Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2012 (сборник)

– Примерно здесь, – сообщил ему молодой архивариус с отчаянно-реденькой бородкой. – Не найдете или еще чего – я тут, – и юркнул в низкую дверцу каморки под лестницей.

Работать с архивными документами Лейф умел. И в университете, и позже, в период монастырской учебы, ему пришлось вдоволь наглотаться пыли старинных манускриптов. Коробки с бумагами семьи покойного южанина он нашел почти сразу…

Жос Тролленбок оказался прав: да, орел действительно был северной традиции.

Предки юноши, носившие тогда совсем другую фамилию, покинули северные пределы королевства Пеллийского через два года после тех страшных потрясений, что привели на плаху негодяя и честолюбца Ориоля IV, загубившего на поле брани цвет своего дворянства, а потом, в стремлении избавиться от обвинений, казнившего всех своих советников и даже учителей. В итоге срочно созванный Совет, поддержанный выжившими маршалами Пеллии, отдал Ориоля в руки палача. Господин конюший правой стороны, состоявший в дальнем родстве с пращурами юноши, также должен был подвергнуться наказанию, но успел сбежать, и с тех пор никто о нем не слышал. Из-за него пострадали все его родственники, в числе которых были и предки молодого южанина. Ни казнить, ни даже ссылать их не стали, но некоторого имущества им пришлось лишиться. В итоге они перебрались на Юг, а в следующем поколении уже звались другим именем.

Все это было чрезвычайно интересно, но – пока не давало ровным счетом ничего. Сделав необходимые пометки и переписав фамилии, отец Лейф вернул на место коробки и отправился в другой зал.

Следующие несколько часов Аствиц ползал по лестницам, снимая с полок один пыльный короб за другим, морщил лоб над выцветшими каракулями полупьяных писцов, вздыхал, массировал виски – и начинал все заново.

Ответ на свои вопросы он нашел незадолго до закрытия архива, и ответ этот поразил его настолько, что, едва выйдя на воздух, отец Лейф поспешил в ближайшую таверну, дабы прийти в себя за кувшином крепкого вина.

В гостиницу он вернулся на закате и нашел Жоса весело пирующим с двумя изящными дамами в несколько легкомысленных нарядах.

– Вот так-так! – потянул носом Тролленбок. – Да вы пьяны, отче! Неужто архивная пыль ввела вас в столь сильную жажду? Ну, стало быть, присоединяйтесь!

– Мы отплываем завтра, мой капитан, – Аствиц скинул ботинки и сел прямо на стол, потеснив тарелку одной из прелестниц. – Первым же пакетботом. Не откажите в любезности – позаботьтесь о билетах.

– Не лучше ли, друг мой, вернуться домой по суше? – сделал большие глаза Жос. – А то я, по правде говоря, здорово жалею, что поддался вашим увещеваниям и отправился на противоположный берег залива морем… и что из этого вышло, вы помните?

– А, – Лейф схватил чей-то недопитый бокал и опрокинул его содержимое в рот, – я так и знал, что вы испугались шторма! Что ж, господин капитан: если вы желаете ехать сушей – извольте. Я хотел как лучше.

– Не случалось ли вам служить в кавалерии, отче? – вдруг поинтересовалась дама, сидевшая рядом с тем углом стола, на котором умостил свой зад Аствиц.

– Где?! – глубоко поразился он. – В ка… кавалерии? Хорошенькие у вас мысли, дочь моя! А известно ли вам, что я могу вот прямо сейчас взять и потребовать у вас исповеди? А? Известно? А ну-ка расстегните лиф, да я посмотрю – чем там может поживиться мой святой покровитель?

– По правде говоря, я боялся, что вас свалит жуткое похмелье, – признался Жос, когда они заняли свои места в дилижансе и возница весело щелкнул кнутом. – У меня тут есть вина пара капель – хотите?

– Ерунда, – улыбнулся Аствиц. – Вы думали, что если меня напугало штормовое море, то я и пить не умею, и от шлюх в обморок хлопнусь?

– Ничего я не думаю, – буркнул себе под нос Тролленбок. – Кажется, мы с вами славно сработались.

– Я тоже так считаю. Но о деле мы поговорим в Воэне. И если все пройдет как надо – выпьем.

– Я терпелив… – прошептал Тролленбок, закрывая глаза. – Я терпелив… я просто воплощенное терпение…

– Когда вы узнаете, в чем там дело, ваша издевка заставит вас стыдиться.

– Я терпелив…

Аствиц фыркнул и отвернулся к окну.

Дилижанс тащился до Воэна целых полдня, но все же это было быстрее, чем на пакетботе, которому к тому же пришлось пробиваться через ледяной шторм. Тролленбок успел выкурить четыре трубки, заключить небольшую сделку с соседом по кабинке – зажиточным фермером, живущим к югу от Воэна, и потерять в конце концов терпение. Когда лошади остановились наконец на Почтовой площади, он едва не выдернул придремавшего Аствица за уши.

– Обедать – и за дело! Я правильно вас понял?

– Кто-то обещал быть терпеливым, – отец Лейф протер глаза и вздохнул. – Хотя я и сам умираю от нетерпения. Но без обеда нам не сдюжить, это точно…

Тушеное мясо, поданное верной Фильвой, было съедено за считаные минуты.

– Захватите набор слесарных инструментов, – вытер губы Лейф. – И идемте…

– Чинить или ломать? – уточнил Жос.

– Вероятно, вскрывать очень старый замок. Не волнуйтесь, без согласия хозяйки нам до замка все равно не добраться. Мы идем к Вейре – лишь бы она оказалась дома!

Через три минуты жрец и торговец уже поднимались на холм, за которым располагалась усадьба молодой баронессы Дестафф.

– Свою фамилию, – говорил Аствиц, – они получили не сразу. В том-то и вся соль, дорогой капитан, что фамилии в ту эпоху меняли многие, и если бы не архив, никогда б я не добрался до истины…

– То есть Дестафф – так называемое «подменное» имя? – понимающе хмыкнул Жос.

– Не совсем. Дестафф – последнее, уже никому ни о чем не говорящее. Подменных было три, и они едва не заставили меня сомневаться в собственном рассудке. Вы спросите, зачем все эти сложности? Да затем, что Дестаффы – потомки одного из сыновей палача.

– Палача?!

Жос остановился и уставился на своего спутника в тихом ужасе.

– Да, я тоже был шокирован. Отчего, вы думаете, я так напился вчера вечером? Было отчего! Да, они потомки того самого палача, которого выбрал для себя король. Палач, семь его дочерей и двое сыновей покинули столицу через лес Эргмун – помните? И все, кроме младшего сына, остались в лесу навсегда. Вряд ли мы узнаем, кто напал на них – казнь короля вызвала большое смятение среди провинциального дворянства. Что бы там ни было, для них король являлся олицетворением Пеллии, а те, кто приговорил его, – преступниками, заслуживающими смерти. Младший сын каким-то образом выжил, смог обосноваться в Воэне и даже доставить сюда некоторое отцовское имущество. Фамилии ему менять начали сразу же, но нам до них никакого дела нет. Важно именно имущество…