сосредоточиться никак не удавалось, и вместо этого он уже далеко не в первый раз задался вопросом: куда подевалась Лисбет? Помимо сведений, полученных от ее бывшего работодателя Драгана Арманского, Микаэль не слышал о ней ни слова. Она словно сквозь землю провалилась, и хотя они жили, по большому счету, в одном квартале, он даже мельком ее не видел, и, вероятно, поэтому на него так подействовали слова Линуса.

В принципе у Бранделя в тот день мог возникнуть кто-то другой. Возможно, но маловероятно. Кто, кроме Лисбет Саландер, вваливается к людям, даже не глядя им в глаза, выставляет их из дому, проникает в самые глубинные тайны их компьютеров и выпаливает вещи вроде: «Я не собираюсь с тобой трахаться, даже на пробу»? Наверняка это Лисбет. И Пиппи — разве это для нее не типично?

На дверях ее квартиры на Фискарсгатан значилось: «В-кулла»[17], и Блумквист прекрасно понимал, почему она не пользуется своим настоящим именем: оно вызывало слишком большой интерес и ассоциировалось с большими драмами и дикостями. Где же она теперь? Вообще-то, эта девушка уже не впервые растворяется в воздухе. С того самого дня, когда он пришел к ней в квартиру на Лундагатан и выругал ее за то, что она написала слишком подробный отчет о его личных обстоятельствах, они никогда не расставались так надолго, и это казалось ему несколько странным. Ведь Лисбет все-таки его… да кто, черт возьми?

Едва ли друг. С друзьями он встречается. Друзья просто так не исчезают. Друзья не дают о себе знать только тем, что вламываются в ваши компьютеры. Однако Микаэль был неразрывно связан с Лисбет и, прежде всего — этого нельзя отрицать, — волновался за нее. Правда, ее бывший опекун Хольгер Пальмгрен обычно говорил, что Лисбет умеет справляться с любой ситуацией. Несмотря на ее кошмарное детство — или, возможно, благодаря ему, — она обладает дьявольской способностью к выживанию, и в этом наверняка что-то есть.

Но в отношении девушки с ее прошлым и ее умением наживать себе врагов уверенным ни в чем быть нельзя. Возможно, она действительно сбилась с пути, как намекал Драган Арманский, когда они с Микаэлем вместе обедали в «Гондоле» года полтора назад. Дело было весной, в субботу, и Драган настоял на том, чтобы самому заплатить за пиво, шнапс и все прочее. У Блумквиста возникло ощущение, что Арманскому требуется выговориться, и хотя официально они просто встречались, как старые друзья, не было никакого сомнения в том, что на самом деле Драгану хотелось поговорить о Лисбет и с помощью нескольких бокалов предаться некоторой сентиментальности.